Страница 45 из 77
Это звучало настолько пафосно, что Гарри начал душить смех. Тут же ему пришло в голову, что Том может почуять его присутствие и разорвать контакт, или, что еще хуже, сам попробует влезть в его разум. Гарри напрягся, пытаясь вырваться из чужой головы, и вдруг осознал, что сидит на собственной кровати в пуффендуйской спальне.
В отличие от своего прошлого сна, сейчас он отлично помнил все произошедшее. И то, что он услышал, ему очень не понравилось.
Нет, про то, что Волдеморт хочет его похитить, он знал и раньше. То, что Петтигрю не смог приблизиться к школе, и вовсе было отличным известием. Но он сказал, что второй его сообщник не может ему помочь из-за некой клятвы. А клятву не вредить ученикам давали только преподаватели.
Гарри поспешно достал Карту разбойников и принялся писать на ней одно имя за другим.[34] Если шпион, проникший в школу под видом профессора, сейчас беседует с Волдемортом, то в замке его нет и Карта его не покажет — решил он.
К сожалению, ничего подозрительного ему обнаружить не удалось. Дамблдор отсутствовал, но весь остальной персонал Хогвартса был на месте. Филч и Грюм патрулировали коридоры, профессор Коул принимала у себя профессора Хорнби (они настолько увлеклись составлением учебных планов, что метки с их именами накладывались друг на друга и время от времени менялись местами). Все остальные преподаватели находились в своих спальнях.
Гарри уже хотел было закрыть карту, как вдруг вспомнил еще одну важную вещь.
У Игоря Каркарова на руке была черная метка. Игорь Каркаров был судьей Турнира. А все судьи, как сказал Дамблдор, тоже принесли особую клятву.
И Игоря Каркарова на Карте мародеров в эту ночь не было.
[34] AU. Я предполагаю, что основатели и последующие директора Хогвартса, пользовавшиеся Картой почти тысячу лет, предусмотрели в ней какую-то поисковую систему, чтобы быстро найти нужного человека.
========== Глава 12. Омут памяти ==========
5 марта 1995 года
— Итак, вы полагаете, что Игорь Каркаров работает на Тома, — Дамблдор откинулся на спинку кресла и окинул взором сидящую напротив него троицу. — Вывод, конечно, логичный... исходя из той информации, которой вы располагаете. Могу я спросить, как ты считаешь нужным поступить теперь, Гарри? Представь, что ты на моем месте.
— Наверное, так же, как и в прошлый раз, — немного удивленно ответил Гарри. — Проследил бы за Каркаровым, понял бы его планы и постарался обернуть их себе на пользу. Разве есть другой путь?
— Ну, год или два назад ты предложил бы его арестовать...
Директор довольно улыбнулся. Возможно, его методы обучения были несовершенны и немного опасны, но они таки работали, и сейчас он мог воочию видеть результат. Конечно, Гарри еще недоставало опыта и знаний, но они со временем приложатся, была бы правильная основа.
— Есть только одна проблема, — продолжил Дамблдор. — Я точно знаю, что Игорь не был в ту ночь с Томом, потому что он был вместе со мной и мадам Максим. Мы сидели в одном уютном баре на окраине Эдинбурга, пили эль и вспоминали старые добрые дни.
— А он не мог воспользоваться маховиком времени, чтобы быть в двух местах одновременно? — спросила Гермиона.
— Все маховики строго контролируются, — ответил Дамблдор. — Но теоретически, конечно, Игорь мог им воспользоваться. Как и любой другой преподаватель, которого Гарри видел на Карте.
— Не все преподаватели носят на руке черную метку, — сказала Элин.
— Да, это верно... — Дамблдор замолчал, о чем-то глубоко задумавшись, затем решительно поднялся с кресла. — Пожалуй, я вам кое-что покажу. Имейте в виду, то, что вы увидите, следует сохранять в строгом секрете, иначе и у меня, и у Игоря могут быть серьезные неприятности.
Он подошел к шкафу, достал из него омут памяти и водрузил его на стол.
— Смотрите. И решайте сами, может ли Игорь быть тем, кто помогает Тому возродиться.
