Тахикардия

Некоторые маги считали Аниму живым существом, созданным сплетением магических и информационных потоков, творением магического гения, сродни суккубу. Другие доказывали, что сеть была всегда и маги, сотрудничая с кибернетиками, просто нашли способ подключаться к ней и преобразовывать данные в понятные образы.

Подобные заумные диспуты часто велись за ужином в доме хозяина. Омнио невольно вздрогнул, вспомнив вкус дорогого вина.

Крылышка пустынной анки в соусе из морского аюла…

Тепло подогретого пола…

Прикосновение мягких меховых одеял…

Суккуб понял, что закусил губу. Хозяину нравилось, когда Омнио закусывал губу. Он мстительно сжал зубы, ощутив боль.

Нужно сделать это сейчас.

— Прости меня, я не должен был брать твою кровь.

Эту фразу суккуб репетировал всю ночь, и кошмары о вариантах ответа эльфа снились ему остаток утра.

— А ты брал? — удивленно отозвался эльф, отложив маску.

— Да, — опустил глаза Омнио.

— Значит, не ты взял, а я отдал, — пожал плечом Ликс.

— Но я не должен был…

— А что должен был? — перебил эльф, — Сдохнуть? Здесь простые правила: каждый сам за себя. Живи одним днем. Бери, пока дают. Не усвоишь — пропадешь… Тамр где? — сменил тему Ликс.

— Не знаю, — ответил Омнио, перевоплощаясь в девушку. Он инстинктивно чувствовал, что эльфу приятнее смотреть на суккуба в женском обличии. — Ночью я работала… у Цереры, а потом спала.

Еще на середине фразы губы будто онемели. Почему-то сказать эльфу о своей работе оказалось гораздо трудней, чем попросить прощения за то, что вместо посильной помощи суккуб чуть не высосал остатки жизни из его тела. Отчего так? Ведь Омнио не сделал ничего, чего бы не делал раньше, и Караг утром впервые не смотрел на суккуба, как на пустое место, и теперь у них будет еда, а Ликс поправится… И все же Омнио было страшно встретиться с ним взглядом.

Эльф молчал. Раздался щелчок — капсула встала на место, на полумаске загорелись индикаторы.

— Это твоя? — нерешительно спросила девушка.

— Моя. Только капсулы с маной для этой модели уже давно не выпускают… Где Караг их только выкопал? — ухмыльнулся эльф. — Сегодня начнутся Великие Игры, — поднял глаза Ликс, — с шести лет я не пропустил ни одной трансляции.

Великие Игры в Иреме… О них слышали все, включая домашних суккубов. Игры проводились вне купола защитной Сети, в гигантском котловане, испещренном множеством порталов в параллельные измерения. Его покрывали магические щиты, мощные, но все же не гарантирующие полной безопасности. На холмах вокруг дежурили маги и боевые киборги, в небе парили вооруженные ионолеты — то, что могло вырваться из котлована, следовало уничтожить незамедлительно. И это бывало нелегко…

На Игры доставляли опаснейших тварей Вселенной. Сразу после окончания очередных Игр ловцы начинали поиски сырья для следующих. Ловцы были легендой, уступая в славе лишь самим участникам Игр. Вернее, тем из них, кому посчастливилось дожить до конца вереницы магических, технических, физических и психических испытаний, что лежала на пути к званию чемпиона. В бронзовые ворота входили тысячи соискателей, но через золотые выходили единицы. Главный приз распределялся между выжившими, и ни разу в истории не делился более, чем на пять частей. Участвовать в Великих Играх могли все, без ограничения расы, возраста и подготовки. Нужно было лишь внести крупную сумму за допуск и начальное снаряжение.

Говорили, что Ирем — это вампир, питающийся кровью участников. Отчасти это соответствовало истине — в период Игр мегаполис расцветал, ведь посмотреть на испытания слетались отовсюду, вливая в жилы города деньги. В иных мирах тоже устраивались зрелища, подобные этому, но ни одно из них не дотягивало до масштаба Великих Игр Ирема. Зрители испытывали азарт, глядя на великолепное представление с использованием новейших изобретений мира магии и технологии. Сотни тысяч ставок выигрывались и проигрывались каждый день Игр. Но лишь участники по-настоящему узнавали, что есть адреналин в чистом виде. Начиная со звука рога, дающего сигнал к началу, и до самой смерти.

