Страница 60 из 85
Ряженые женщины в толпе закрывали глаза, а когда-то преданные советники ожидали своей, не менее жестокой расправы.
— И долго это продолжится? — спросил Карла у брата, совершенно не глядя на него. — Ты сверлишь меня взглядом вот уже третью голову, смотри, тебе тоже это полезно.
— Что ты имеешь в виду, брат? — не понял его Шин.
— Ты же осуждаешь меня, — пояснил тот, гордо стоя на своём. Его глаза устремлялись на кучу никчёмных тел, а мысли были где-то очень далеко.
— Я этого не говорил…
— Но думал, — перебил его Карла. — Ты думаешь, что я это спланировал, наверняка считаешь, что тебе следовало украсть Еву и оставить всех с носом.
— Брат, ты начинаешь походить на нашего отца, — посмотрел Шин с немалым опасением. — Тебе мерещатся вещи о заговорах и тайных умыслах, хотя я и твоих-то толком не понимаю…
— Не вспоминай при мне эту мразь, — сморщился он при упоминании отца. — Мои планы тебе не ясны, так как ты никогда не задумывался о нашей семье. Для тебя вся жизнь — это игра, а у меня есть обязанности. Я возился с этой девушкой не ради её благодарности или симпатии, она должна продолжить наш род, должна воскресить основателей и вернуть нашу былую славу. Я бы никогда её не отпустил…
— Но ты позволил ей выйти за него…
— Никчёмная сделка в мире людей, — усмехнулся Карла. — Я позволил ей эту слабость, хотел показаться милосердным в её глазах, но вышло немного иначе… Впрочем, я бы убил Кино, если бы Мерц довёл церемонию до конца. Я бы дождался удачного момента и вернул бы всё.
— Брат, теперь она тебя ненавидит, думаешь, это хорошая основа для брака?
— Пусть ненавидит, ненависть — это чувство, пусть скверное, но оно куда лучше безразличия.
— Тебе виднее… — сказал Шин, решив оставить всё как есть. Он не соглашался с братом, но Карле было не до этого.
— Шин, — окликнул он юношу, — Карлхайнц жив, этот предатель где-то прячется, ты займёшься его поисками.
— Мог бы сказать мне, что поэтому убил того вампира, — говорил он о Руки, зная, что брату лучше не напоминать о некоторых именах.
— Мне незачем тебе врать, — сухо сказал Карла. — Я всё равно бы его убил, как ты знаешь, в нашем мире развода не существует. Она сама обрекла себя на эти страдания, я лишь указал ей на последствия её необдуманных действий.
— Конечно, брат… — смиренно сказал Шин и не стал терять времени, отправляясь на поиски врага, о жизни которого он сам подозревал.
***
Руки отнесли в подвальное помещение, там было чудовищно холодно и одиноко.
Юи заставили снять неудобное свадебное платье и уже потом отпустили к мужу, чтобы побыть с ним ещё немного наедине.
Время бежало так быстро, что Комори пришла во временную усыпальницу Руки уже на рассвете.
Эта комната находилась глубоко под землёй, но она знала, что уже где-то там из-за горизонта поднимается солнце, окрашивая облака в алые цвета, а она здесь с медным тазом в руках, губкой и молитвой.
— Пожалуйста… — стояла Юи перед каменным алтарём, где лежало тело Руки, холодное и безмолвное. Его глаза навеки были закрыты, губы сжаты и до синевы холодны. Больше не было той ласковой улыбки и лёгкой усмешки, пропало всё. — Ты оставлял меня столько раз и возвращался, — роняла Комори горькие слёзы в прозрачную ледяную воду, которую она принесла в медном тазу. — Первый раз ты ушёл, когда нашему отцу понадобился этот меч, — сказала она, а сама отжала пористую губку и закрыла локтем лицо, слёзы вновь душили её. — Прости, но я до сих пор не могу поверить, что тебя убили оружием, за которым ты отправился год назад… Тогда ты вернулся ко мне, но чуть не погиб, когда пытался доказать отцу, что не предал его и ты сдержал данное слово, — ласково сказала Юи и провела губкой вдоль груди вампира, где запеклась густая кровь. Металлический запах крови ударил ей в нос, и ключевая вода окрасилась красными разводами, что размывались через крупные капли. — Третий раз ты заключил сделку с Карлой и отдал меня им. Я выдержала испытание и дождалась тебя… Ты взял мои руки и обещал, что заберёшь мою жизнь, печали и тревоги, а потом… потом ты развёлся со мной… Нужно было ещё тогда тебя отпустить… — вновь зашмыгала носом Комори, но продолжила омывать тело любимого мужчины. — Но мы вновь