Страница 12 из 77
Профессор замолчал и обвел аудиторию тяжелым взглядом. Тишина стояла такая, что, казалось, издай сейчас кто-то хоть слабый звук — и класс рассыплется на мелкие осколки, словно оконное стекло.
Наконец Гермиона подняла руку.
— Вопрос, по теме урока, мисс Грейнджер? Тогда спрашивайте, — кивнул Грюм.
— Почему в учебниках не пишут то, о чем вы нам рассказали? — спросила Гермиона.
— Плюс балл Пуффендую за хороший вопрос, — ответил профессор. — По двум причинам. Первая состоит в том, что идиоты в Министерстве думают, что узнав про возможности, которые дает темная магия, все ученики Хогвартса тут же захотят ею овладеть. Вторая же... — тут он повернулся в сторону слизеринцев. — Кое-кто из тех, кто сохраняет... некие, скажем так, семейные традиции... и кто рассчитывает передать их своим детям... очень не хотел бы, чтобы эти самые дети начали задавать неудобные вопросы насчет цены, которую им придется заплатить.
Наблюдавшая краем глаза за слизеринцами Элин заметила, что кое-кто из них явственно вздрогнул.
— Еще вопросы? — спросил Грюм. — Мистер Крэбб? Ну надо же... Что вы хотите узнать?
— Я читал... — запинаясь, произнес Крэбб, — и... ну, про непростительные заклинания. И вроде как получается, что для них не чужая сила используется, а только своя. Значит, они не темные?
— Темные, мистер Крэбб, темнее некуда, — ответил профессор. — Хотя для них, в отличие от прочих заклинаний, действительно требуется только внутренняя сила самого волшебника, отчего их так трудно использовать. Но по той же причине они и изменяют человека намного сильнее, чем другие темные заклинания, а наркотический эффект от них намного больше. Поэтому их и запретили использовать даже для самообороны. Впрочем, непростительным заклятиям будет посвящен отдельный урок, на нем я расскажу о них подробнее.
Больше вопросов нет? Хорошо, тогда перейдем к тому, как будет организовано ваше дальнейшее обучение. У меня нет помощника, поэтому теоретические занятия будут проходить раз в неделю у всего курса одновременно, а практические — по группам, но не по факультетам. Я вас сам распределю.
Остаток урока профессор посвятил выяснению того, что знает каждый из его учеников, и разбиению всего курса на четыре группы в зависимости от умений. В первую группу попали те, кто владел несколькими парализующими и защитными заклинаниями, во вторую — если не умеющие, то, по крайней мере, теоретически знающие о том, что такое Ступефай и Протего. В третью группу вошли те, кто освоил хотя бы Экспеллиармус и у кого в прошлом году была оценка по защите не ниже «В». И, наконец, в четвертой группе очутились те, кто программу третьего курса прошел с большим трудом и успел позабыть, а о боевых заклинаниях и вовсе ничего не знал.
Этим последним Грюм сразу же задал двойное домашнее задание.
— Исправитесь — перейдете в следующую группу, — сказал он. — Не исправитесь... Ну что ж, попробую научить вас хоть чему-то, но толку с этого... Впрочем, посмотрим. То же касается и вас, — он указал на две следующие группы, — будете лениться — опуститесь ниже, а если постараетесь, сможете перейти на уровень выше.
Ну а вы не шибко гордитесь, — тут он повернулся к группе, показавшей лучшие знания. — Спрос с вас будет вдвое больше, и если я замечу, что ленитесь или зазнаетесь, мигом вылетите обратно. Любимчиков у меня нет. Всем все ясно?
11 сентября 1994 года
В воскресенье вечером Гермиона, все выходные носа не казавшая из библиотеки, наконец-то озвучила свою гениальную идею.
— Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов! — объявила она, демонстрируя друзьям коробку с разноцветными значками, на которых красовалась гордая надпись «Г.А.В.Н.Э.» — Я уже набросала черновик Устава и нашего манифеста, думаю, мы примем их на нашем первом учредительном собрании...
— Собрании? — удивился Гарри. — А сколько людей уже вступило в твою ассоциацию?
