Страница 38 из 77
«A for the animals, out in the stable,
B for the Babe in the manger cradle...»
Элин сидела на табурете посреди кухни, демонстрируя окружающим ее домовикам нарисованные на больших листах картона изображения. Каждая картонка сопровождалась декламируемыми хором стихами.
«C for the carolers, happy and gay,
D for December, the 25th day,»
— А еще «Ди» — это директор Дамблдор, — пискнул знакомый голос.
— А еще «Ди» — это Добби, — улыбнулась Элин. — Давайте дальше.
«E for the Eve when we're all so excited,
F for the fun when the Christmas tree's lighted,
G for the goose, so round and so fat,
H for the holly and Santa's red hat...»[32]
— А еще «Эйч» — это...
— Хогвартс! — хором ответили домовики.
Не проронив ни слова, Гарри попятился назад, вышел из кухни и осторожно закрыл за собой дверь.
[32] «Рождественский алфавит» — стихи анонимного автора из книги «Take Joy! The Tasha Tudor Christmas Book».
9 января 1995 года
К сожалению, все хорошее, в том числе и каникулы, заканчивается слишком быстро. Снова начались занятия, и первый же день преподнес сразу два сюрприза. Во-первых, часть занятий по зельеварению и защите у младших курсов перешла к профессору Нордусу Снноу, крайне мрачному типу, пугавшему учеников ничуть не хуже Снейпа. И во-вторых, вместо Хагрида на урок ухода за магическими существами пришла новая преподавательница профессор Граббли-Дёрг.
— Профессор Хагрид нездоров, я буду вести занятия, пока он не поправится, — заявила она. — Идите за мной.
— Никогда не думал, что Хагрид может заболеть, — сказал Гарри, пока они шли по направлению к Запретному лесу. — Интересно, что с ним?
— Может, его ранил соплохвост? — предположила Гермиона.
— Вы что, еще не читали? — шедший позади них Драко достал из кармана свежий номер «Пророка» и протянул его Гарри. — Вот, полюбуйся, что раскопала Рита Скитер о нашем профессоре ухода. Он, оказывается, наполовину великан.
Гермиона ойкнула от неожиданности, Гарри посмотрел на нее с удивлением.
— И что тут такого? — спросил он.
— Ох, Олсен, — покачал головой Драко, — ты бы хоть иногда интересовался историей нашего мира... Вот, смотри:
«Если глупостью великаны еще могут поспорить с троллями, то по жестокости и кровожадности им, безусловно, нет равных. Они легко раздражаются по любому поводу и без повода, постоянно дерутся между собой и нападают на волшебников и маглов. Даже собственные дети не пробуждают в них ни капли заботы, в случае голода они воспринимают их скорее как источник пропитания. Просто удивительно, как это племя ухитрилось не вымереть еще на заре времен.
Но так или иначе, на территории Соединенного королевства они практически исчезли еще сто лет назад, в основном истребив друг друга в междоусобицах. Немногие оставшиеся во время прошлой войны примкнули к Тому-Кого-Нельзя-Называть, именно они несут ответственность за самые массовые убийства маглов. Нет сомнения, что в этих злодеяниях была замешана и мать нашего «героя», великанша Фридвульфа...»
— Даже если великаны такие чудовища, что с того? — воскликнул Гарри. — Хагрид-то не такой, это все знают. Если бы эта Скитер спросила учеников, она бы узнала, что Хагрид и мухи не обидит.
— Дай-ка, — Гермиона взяла из рук Драко газету и углубилась в чтение. — Ну да, так я и думала! Вот:
«Рубеус Хагрид был отчислен с третьего курса в связи с подозрением в убийстве, однако благодаря заступничеству Альбуса Дамблдора не понес наказания и даже занял место лесничего в Хогвартсе. Два года назад он, как вы, возможно, помните, был вновь задержан в связи с нападениями на учеников и снова смог отвертеться. Видимо, в награду за все его подвиги директор Дамблдор предоставил ему место профессора...»
— Я ею восхищаюсь, — сказал Драко. — Нет, серьезно, так врать, не говоря ни слова неправды, — это не каждому дано. А ведь она даже не слизеринка!
