Страница 159 из 202
Этим утром Нару не мог просить большего. Своим отказом в её увольнении он признал все её чувства. Обнажил свои и поставил несмываемую печать в виде множества поцелуев. Он мог бы сказать, признаться открыто, но это рушило толику романтизма и часть горькой реальности, которая составляла его жизнь. Сейчас он не мог дать ей обещание и решить все её страхи, сделав лишь выбор в пользу её любви и собственной зависимости перед ней же.
— Пойдём, — он взял её за руку и поспешно вышел. Нару куда-то так торопился, что Май приходилось бежать. Ей не приходило в голову то, что ему, как мужчине, горячо любящему её, оставаться с ней в пустом доме, когда на улице ещё царствует сумрак, так же сложно, как ей решиться сказать ему необыкновенно пылкие слова, которыми она бы заклеймила себя, пообещав отдать всю себя, невзирая на страхи, сердечную боль и уготованный за содеянное стыд.
XI
Днём, далеко заполдень, команда SPR отошла от ночных происшествий. Джону прописали до вечера постельный режим. Аяко собиралась провести день с пользой, то есть поотмокать в онсэне и воспользоваться бесплатным SPA. Такигава, однако, куда-то запропастился. В первой половине дня от него не было ни слуха, ни духа, а вот после обеда он заинтересовался местными святынями (кажется, даже у него идеи с изгнанием иссякли). Нару и Лин не показывались. Они оба отдыхали. Впрочем, и Май не высовывала носа из своей комнаты. Но её, как-никак, понять можно. Она и спала-то всего ничего. То сон никак не шёл, а когда пришёл, то лучше бы и не приходил вовсе. После нежностей Нару всё тело сводило, ноги леденели, а дыхание перехватывало при каждой неудачной мысли. Смотреть в потолок можно было весь день, но легче от этого ни в коем разе не становилось. Пришлось бросить вызов жестокой судьбе и вылезти из своей скорлупки наружу.
В галереях по-прежнему сиротливо играло солнце. Из всех посетителей рёкан удостоили своим присутствием экзорцисты, исследователи паранормального и не совсем нормальные студенты — один экземпляр.
Вот как раз он и молодой хозяин расхаживали по саду и затевали нечто недоброе.
— Я так понимаю, вы меня позвали не виды разглядывать, — сказал Ясухара сквозь улыбку. — По идее мне бы сегодня уже выезжать. Я же к вам с ознакомительными целями…
— Это ничего, — сказал Нао. — Следующая ночь и день за наш счёт. Я всячески нуждаюсь в вашей помощи, Ясухара-кун.
Молодой хозяин с чего-то разлюбезничался. Осаму не очень хорошо знал этого человека, но предположил, что у любой любезности есть и иная сторона — меркантильная, где человек ищет для себя выгоду.
— Это очень странно слышать от вас, — Осаму Ясухара посмеялся, как и всегда притворяясь простачком. — Я всего лишь студент… Вам бы лучше просить помощи у наших специалистов. Даже Хара здесь, что могу я, коль вы не обращаетесь к телезвезде?
— Дело не в науке об изгнании духов, дело в хитрости. Если я правильно вас прочитал, то вы именно тот, кто мне нужен, — Нао прищурился и оглядел дорогого гостя в их фирменной юкате.
— Ну это дело случая, — Ясухара оставил себе пути для отступления. Признаться в том, что ты хитёр, значит лишиться великих привилегий.
— Дело вот в чём, — начал Нао, — я боюсь, что мы с Мари можем пострадать, если Хосё и Аяко продолжат ссориться. Их бы подтолкнуть на откровенный разговор, а уж дальше, думаю, дела быстренько наладятся.
— Откровенные разговоры ведутся в соответствующей обстановке, — задумался Осаму, выпятив подбородок.
— И я знаю подходящее место, но нам не хватает соучастников.
— Предлагаете задействовать Май?
— Да вы схватываете налету, мой дорогой друг.
— Это школа жизни, — поулыбался Ясухара. — Что от меня требуется?
— Всего лишь пустить ложный слух, — сказал Нао, фабрикуя очередную ложь.
— “Слухи” — как это не тактично звучит. Но я так полагаю, это будет весело.