— Пока нисколько, вы будете первыми, — Гермиона достала из коробки значки и протянула их друзьям. — Думаю, цвет значков стоит выбирать под цвет глаз. Тебе, Гарри, подойдет зеленый, Эль — синий, а мне — коричневый.
Гарри и Элин переглянулись и совершенно неприлично заржали. То, что Гермиона смотрела на друзей непонимающим взглядом, лишь подлило масла в огонь.
— Знаешь, Герми, я тебя, конечно, люблю, — отойдя от смеха, сказала Элин, — но носить значок с надписью ГАВНЭ не буду. Даже если он под цвет глаз. И тебе не советую.
— Не ГАВНЭ, а Г.А.В.Н.Э! — сердито воскликнула Гермиона. — Название как название, не понимаю, что тебе не нравится. Впрочем, если у тебя есть другой вариант, ты можешь предложить его учредительному собранию. Кстати, Гарри, ты — секретарь нашего общества, поэтому можешь начать записывать протокол.
— Погоди, погоди, — запаниковал Гарри, — я еще никакого согласия не давал. Ты хотя бы для начала скажи, чем ты собираешься заниматься?
— О, это же просто! Сначала мы наберем членов в наше общество, взнос за вступление составит два сикля. Жестянку для сбора денег я уже приготовила, Эль, у тебя есть коммерческая жилка, так что ты будешь казначеем. Потом, собрав необходимую сумму, мы сможем начать пропагандистскую кампанию, печатая листовки и брошюры. Для начала мы будем требовать отмены рабского статуса эльфов и оплаты их труда, затем постараемся добиться представительства в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами. После этого можно будет подумать про отмену запрета на использование волшебных палочек... Хотя это очень далекая перспектива, и, наверное, вопрос о палочках следует решать комплексно, в отношении всех волшебных существ, а не только эльфов.
— Я смотрю, ты уже все продумала, — Элин улыбнулась. — Хорошо, мы вступим в твою организацию...
Гарри хотел что-то сказать, но она предостерегающе подняла руку.
— ...но только при одном условии. Сначала ты должна будешь убедить вступить в Г.А.В.Н.Э. хотя бы одного домового эльфа.
Несколько секунд Гермиона смотрела на подругу непонимающим взглядом. Потом до нее дошел смысл сказанного, она резко вскочила на ноги, выхватила из руки Элин банку со значками и, громко топая, направилась в сторону спальни.
— Это. Просто. Нечестно! — объявила она перед тем, как захлопнуть за собой дверь.
Гарри закрыл лицо руками, и его плечи затряслись от смеха.
— Между прочим, ничего смешного в этом нет, — серьезно сказала Элин. — Я просто попыталась донести до Гермионы простой факт: нельзя бороться за освобождение тех, кто сам не хочет свободы. И судя по реакции, она прекрасно это понимает, только смириться не хочет.
Гермиона, разумеется, признавать поражение не пожелала и отныне не меньше одного часа в день отводила на попытки сагитировать школьников на вступление в Г.А.В.Н.Э. Увы, покупать ее значки не согласились даже Невилл и Луна. Попытка достучаться до самосознания эльфов также окончилась неудачей — из кухни Гермиона вернулась, едва сдерживая слезы, после чего ни с кем не разговаривала до конца следующего дня.
Впрочем, ребятам было не до борьбы за свободу эльфов, все их свободное время заняло выполнение домашнего задания по предсказаниям. И хотя составить гороскоп при помощи таблиц с положением всех созвездий и планет оказалось довольно просто, но вот с толкованием возникли серьезные проблемы. Элин очень мешало то, что две половинки ее души родились в разных городах, и, соответственно, в момент ее рождения небесные светила находились в двух местах одновременно — в том же самом порядке, но на разной высоте над горизонтом. Хорошо еще, что ей не пришлось ничего объяснять друзьям — Гермиона от предсказаний отказалась, а Гарри в теории разбирался намного хуже и просто не понял, что у его сестры неправильный гороскоп. Ну а профессор Трелони излишним любопытством не страдала и просто приняла как данность тот факт, что у Элин два дублирующихся гороскопа.
Но у нее по крайней мере совпадали день и час рождения, а вот у Гарри с гороскопом творилась полная ерунда — звезды и планеты упорно не желали сидеть на одном месте, скача по всему небу, как им вздумается. Наконец, Элин не осенило.