Страница 169 из 202
— Мог бы и одеться!
— Во что?! — изумился он, покидая онсэн. — Там одни юкаты, мне будет неудобно, кроме того, я слишком спешил. Кто его знает, насколько сильно ты перегрелась. Взяла бы, да снова плюхнулась в эту яму с водой. И чего бы мне делать потом? Искусственное дыхание, что ли?!
— Умолкни… — бубнила она, пряча лицо в свободной руке.
— Ну поругай меня, поругай, я, кажется, уже привык! — посмеивался он.
— Я ещё не ругалась! — разнервничалась она из последних сил.
— Правда, ну тогда жду не дождусь! — издевался он по-доброму, не забывая об улыбке.
Вот же идиот! Какой идиот… — постанывала она ещё про себя долго, пока услужливые сотрудницы в рёкане не принялись оказывать пострадавшей всяческую помощь.
III
К десяти часам вечера горничная вошла в комнату Нару с чаем на подносе. Она поставила поднос на стол и тихо убрала в шкаф футон, не тревожа сон мужчины какое-то время. Директор SPR мирно спал, пригрев одеяло правым боком. Мало вероятно, что ему снились какие-либо сны, по правде, он ровно ничего не видел, отдавшись усталости и последующему расслаблению. Его правая щека покраснела и немного вспотела. Это стало понятно, когда он в полусонном состоянии разглядел незнакомую женщину и поднялся с тем, чтобы как можно скорее приступить к работе. Та же, сделав своё дело, поклонилась и покинула постояльца.
Сибуя окинул полутёмную комнату взглядом, обратил внимание на отсутствие Май и, придя не в восторг оттого, что отпустил работницу рёкана раньше времени, нахмурился. События этого дня мутной чередой приходили в его голову, вызывая больше приятных, нежели тяжёлых воспоминаний. Когда-то предвестниками такого исхода для Нару стали ворота рёкана. Стоило ему переступить через порог этого дома, как некое зловещее предвидение сулило ему множество испытаний. Запальчивость Май рано или поздно привела бы её к его покоям, а уж там, как бы он ответил на всё её природное возбуждение — неизвестно.
Горячий чай привёл в чувства, оставалось принять душ и подготовить план работы. На поиски Таниямы не оставалось никакого возможного времени. В его понимании, произошло примерно это: Май проснулась, услышала горничную, которую он просил прийти ровно в десять часов вечера с чаем, смутилась и второпях покинула его без каких-либо объяснений. Этого вполне хватало для того, чтобы отложить нравоучения до времени более подходящего, например, утра, когда со всеми призраками будет покончено.
— Лин, — Сибуя повстречался в галерее со своим ассистентом, продолжив путь с ним, — ты видел других?
— Да, они в центре, — ответил он, не изменяя своему рабочему тону. — Нару, у нас небольшая проблема…
— Что ещё за проблема? — взгляд исследователя злобно блеснул. При упоминании слова «проблема» ему грезился единственный носитель этого недуга — его секретарь на полставки.
— Матсузаки и Такигава попали в неприятности, — сказал он прежде, чем раскрыть сёдзи в гостиную, где образовался их центр.
— Простите нас, пожалуйста, — кланялись разом Ясухара и Нао.
— Я о вас совсем позабыл, мне очень жаль! — едва сдерживал слезу хозяин, так как жрица была непреклонной. Она сидела, завернувшись в клетчатый плед, с кружкой чая в руках и посмеивающимся за спиной Такигавой.
— Я чуть не утопла из-за вас! — только не взвизгивала она, теряя при виде этих двоих не только терпение, но и дар речи.
— Простите нас, мы действительно хотели, как лучше, — говорил Нао за себя и своих пособников. — Может быть, вам льда принести? Вы там наверно перегрелись…
— Какой лёд? — Аяко в бешенстве чуть было не подпрыгнула. — Меня всю трясёт! А уж в онсэне как перед глазами всё поплыло, зарябило, я думала, что там и останусь. Хорошо хоть этот рядом был!
— Давление! Перегрел ты нашу старушку… — снисходительно посмеялся Такигава. — А что до ссор, то мы всегда себя так ведём, но в этот раз перестарались немножко. Чего удивляться, нервы у всех сдают, экзорцисты тоже люди.
— Что случилось? — Нару не стал долго терпеть концерта и потребовал объяснений. Все, кроме Мари и Май, были на месте, готовые к работе, исключая разве что Аяко, на ней болталась тряпка не по установленной форме.
