Страница 31 из 202
— Джон! — увидела Май их друга священника и не смогла скрыть счастливой улыбки.
— Доброе утро, — поклонился он, как и всегда очень дружелюбно. — Надеюсь, что я не сильно задержался? Таксист меня дважды отвозил не в тот район. Даже сейчас ещё ждёт, утверждал, что я всё с местом напутал… — виновато улыбнулся он. — Наверно, это из-за моего акцента… — посмеялся он над собой.
— Мы не принимаем иностранцев в своих стенах, — объяснила ему всё Мари. — Поэтому таксисты, которые работают давно, знают, что здесь им одна дорога — обратно в посёлок.
— Вот как… — заулыбался Джон, почувствовав себя не в своей тарелке.
— Сейчас другой случай! — бодро сказала Май и, позабыв крепкую руку Сибуи, сцепилась в рьяном рукопожатии с Брауном. — Мы же здесь работаем, а не отдыхаем.
— Действительно, — скептически посмотрела Мари, желая уйти.
— Мари, подождите, — остановил её Сибуя, взяв при этом за руку. Строгая девушка неожиданно покраснела, застыла, и все замолчали, словно её шок стал коллективным. Один только Нару, будто заговорённый и глазом не повёл.
С чего это он к ней по имени обратился? Да ещё и руки распустил?! — приревновала Май, глядя на славную победу самовлюблённого нарцисса и свой полный провал.
— Мне нужно спросить о табличках, — начал он без особых промедлений, пока Танияма уважительно сдерживала гнев. — Май сказала, что на сливе, возле комнаты вашего домового духа, были таблички омамори. Это вы приказали их снять?
— Мы это делаем ежегодно, — отвернулась та. — Во время празднования Обона… Если вас не затруднит, то не могли бы вы отпустить?.. — попросила она, испытывая из-за наглости Нару стеснение.
— Разумеется, — спокойно сказал Сибуя и невзначай провёл пальцами по руке Мари.
— Спасибо, — постаралась она сказать гордо, но Казуя заметил лёгкую дрожь в голосе. — Мой брат и некоторые служащие уехали на озеро Аси-ноко, там есть синтоистское святилище Хаконе Гонгэн. Мы отдаём священнику старые амулеты и покупаем новые.
Таблички омамори работают не больше года… — задумался Сибуя. — Они следят за положением дел в рёкане очень хорошо… Почему мне кажется это подозрительным?
— Мари, а почему вы не поехали со всеми? — спросила Танияма, и Казуя отвлёкся от глобальных мыслей, замечая то, что было всё это время под носом. — Почтить память своих предков… Это ведь очень важно, вы так не думаете?
— Кто-то должен был остаться… — ответила та совсем безрадостно. — Мой брат почтит их память за нас обоих. А теперь прошу меня извинить, в гостинице ещё очень много дел.
— Мари! — выкрикнула Май. — Простите нас за неудобства, — поклонилась она, думая, что из-за них девушке пришлось остаться дома.
— Мы все делаем свою работу, — спокойно приняла та извинения. — Никто не виноват в том, что мой брат доставляет окружающим массу проблем.
И всё же она на него злится… — подумала Май, вспомнив то, что нанял их именно Нао.
— Мари, ещё Нару сказал, что игрушки в комнате Дзасики-боко следует сжечь, — сказала Танияма осторожно, ведь говорить хозяину, что делать с его собственностью не очень-то уважительно. — Они могут стать проблемой, мы уже видели такое один раз с куклой. Духи иногда используют их как вместилища…
— Я уже говорила, что здесь ничего нет, — отвернулась она. — Но если вы говорите, что они могут доставить гостям хлопоты, то я отдам распоряжение. Садовник сожжёт их сегодня же.
— Мари, если останется что-то целым, то вы только не трогайте, — прокричала ей Май, ведь та вышла на улицу. — Позовите в таком случае нас…
— Глупости… — пробурчала та себе под нос и вновь занялась какими-то повседневными, а для Сибуи подозрительными делами.
VI
— Джон! Ты приехал, — радостно встретил того Хосё. Они так и сидели в гостиной, ожидая, когда Нару и Май решат все свои вопросы.
— Ну что, помирились? — спросила Аяко, увидев довольное лицо Таниямы. Она обрадовалась приезду Джона и как-то отвлеклась, а ведь радоваться было нечему.