Они стояли в огромном, размером с несколько футбольных полей, залитом светом зале с готическими колоннами. Большую его часть заполняли скамьи со зрителями, отгороженные от того места, где появились ребята, невысокой балюстрадой и рядами стражей в подбитых белым бархатом мантиях.
В торце зала на возвышении находился массивный стол с вырезанной на нем фигурой Немезиды, за которым сидели три волшебника в причудливых шляпах и париках. Напротив стояли два стола поменьше, за одним из них ребята увидели совсем еще не старого Дамблдора, мрачного до невозможности Каркарова, мадам Максим и еще несколько человек. Соседа Каркарова, одетого в советскую военную форму, Гарри поначалу даже принял за магла, пока не заметил у него на поясе ножны с палочкой подле пистолетной кобуры.
За соседним столом расположилось несколько старичков, зарывшихся носами в бумаги, а справа от судейского стола стояли три расположенные уступом скамьи, заполненные самым разным народом. Тут были и европейцы в мантиях, и закутанные в яркие ткани африканцы, и тибетские монахи в желтых кашьях, и индейцы с перьями в волосах. Слева же была установлена клетка, внутри которой сидел единственный человек в тюремной робе и цепях.
— Гриндевальд, — шепнула появившаяся рядом с Гарри и Гермионой Элин. — Я узнала его по фотографиям, у него очень приметная внешность. Судя по всему, это первое октября 1946 года, день суда.
Подтверждая ее догадку, сидящий за высоким столом председатель стукнул молотком.
— Тишина в зале! — грозно провозгласил он. — Слово предоставляется обвинителю от магической Британии Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору.
— Господа присяжные, я не отниму у вас много времени, — поднялся со своего места Дамблдор. — Вы уже слышали показания свидетелей и потерпевших, вы видели представленные доказательства. Вина Геллерта Гриндевальда очевидна, да он и сам ее не отрицает, и вряд ли я могу добавить что-то к уже сказанному моими коллегами. Так же, как и они, я прошу вас признать Гриндевальда виновным... — Дамблдор глубоко вздохнул, — но прошу приговорить его не к смертной казни, а к пожизненному заключению без возможности амнистии.
Наступившая на секунду тишина взорвалась возмущенными криками:
— Какое пожизненное?! Он сумасшедший? Смерть! Раздавить гадину! Это предательство!
— Тишина! — председатель суда взмахнул палочкой, заставляя публику умолкнуть.
— Посмотрите на Каркарова, — шепнула Элин.
Директор Дурмстранга сверлил Дамблдора полным ненависти взглядом, казалось, еще немного — и он бросится на него с кулаками.
— Я понимаю ваше возмущение, — сказал Дамблдор. — Действительно, после всех злодеяний, совершенных обвиняемым, после всех тех страданий, которые он принес в этот мир, может быть трудно понять, почему я не требую для него смертной казни. Но я хочу напомнить уважаемым присяжным, что перед последним боем обвиняемый сам предложил дуэль один на один при условии, что победитель сохранит жизнь побежденному. И мы — те, кто пришел за ним к его последней цитадели — согласились принять его условия. Конечно, суд не обязан признавать обещания, данные в частном порядке, но обычай заставляет меня напомнить об этом факте.
— А я думала, вы противник старых традиций, — сказала Элин.
— Только когда они мне мешают, — усмехнулся настоящий Дамблдор. — Смотрите дальше, не отвлекайтесь.
— Если бы не дуэль, — продолжал Дамблдор из воспоминания, — многие из тех, кто присутствуют сейчас в этом зале, были бы мертвы, и я мог бы сказать, что, отказ обвиняемого от кровопролития, дает пусть крошечный, но все же шанс на то, что искра добра еще не угасла в нем, но...
— Душеспасительная чушь! — не выдержал Каркаров. — Скорее Дунай обратится в кровь, чем Гриндевальд пожалеет о своих делах!
— Игорь Гарванов,[35] вы уже зачли свое обвинительное заключение! — оборвал его председательствующий. — Теперь молчите и дайте говорить другим.
— Гарванов? — удивленно шепнул Гарри.