— Нао с Осамо больше четырёх часов мирили нас, — сказал Монах незатейливо. — Закрыли на час в онсэне и забыли. Мне пришлось через окно вылезать.
— Пострадавшие есть? — Нару прошёл мимо коллег, рассекая воздух перед собой предельно быстро.
— Ну да, наша мико, — ответил Хосё, испытывая насчёт начальника какие-то подозрения.
— Матсузаки, ты сможешь провести ритуал? — Сибуя повернул голову и прямо спросил.
— Ты издеваешься?! — выкрикнула она. — Проси этих идиотов ритуал проводить! Я не в том состоянии, чтобы что-то делать!
— Понял, Такигава, значит, это на тебе… — он переложил обязанности жрицы на Монаха.
Вообще-то, она имела в виду тех идиотов, которые нас заперли, ну да ладно, — подумал Монах, печально вздохнув.
— Хара, ты идёшь с нами, — сообщил Нару. — Нам понадобится твоя помощь. Я хочу, чтобы ты сообщила мне о приближении нашей хозяйки.
— Хорошо, я сделаю то, о чём ты просишь, — согласилась она покладисто.
— Джон, ты останешься в рёкане. Ты пострадал прошлой ночью, будет неразумно брать тебя сегодня, — продолжил Сибуя.
— Хорошо, — не стал напрашиваться он. — Я присмотрю за людьми здесь.
— Да, и за Май в частности, — добавил он.
— Кстати, кто-нибудь видел Май? — закрутил головой Такигава, прекратив разглядывать Нару. — Я не повстречался с ней ни разу, а ведь она обычно первая прибегает на твои собрания.
Сибуя на вопрос и пристальный взгляд Монаха сохранил молчание.
— Я её видел, — сказал Ясухара, поднявшись, как и Нао, с колен. — Она шла к вашей сестре, — посмотрел он при этом на хозяина рёкана, — и отчего-то она торопилась. Это было пару часов назад.
Значит, она ушла раньше, — отметил для себя Нару. — Не самое лучшее совпадение…
Сам за собой не замечая, он прошёлся от стола до сёдзи и, одумавшись уже у выхода, делая вид, что забыл нечто важное, вернулся.
— Слушай, что-то в тебе изменилось… — Хосё не выдержал перемещений начальника по комнате. — Ты расслаблен… — прищурился он подозрительно. Нару передвигался по кабинету быстрее обычного, движения и те показались Монаху более резкими, словно нечто его вечно сковывающее взяло и отпустило. — Знаю! Такое можно объяснить только одним — у тебя был секс! — выдал он в лоб, перед этим заставив окружающих понервничать.
— Пфф! — вылетел чай Аяко.
— Ты как? — заботливо похлопал её по спине Джон. Ему стало жалко смотреть на сгибающуюся в кашле жрицу.
— Я, кажется, губу обожгла… — трогала она припухшую губу, оттопырив длинные красные ногти, а Такигава тем временем продолжил.
— Ты ходишь иначе, — заявил Хосё. — Обычно ты как кол проглотил, а сегодня бёдра расслаблены и ты уже не такой неврастеник.
— Не знал, что тебя привлекают мои бёдра, — Нару закатил глаза и не подал вида невроза. — Будь ты женщиной, то я бы сказал, что со вкусом у тебя всё в порядке, но в данном случае — это патология, советую обратиться к врачу!
Ну, знаешь ли, — выпятил тот нижнюю челюсть. — В свете сегодняшних событий это звучит как-то обидно…
— В таком случае этому должно быть иное разумное объяснение, — ребячески закатил глазки Хосё.
— Не вижу смысла оправдываться, — выдал Сибуя на редкость жестоко, ставя перед всеми своеобразную дилемму: да, дело такое было, но это не ваша забота, или нет, ничего подобного не было, но это всё равно никак вас не касается. Мнения резко разделились. Лин молча прикрыл глаза, не подавая и вида; Ясухара с Нао переглянулись, не отрицая такой возможности, но слабо в неё веря; Такигава сверлил взглядом бесстрастного, глаголющего истинную правду Нару, да и чего там, при виде его правильного, казалось, будто он только что поклялся на Библии, а потому лгать не мог, но Монах не сомневался в своей правоте; Аяко упивалась проблемой с обожжённой губой, поэтому проблемы Нару её трогали мало; Джон успокаивал Матсузаки, хотя, правильнее сказать, по-христиански сочувствовал ей; и одна Масако с большими круглыми глазами смотрела на Сибую и не верила в подобное, очень маловероятное происшествие.