— Мы же не ссорились… — покраснела Май, побаиваясь, что та взболтнёт чего лишнего. Пусть Нару и был пупом земли, но не настолько же, чтобы унижаться перед ним.
— Да, извините, что задержался, — ответил Джон.
— Да в общем-то ты не опоздал, — сказала Аяко и заходила по комнате. Она подошла к окну и посмотрела на виднеющееся здание, где осталось всё оборудование. — Пока мы ничего толком и не делаем.
— Аяко, — возмутилась Май. — Нару и Лин работают.
— Работают они или тратят наше время, но мы уже давно могли провести изгнание и ехать на этом домой, — развела руками она.
— И какого духа ты собралась изгонять? — спросил Нару. — На данный момент мы даже не знаем, сколько их там. Удивительно, что вовсе знаем об их присутствии. Понижение температуры и реакция животного — это верный признак, но пока я хочу обсудить с вами то, что мы имеем. Скоро приедет Хара, а пока она не дала заключения о том, что нас там ждёт, то я бы попросил всех воздержаться от безрассудных действий.
— С чего ты решил, что там не один дух? — поинтересовался Хосё. — Май видела только одного призрака…
— Май видела призрака в лесу, — напомнил Сибуя всем. — Пока слишком мало данных, чтобы делать выводы. А вот в нашем случае есть уже что-то. Отвечая на твой вопрос, я пришёл к такому выводу из данных термографии. Термочувствительные камеры были установлены в парадном зале дзёдан-но-ма и в центральном помещении охирома*. Это два самых больших и важных зала в здании. Там и там мы можем наблюдать понижение температуры в одно и то же время. С двух до трёх ночи температура в этих залах снижалась до минус двух-трёх. А вот в комнате погибшей Хэруми Мори никаких признаков паранормального нет. Думаю, остальные одиннадцать комнат мы трогать не будем. Оками просила не трогать эти комнаты, так как вещи учениц находятся там, чтобы избежать возможных скандалов, мы не будем вмешиваться в их частную жизнь. Наша площадь уже определена. Однако остаётся ещё две комнаты — это спальня оками, то есть Мари и комната госпожи Окады. Госпожа Окада родом из Киото, поэтому на празднование Обона она уехала домой. Мне не помешали бы её пояснения по делу, но придётся пользоваться тем, что есть. Хэруми нашла именно она. По словам нокаи, девушку нашли в саду, она попыталась повеситься на дереве возле дома. Хэруми побоялись оставлять с ученицами, и гейша попросила старших девушек отвести её в рёкан, в это время вы как раз ужинали. Мы не знаем, как вела себя Хэруми в тот день, когда пыталась покончить с собой, поэтому в деле с Май остаётся большая погрешность. Чтобы быть уверенными наверняка и исключить опасность извне на улице установлен сейсмограф. С помощью сейсмограммы мы можем увидеть то, что согласно шкале Рихтера оценивается в один балл — то есть сейсмические волны, которые мы не чувствуем, но сейсмограф зафиксирует. Кроме волн существуют шумы, которые не являются сейсмической активностью вовсе. Поскольку ночью здесь очень тихо, нет машин, предприятий и безумных музыкантов, то мы зафиксируем посторонние шумы в ночное время. Чтобы было понятно всем, скажу иначе. Если призраки начнут греметь входными дверьми и перемещать предметы в саду, то мы заметим это на сейсмограмме. И вопрос, который меня волнует, это насколько ты хорошо знаешь Нао, Такигава? — задал он неожиданный вопрос Монаху, тот, как и все переваривал полученную информацию и тут неожиданный вопрос.
— Не то чтобы хорошо, но не так уж и плохо… — ответил тот подумав. — А в чём проблема? Нао славный малый…
— Но вот пояснения твоего «славного малого» и не сходятся, — строго сообщил Казуя и присел за низкий стол и ноутбук.
— Не мне судить, но мы все что-то скрываем и ты, между прочим, больше всех, — нацелился Хосё на невозмутимого до всего Сибую.
— Боже мой, не ссорьтесь! — влезла во всё это Май. Между Такигавой и Сибуей происходил маленький конфликт, а времени на ссоры совсем не было.