Страница 15 из 202
— Нао, ты её напугал, — сказал Такигава. — А ты, Май, думай тише, а то даже я понял отчего на твоём лице такая паника…
— Нет же… Я просто подумала, что нужен ли обряд очищения? Ведь если это Дзасики-боко, то не обидится ли он, ведь ваши обряды предназначены для того, чтобы изгонять духов…
— От чистоты в доме, ещё никому плохо не становилось! — заявила Аяко и сунула руки в широкие рукава.
— От твоей так точно… — покосился на неё Хосё. — Май, ты предлагаешь что-то другое?
— Да… Я подумала, что можно попробовать наладить контакт. Игрушки мы привезли, вот только я не знаю, как это делать…
— Я в тебе не сомневался! — расплылся Монах в улыбке и шлёпнул Май по спине. — Нао, покажешь нам комнату, где вы умасливаете своего друга?
— Да… — как-то растерялся он, не ожидая, что сегодня придётся идти в эту странную комнату. — Тогда идите за мной…
Комната, где по слухам жил дзасики-боко, находилась в глубине рёкана. Когда Май, Аяко, Хосё и Наоки пришли туда, то там уже горел свет.
— Мари, ты уже закончила? — спросил Наоки, увидев там свою сестру. Они не сталкивались сегодня друг с другом, но настроение его поникло сразу же, как это произошло.
— Да, на сегодня я закончила, — спокойно сказала она, пряча свои карие глаза. Девушка вышла, а вот комната осталась. И это место пугало…
Вдоль стен лежали детские игрушки: куклы со стеклянными глазами, мягкие звери и игрушечные музыкальные инструменты. Подношений было так много, что Май уже пожалела о своём приходе. Куклы могли легко стать вместилищами для злых духов, а здесь их было так много, что если бы они ополчились, то сожгли бы рёкан за одну ночь.
За круглым окном виднелся сад. Тьма сгущалась. Дощечки омамори, которые висели на сливе за окном, качались на ветру, и возникало ощущение, что в этой комнате действительно живёт чей-то дух, иначе для чего увешивать целое дерево талисманами, которые отгоняют злых духов и призывают удачу.
Гости положили свои подарки в общую кучу и, вздохнув, Май подогнула колени и присела за маленький стол.
— Что я должна делать теперь? — спросила она у Монаха.
— Да расслабься ты! Больше от тебя ничего не требуется. Ложись спать.
— Здесь?.. — не скрыла Май удивления. Оставаться в этой комнате без охраны и камер казалось сумасшествием.
— Да… А что в этом такого? — спросил Монах. — Дзасики-боко это не тот дух, который нападёт и не тот, которого можно призвать. Он покажется, если захочет.
— Май, считается, что встреча с Дзасики-боко сулит удачу, — подбодрил Нао.
— Да, Май, мы будем поблизости… — согласилась Матсузаки. Ей самой было не по себе в этой комнате, но с этим духом требовалось договориться, а не изгонять, поэтому оставалось положиться на эмпата.
— Мичи расстелит футон, — сказал Нао. — А я попрошу, чтобы здесь зажгли камин. — Наш домовой дух любит греться у камина, думаю, ты ему понравишься. Если я найду Кокоро, то принесу её тебе, правда, думается мне, что как только я начну её искать, так она удерёт в другое здание.
— Спасибо вам всем за заботу, — сказала Май, успокоившись.
— Тогда предлагаю пойти отужинать, а потом уже и о духах беспокоиться, — сказала Аяко, и все согласились.
VIII
Май заехала в новую комнату после ужина. Сегодня был настоящий праздник живота, и мероприятие затянулось на целый час. Монах и Нао вновь выпили, но сегодня они предпочли пиво и пошли в баню, а Аяко проводив до странной комнаты, ушла к себе.
И где ваша обещанная помощь?! — оцепенела Танияма, когда осталась в комнате с игрушками одна. — Я понимаю, что дух не опасный, но, а если он только хозяев балует или все истории Нао правда?! — застопорилась она, посматривая на горы неживых игрушек и потрескивающий камин.
В комнате было тихо, очень тихо… От этой тишины Май слышала, как за окном, на дереве сливы, постукивают деревянные дощечки омамори.