— Нисколько не сомневался в вас, Ясухара-кун. Ну что ж, я слышал, что Май вышла прогуляться, думаю, самое время для паники…
Когда состоялся этот разговор, Танияма вышла на свежий воздух. Ветер, приходящий в рёкан со стороны гор, остужал её внутренний жар. Находиться с Нару в одной гостинице с каждым днём становилось сложнее, а после того, как он практически признался ей в своих чувствах, Май не могла и места себе найти. Сомнений здесь не было: он испытывает к ней глубокую симпатию, выливающуюся в потребность, ведь в кой-то веки он не только не пригрозил увольнением, а безоговорочно отказал в этом праве. Очень вероятно, что её прогулка бы закончилась возле комнаты Нару, так как все её мысли занимал он один, а здесь, как тайфун налетел Ясухара, запыхавшийся и встревоженный.
— Май! Наконец-то я хоть кого-то нашёл… — он схватился пальцами за её плечи и повис, свесив голову между своих рук.
— Ясухара, что случилось? — предчувствия Таниямы молчали, но, глядя на запыхавшегося молодого человека, она, как и любой человек (Нару тут, без сомнений, исключение), встревожилась.
— Матсузаки… — сказал он на выдохе. — Она пошла в онсэн. Горничная, прислуживающая ей, сказала, что слышала, как оттуда доносились крики. Мы не смогли до неё достучаться. Я побежал найти кого-то из вас, но все куда-то запропастились…
— Я видела Монаха… — вспомнила Май об удачном совпадении. — Он был возле алтаря…
— Ты не могла бы его позвать?.. Я уже не в силах… — он так тяжело дышал, будто пробежал уже не меньше километра. В общем, ни дать ни взять жертва марафона и обстоятельств.
— В каком именно она онсэне?
— В том, что стоит отдельно от рёкана!
— Поняла! — крикнула она, не поворачиваясь, уже на бегу.
— Хорошая работа, Ясухара-кун, — Нао подобрался к юноше осторожно.
— Думаете, из меня получился бы неплохой актёр? — улыбнулся тот безупречно.
— Не сомневаюсь в этом. А теперь, нам пора возвращаться к онсэну. Хосё не заставит себя ждать.
XII
Такигава, как и говаривали люди исключительно преданные хозяевам рёкана, изучал местные молитвенные домики. Алтари для подношений, каменные статуи и всё, что там было.
— Может быть, здесь хоть какая-то подсказка есть?.. — он осматривал каменный ящик для монет со всех сторон, разыскивая то, чего и сам не знал, главное, занять себя делом, а ни то он мог завалиться в комнату Нару и потребовать объяснений. Находиться почти месяц в неведении — это выше даже его сил.
— Монах… — услышал он жалостливый голос.
— Вот это да, — поднялся он с колен и приложил руку к голове. — На улице день, а я слышу напуганный голос Май. Я перегрелся… Надо бы возвращаться и глотнуть холодного чая…
— Монах! — простонал девичий голосок вновь.
— Нет, это не показалось. Кричала и правда Май! — он закрутил головой по сторонам и увидел, как Танияма бежит к нему сломя голову прямо по газонам. — Чего случилось? Отчего такой вид? — пробежка стоила девушке обуви и сбившейся юкаты, ещё повезло, что она была не в кимоно.
— Монах… — дышала она уже не лучше Ясухары. — Аяко… С ней что-то случилось!
— Как это случилось? Сейчас день… — не понял он, насупив оттого брови и лоб.
— Я не знаю. Горничная сказала, что слышала из онсэна крики. До неё не смогли достучаться…
— Ладно, не рассказывай дальше. Где это? — Такигава взял её в руки, коль она не могла сделать это сама, и, легонько тряхнув, потребовал конкретики.
— За рёканом… В отдельном онсэне… — сказала она.
— Хорошо, я пойду туда! — Хосё побежал по каменным дорожкам с завидной скоростью. Сегодняшние его планы не предвещали неторопливой прогулки, поэтому футболка и джинсы сослужили ему свою службу.
Надо идти за ним… — Май смотрела Такигаве вслед, подумав, что лучше пойти с ним, чем разыскивать Нару. Во всяком случае, пока в нём нужды не было.
— Эй, кто-нибудь видел Матсузаки? — кричал Хосё, подбегая к строению, где находился онсэн. Там он повстречал горничную. Она с немалым удивлением указала ему рукой на домик высотой почти в два этажа и, забрав с собой корзину с бельём, ушла подобру-поздорову. Вид у Такигавы не вызывал доверия. Запыхавшийся, красный и взъерошенный, чуть ли не Отелло, прибежавший убить Дездемону.