обрели друг друга в этом мире, ты встал передо мной на колено и попросил выйти за тебя, и когда мы были так счастливы, когда ты говорил, что не оставишь меня, ты вновь обманул меня, Руки! Ты обманул меня и оставил… — не выдержала она и упала к нему на грудь, всхлипывая и всхлипывая в залах, где на долгих двадцать девять дней должен был воцариться траур. — Прости меня, — подняла она своё заплаканное лицо, продолжая смывать с тела возлюбленного кровь. — Я виню тебя, а должна ругать себя, если бы я послушалась Карлу, если бы рассказала тебе о его планах… Я знала, что он хочет сидеть на троне рядом со мной, он даже репетировал этот день, но я считала, что он понял меня… После того, как он насильно поцеловал меня, после того, как достал для меня твоё кольцо, я думала, что он понял мои чувства… — застыла она, глядя на безмолвное лицо мужа. — Мне кажется, что я слышу твой голос… — прикрыла она глаза и взяла его за руку. — Ты бы сказал мне не думать и не беспокоиться ни о чём, ведь ты всегда знаешь, что делать, но я не знаю, как мне жить без тебя, Руки… — призналась она и сжала его закостеневшие пальцы. Что-то холодное скользнуло по её ладони, и Юи увидела маленькое колечко. Всё это время Руки держал его при себе, чтобы вернуть, а перед встречей с Карлой вложил в свою левую руку.
— Ты умер, а обещание исполнил… — задрожал её голос и тело. — Ты вернул мне моё кольцо, — всхлипывала она, роняя слёзы одну за другой. — Не стоило так, — согнулась Юи в душащей её истерике. — Не стоило… лучше бы ты убил Карлу, нет, ты должен был сбежать… Почему ты не сбежал?! — ударила она о пол маленьким кулаком, ложась к себе на колени. — Вернись же ко мне… — плакала Юи, а кое-кто наблюдал.
Кино стоял за одной из колонн и молча наблюдал. Карла отдал приказ смотреть за девушкой в оба, но это ничего не меняло, Кино нечего было ей сказать. Он не знал, что можно ей сейчас сказать… Соболезнованиями здесь не поможешь, так же как и лишней жалостью.
— Ах! — услышал он странные звуки и тут же опомнился. — Что это? — схватилась Юи за живот, чувствуя, сильный спазм. Её как будто что-то сильно укололо изнутри, затем вновь и через какой-то интервал боль повторилась. Она попыталась встать, но не смогла разогнуть поясницу. Всю нижнюю часть живота сковало и сжало, а адская боль закружила её голову.
— Что случилось? — выбежал Кино, оглядывая сгорбившуюся в три погибели Юи. Она держалась за край каменного алтаря, где лежало тело Руки, и смотрела большими глазами в пол. Потом спазм вновь ударил, и она упала коленями на пол.
— Я не знаю… — замотала она головой. Её длинные волосы рассыпались, и она запуталась пальцами в белых волосах, теряясь, где она и что вдруг произошло.
— Пошли, нужно показать тебя знахарю, думаю, на этот раз это сделать стоит, — Кино помог ей подняться, но она не захотела идти.
— Я не оставлю его здесь одного, — потянулась она к Руки, но принц не позволил.
— Посмотри на меня, — приказал он, обхватывая её заплаканное лицо, — он мёртв, Юи, мёртв… А ты жива, поэтому оставь всё и следуй за мной, а если не можешь, то я тебя понесу.
— Я не уйду отсю… — сказала она и вдруг округлила глаза. Чудовищная боль обрушилась так неожиданно, что у неё перед глазами потемнело, и она сама упала в руки Кино.
— Придётся… — подхватил её вампир, но стоило ему прижать её платье к телу, как он ощутил влагу. Его ладонь намокла и он не мог ошибаться, это была кровь… — А вот это уже дрянь дело! — зашагал он как можно скорее, временами поглядывая на клюющую носом Комори. «Я совсем не понимаю девушек и их особенностей, но думаю, раз это её напугало, значит, это очень плохо…» — подготовился он к самому худшему и как только смог, то побежал.
***
Карла разминулся с придворным лекарем на каких-то полчаса. Основатель покинул мир демонов, а Шин шнырял где-то на окраинах. Пожалуй, это единственное, что радовало Кино сейчас. Он топтался в коридоре возле своей комнаты и, не обращая внимания на послушных стражей, ходил. Он принёс Юи сюда, так как не доверял другим помещениям в этом замке — в воздухе так и витал этот мерзкий дух Мерца. Вскоре он услышал, что придворный лекарь свернул все свои слуховые трубки и самое время зайти.