Страница 33 из 80
Минальда встала у него за спиной и начала массировать его шею кончиками пальцев.
- Правда ли, что посол просит показать отряд огнеметчиков в действии? - спросила она.
- Мелантис уже натаскивает своих людей, - ответил Руди, закрыв глаза от удовольствия - Ты никогда не хотела стать профессиональной массажисткой? Через денек-другой я кое-что подготовлю для его милости. - Руди поймал руки своей возлюбленной, притянул ее к себе и, откинувшись, заглянул ей в глаза. - Он беспокоится о своем войске, - пояснил он, хотя все было и так ясно. Господи, так ведь и я беспокоюсь о нем.
"И не без оснований", - подумала Джил, но вслух ничего не сказала. После того как они ушли, она долго сидела, размышляя о Руди и Минальде, о Зимнем празднестве, о Дарках. В лабиринтах вокруг нее установилась тишина. Мерцающие камень на столе отбрасывал ее огромную тень на мрачную стену, выхватывая каждую щербинку и трещину на деревянном столе, резко очерчивал каждый пергамент, каждый кристалл на его поверхности. Он высвечивал грязь и убогость тесной каморки, ту тягостную обстановку, к которой Джил уже начала привыкать: отсутствие мебели, стол на козлах, продавленная койка.
"Ничего удивительного, - подумала она, - что Алвир прельстился атласными туфлями и запасом мыла. Возможно, он единственный человек в Убежище, у которого вся одежда в порядке. Одному Богу известно, где он раздобыл знамена, под которыми приветствовал Ваира. Но понимает, что и его запасы небезграничны".
Будучи историком, Джил знала множество примеров того, как богатые промышленные регионы без труда подчиняют себе малонаселенные сельские области. "К тому же, - подумала она, - Алвир не откажется стать управителем при императоре, если это принесет ему комфорт и престиж. Лучше быть негром в доме богача, чем помирающим от голода белым бедняком".
Откуда-то из каморок, окружавших ее кабинет, раздался странный звук. Было уже очень поздно, и все другие шумы штаб-квартиры Совета уже стихли. Джил никогда раньше такого не слышала: еле различимый, однако поражавший своей безудержней резкостью. Плач мужчины.
Какое-то время Джил сидела взволнованная и смущенная. Как и большинство незамужних женщин, она никогда не видела рыдающего мужчину и испытывала ужасное чувство: это казалось даже более постыдным, чем подслушивать, как кто-то занимается любовью... Возможно, кому-то из обитателей Убежища приснился горестный сон о том, как был разрушен его дом?
Но отчаяние этих душераздирающих рыданий все же принудило ее бросить занятия и покинуть кабинет в поисках тишины в общей комнате. Такому горю она ничем не могла помочь.
В общей комнате царила почти непроглядная темнота. Лишь голубоватый свет, похожий на мерцающий болотный огонь, пробивался сквозь занавес, скрывавший вход в каморку Ингольда. Приблизившись, она услышала мягкое поскрипывание пера.
- А, моя дорогая...
Маг протянул ей навстречу руки, как только Джил вошла в каморку. Поношенный коричневый плащ, который он накинул на плечи, сполз на спинку замысловато изогнутого и чиненного-перечиненного стула. Как всегда, руки у него были теплыми, и, как всегда, он словно вливал в нее свою жизнеутверждающую силу. Джил заметила следы усталости на его лице, но ничего по этому поводу не сказала. Он жестом пригласил ее сесть, а сам направился к очагу, чтобы налить чаю.
Джил посмотрела на пергамент, над которым он работал. Карта тоннелей и пещер Логова, похожая по своей запутанности на тарелку с макаронами. Она бросила взгляд на присевшего на корточки перед очагом старика; от его рук словно бы исходило теплое сияние.
- Ты сомневаешься, что Алвир нам поверит, да?
Ингольд обернулся.
- А ты сама?
Джил возмутилась.
- Он обязан поверить, - запротестовала она. - Черт возьми, у меня есть доказательства! Целый мешок доказательств... Он не может так просто отмахнуться от них!
Волшебник кряхтя встал и подошел к ней.
- Возможно, - согласился он. - Я очень на это надеюсь. Только, видишь ли, Ледяной Сокол ничуть не обманул меня своими недомолвками. Он вернулся сюда с отрядом Белых Всадников, и, я подозреваю, что они все еще где-то здесь, в Долине. Они знают, сколько людей отправится в Логово в Гае, и будут знать, сколько вернется обратно.
Джил молча сидела, рассматривая его лицо, - решительный подбородок и плоские скулы, очерченные отблесками очага. Как и прежде, ей казалось сейчас, что это лицо она знала всегда.
- Ингольд, - тихо спросила Джил, - почему Дарки охотятся за тобой? Я тебя уже спрашивала об этом прошлой осенью, когда ты отправлялся в Кво. Мне казалось, с тех пор ты сумел найти ответ.
Он отвел глаза.
- Не знаю, - откликнулся маг почти неслышным голосом. - Прежде мне казалось, это из-за того, что я знаю нечто важное. А теперь боюсь, что все дело лишь в том, кто я такой.
- То есть?
- Архимаг, - без всякого выражения произнес он, - тот, кому известно Старшее заклинание, подчиняющее себе все остальные.
Джил нахмурилась от внезапной горечи в его голосе.
- Не понимаю.
- Вот и хорошо. - Ингольд неожиданно улыбнулся и ласково обнял ее за плечи. - Хорошо. В любом случае, если дело дойдет до вторжения, то, будучи магом, у меня куда больше шансов выжить, чем у всех остальных. К тому же, если я не отправлюсь в поход вместе с войском, то останусь здесь, в Убежище, вместе с Джованнин и инквизитором Пинардом.
На это Джил было нечего возразить.
- Церковь на Юге не та, что была в королевстве Дарвет, - продолжал он. - Здесь Церковь всегда держалась в рамках законов. Но на Юге она сама и есть закон. Она не только благословляет королей, но и коронует их, а в некоторых случаях и сама выбирает их. Джованнин признает духовное главенство инквизиции.
- То есть подчинится приказам Пинарда?
Он хмыкнул.
- Джованнин Нармелион никогда в жизни не подчинялась ничьим приказам. Но она прислушивается к его словам, что Бог оправдает любые средства, которые изберут его верные служители. И она никогда не простит меня за то, что я отнял у Церкви брата Венда. Наверное, можно сказать, что своими речами инквизитор окончательно развратил ее, хотя при этом они оба считают, что руководствуются самыми благими намерениями. А поскольку Майя Пенамбрийский с ними не согласен, то рискует заслужить клеймо раскольника.