«На первом же уроке новоявленного профессора студенты были атакованы гиппогрифом, — продолжила читать Гермиона, — в результате чего один из учеников получил страшное увечье. Тогда этот инцидент посчитали досадным недоразумением, но теперь, когда вскрылось великанское происхождение Рубеуса Хагрида, в случайность произошедшего верится с трудом.
Убедившись в собственной безнаказанности, профессор Хагрид пошел еще дальше и в этом году заставил учеников ухаживать за т.н. «соплохвостами» — чрезвычайно опасными гибридами мантикор с огнекрабами, которых он, по его словам, вывел для собственного развлечения. Надо ли говорить, что никакого разрешения на экспериментальную селекцию профессор не получал? Как рассказал нашему корреспонденту один из студентов Хогвартса мистер Драко Малфой, хотя серьезных травм каким-то чудом удается избежать, но количество укусов и ожогов, полученных учениками на уроках, не поддается исчислению.
— И что еще хуже, — добавляет мистер Малфой, — профессор Хагрид нас почти ничему не учит. После происшествия с гиппогрифом мы весь прошлый год занимались только тем, что кормили флоббер-червей, а в этом году видели только этих мерзких соплохвостов».
— Так это ты натравил ее на Хагрида! — Гарри сжал кулаки. — Ты мерзкий вонючий слизняк...
— Эй, полегче! — возмутился Драко. — Я ее не натравливал, она сама как-то раскопала про его мамашу. Меня она спрашивала только о том, какой он преподаватель.
— И ты, конечно, рад был его оболгать!
— Где ты увидел ложь, Олсен? Покажи, где в моих словах хоть слово неправды. Ну?
Гарри молча буравил Драко взглядом, но возразить ему было нечего.
— Так я и думал, — кивнул тот. — Ты ведь и сам знаешь, что я прав.
Гарри развернулся и пошел прочь. Гермиона, бросив на Драко полный презрения взгляд, последовала за ним.
Хуже всего было то, что профессор Граббли-Дёрг оказалась действительно хорошим преподавателем. Она показала ребятам единорогов, и ее рассказ был настолько интересным, что Гарри не сомневался — будь у учеников выбор, они, не задумываясь, предпочли бы, чтобы занятия по уходу вела новый профессор, а Хагрид вернулся бы к своим старым обязанностям лесничего.
За обедом Гермиона с таким энтузиазмом пересказывала Элин то, что она узнала на уроке, что Гарри не выдержал.
— Можно подумать, ты не хочешь, чтобы Хагрид вернулся, — едко заметил он.
— Конечно, хочу, — отмахнулась Гермиона. — Но... Пойми меня правильно, Гарри, некоторое разнообразие тем на уроках тоже не помешает.
— В любом случае, сегодня после занятий я иду к нему, — решительно заявил Гарри. — Вы со мной?
— Конечно, — кивнула Гермиона.
— Что? А, да, — Элин оторвалась от созерцания своей тарелки. — Знаете, я все никак не могу понять, откуда Скитер узнала о происхождении Хагрида?
— Да Малфой же ей и рассказал, кто еще? — удивился Гарри. — Он просто не хочет в этом признаваться.
— Нет, — покачала головой Элин, — если бы Драко знал о его происхождении, он бы не стал ждать так долго. Хотя, конечно, может быть и так, что он узнал совсем недавно... но это не ответ, это просто уточнение вопроса. Откуда кто-то об этом узнал?
— Хагрид, открой! — барабанил в дверь Гарри. — Мы все равно не уйдем, пока ты нас не впустишь.
— У меня большое желание вышибить эту дверь и настучать Хагриду по голове, — недовольно сказала Элин. — Может быть, хоть тогда до него дойдет, что мы его друзья, несмотря ни на что.
— Нет, Эль, так нельзя, — возразила Гермиона. — Хагрид же преподаватель, мы не можем просто так к нему вламываться. Давайте зайдем с черного хода, а если там закрыто — тихонько откроем дверь Алохоморой и притворимся, что так и было?
— А, может, оставим все как есть? — предложил Гарри. — Хагрид сейчас наверняка пьет и не способен рассуждать здраво. Нам надо просто немного подождать. Вот увидите, через неделю он образумится и вернется в норму.
— У меня другое предложение, — сказала Элин, глядя ему за спину. — Давайте подождем, пока сюда подойдет директор, и войдем внутрь вместе с ним.