Тьма сгущалась над округой, а с гор вновь спустился туман. Ночью здесь действительно было немного жутко, но это всего лишь особенность горной местности, горячих источников и других природных «ванн».
Всё хорошо, я спокойна… — выдохнула Май. — Я же сотрудник SPR, как бы посмотрел на меня Нару, если бы я испугалась такой мелочи? Хотя он скорее сказал бы, что я балда, раз остаюсь на ночь в неизвестном мне месте да ещё с духами, о которых понятия не имею… — вспомнила она свою работу, строгого начальника и как-то ожила.
— Ладно, канзи Лина я не взяла, надеюсь, что ты мне сегодня поможешь, Нару… — легла она на футон, начиная смотреть в потолок. Под потолком висела квадратная люстра, сейчас в ней не горели лампочки, поэтому тень, которую бросала маленькая настольная лампа казалась живой, а дополнительный огонёк от камина должен был убаюкивать. Однако глаза Май бегали из угла в угол. То штукатурка где-то в доме посыпалась, и Танияма услышала шорох, то полено в камине зашипело или треснуло от сильного жара, а потом и вовсе одна из веток сливы стала постукивать в окно, пугая Май до той степени, когда маленькие дети залезают ночью под кровать и, закутавшись в одеяло, спят там. Вот так она и поступила — закуталась в одеяло с носом, свернулась калачиком и, затаив дыхание, стала ждать рассвета.
IX
— Май, — толкала её утром жрица храма синто. — Май, проснись… — тормошила Аяко, удивляясь, что Танияма развалилась на футоне, раскинув руки и ноги, как у себя дома, а голову накрыла подушкой. — Май! — не выдержала она и закричала.
— Что? Где? Я уснула?.. — подскочила Танияма, крутя головой.
— Естественно, что ты уснула… — прикрыла жрица глаза, скрывая какую-то злобу. — Ночью положено спать всем!
— Аяко, что-то случилось? — заметила Май какую-то странную гримасу на лице Матсузаки. — Тебе Нару звонил? Он задержится?
— У тебя в голове есть место не для Нару?! — возмутилась она.
Ну как сказать… Наверно, пока я перед ним не извинюсь, то нет…
— Не обращай на меня внимания, я плохо спала…
— А где Монах и Нао? — покрутила она головой вновь, но увидела лишь знакомую гору игрушек.
— Надеюсь, сейчас ему повязывают юкату на левую сторону! — задрожали у Аяко брови от злости, и Май поняла, что ночью что-то случилось. — Эти шутники вчера напились, а потом это недоразумение с горы Коя упало ко мне на футон со словами: «Аяко, помни странствующему монаху спинку!».
Теперь понятно, почему она так хочет надеть на него юкату для усопших… — вытянула она лицо, перед этим отвернув в сторону.
— Вот я и пришла узнать, как прошла твоя ночь? К тебе этот Нао не приходил или ты с Дзасики-вараси воевала?
— Думаю, я тебя разочарую… У меня даже снов ночью не было… Должно быть, Лин был прав, когда говорил о побочных эффектах…
— А подушку ты от скуки дела себе на голову положила? — указала она на белую подушку, которую она сняла с головы Май минут пять назад.
— Я не помню такого… — изумилась Танияма.
— Эти Дзасики-вараси или Дзасики-боко большие шутники, я даже не удивляюсь, что он поселился именно в этом доме…
Аяко до сих пор злится… Но всё скоро наладится…
— Ладно, забудь этих мужиков и пошли завтракать, думаю, там нас ждёт поминальное пиршество, если конечно, этого монаха никто из онсэна не выловил…
— Аяко, ты решила утопить нашего Монаха?
— Я всего лишь приводила его в чувства! — сказала она, вспомнив, что выпнула того из своего номера на улицу, помогла ему прийти в себя, то есть окатила его из ведра водой, а когда тот, шутя, толкнул её в онсэн, то терпение её лопнуло и она оставила шутливого монаха самому себе.
— Думаю, он благодарен… — виновато улыбнулась Май.
— Ещё бы! За ним никто ещё так не ухаживал!
Это уж точно… — покачала Танияма головой, и подруги отправились на завтрак.
Когда они пришли в общий зал, то обстановка там уже была та ещё: Нао лежал на татами в самом низком поклоне перед Мари, а Монах лежал на татами в приступе смеха.