— Брось мне рум, а? — Ликс попытался было подняться, но тут же, выругавшись, сел на место.

Омнио вскочила и подбежала к складу провизии. Открутив черенок, с сомнением покрутила крупный рум в руках.

— Но их же нужно готовить?

— Какая разница? — раздраженно отозвался эльф. — Главное, живот набить и не травануться. Белки, витамины, что там еще… Чтобы сварить, надо идти за водой, тратить заклятье огня, мыть котелок… Ну его, давай так.

Девушка покачала головой.

— Я схожу за водой, я видела, где есть бездонный кувшин. Только скажи мне, как сделать остальное. — И, предупреждая его возражения, закончила: — Я тоже хочу есть, и не собираюсь давиться сырым румом, думая о белках и углеводах!

Готовка оказалась непростым делом — в отместку эльф заставил суккуба делать все как положено, включая очистку румов от кожуры. Один эльф легко ошкурил сам, показывая пример, остальными занялась Омнио. Несколько раз нож соскользнул, к густому млечному соку добавились розовые разводы. Заклятие пламени удалось применить не с первого раза, тонкая палочка, хранящая в себе заклинание, уменьшилась на две секции, прежде чем огонь, наконец, загорелся. Слушая пыхтение девушки над банкой консервов, эльф от души посмеялся, потом махнул рукой, подзывая к себе, и показал неприметное колечко сбоку.

В конце концов на чистом листе жести, используемом вместо стола, появилась горка рассыпчатой мякоти разварившегося рума и две открытые банки рыбного рагу. С крыши спорхнули две красные птички. Попискивая, взмахивали яркими хвостами, подходя все ближе к источнику вкусного запаха.

— Видела, как пугаются анки? — спросил эльф, дожевывая кусок.

Омнио помотала головой.

— В детстве обожал это делать… Смотри! — улыбнулся Ликс и звонко хлопнул в ладоши.

На месте вспыхнувших от страха анок остались кучки серого пепла. Омнио поперхнулась и закашлялась.

— А ведь их предки, говорят, бились с горными драконами… — задумчиво протянул эльф, — Не переживай, они восстанут, — добавил он, заметив взгляд суккуба.

К тому времени, как Омнио закончила мыть котелок, у ее ног снова прыгали, подбирая крошки, две длиннохвостые птички.

***

Первое испытание Великих Игр с ходу отсеивает самых слабых и неловких. Портал перехода вбрасывает рыжего эльфа, за которым выбрал наблюдать Ликс, в призрачный лес.

Прежде, чем сделать первый шаг, рыжий предусмотрительно активирует амулет на шее. Полупрозрачные руки, протянувшиеся из-под древесных корней, остаются ни с чем. Но впереди ждет опасность поинтереснее… Что или кто это будет, эльф пока не знает.

Несколько крылатых кровососов рассекает посеребренный клинок, рыжий прилично владеет мечом, не к чему придраться. Это явно не только экспресс-знания, усвоенные с помощью новых технологий, боец наверняка уже пускал оружие в ход. Можно было шепнуть два слова, и вампиры обратились бы в прах, но эльф прав, что экономит запас заклятий — до финиша еще трое суток.

Нога с глухим чмоканьем увязает в топи.

Ага, значит, тут мало одного амулета от неупокоенных душ — кто-то отводит путнику глаза, раз вместо обугленной земли под ногами эльфа вдруг оказалось болото.

Рыжий тоже это понимает, надевает очки с распознаванием материальных объектов и делает шаг назад. В сторону, сквозь несуществующие деревья. Огни мелких мотыльков-химер, острые когти веток, разочарованные вздохи из-под земли… Парочку плетей-душителей обрубает одно движение лазерного ножа.

Эльф идет прямо сквозь бурелом, морок распадается и перед эльфом оказывается тот, кто его наслал — крупный наг. Красные глаза с вытянутыми зрачками неотрывно следят за добычей. Тварь похожа на человека, мощный торс почти не тронут чешуей, темные волосы спускаются ниже пояса. Все это — приманка для неразумных путников. Сами наги обладают лишь зачатками разума и примитивным видом магии. Мелкую добычу полузмеи приманивают к себе, а крупную и зубастую предпочитают заводить в ловушку, а лакомиться после, ничем не рискуя.