Страница 2 из 4
Готовая к прыжку, но сразу спрыгнуть побоялся.
Проснувшийся под тяжестью, тигр огласил мир рёвом,
Ши-гуй вцепился ему в ухо, мудро полагая,
Что если сбросит, то сожрёт, на части разрывая,
Буравить ухо стал, тигр разразился рёвом снова,
Рассвирепел, стал прыгать вверх и на землю кидаться.
Но так Ши-гуя с себя сбросить был не в состоянье,
Ревел, наутро его силы стали истощаться,
Дух испустил, Ши-гуй упал и потерял сознанье,
Дышал еле, когда домашние его все окружили,
Домой перенесли, ноги – разодраны когтями,
Да так, что среди ран всех кости виделись местам,
И только через год на теле раны все зажили.
3. Лёгкий провинциальный цензор Фэн
(О чём не говорил Конфуций)
Фэн Ян-у (1) говорил: когда на свет он появился,
То мал был, как котёнок, лишь всего два циня весил,
Домашние считали, недоношенным родился,
Расти будет с трудом, отец понур был и не весел.
Когда минуло десять, то расти стал постепенно,
И степень получил цзиньши, всю жизнь потом учился,
Стал академиком. Один, потом другой родился
Сын у него. Он прожил жизнь сам необыкновенно.
Один из сыновей финансовым стал комиссаром,
Другой же в академии Ханьлинь наладил службу.
Сам Фэн по жизни обладал непревзойдённым даром
И с императором самим довольствовался дружбой.
Когда ребёнком был Фэн, то мог прыгать с восхищеньем,
Подпрыгнет и пройдёт по воздуху шагов аж десять.
Боялась мать, что улетит он, – ничего не весит,
Кормила чесноком и луком аж до пресыщенья.
Он знал, что Ли Е-хоу мог летать по небу в детстве,
Мечтал, как он, летать на крыльях, превратившись в птицу,
Но мать нашла, чтоб удержать его, такое средство,
Как пищу, что мешало той мечте осуществиться.
Примечание
1. Фэн Ян-у – второе имя учёного литератора XVIII в. Фэн Хао.
4. Господин носильщик
(О чём не говорил Конфуций)
Один студент Ван знатное имел происхожденье,
В провинции Ханчжоу из маньчжурского был рода,
Способностями всеми выделялся в обученье,
Читал китайские иероглифы, любил природу,
Блистал умом, когда же восемнадцать ему стало,
Он далеко ушёл из дома вдруг и не вернулся,
Домашние разыскивали все его немало,
Напрасно всё, отец с ним неожиданно столкнулся
На улице Яньтяодацзе. Ян там находился,
Нёс паланкин с носильщиками, очень уж старался,
Отец привёл его домой, спросив: «Зачем трудился»?
И выпорол, но юноша ни в чём не сознавался.
Он запер сына в кабинете, но сбежал тот вскоре,
И вновь носить стал паланкины, как и делал прежде,
Так повторялось трижды, испытал отец с ним горе,
Напрасно всё, исправить сына потерял надежду.
Не зная делать что, оставили его в покое,
Учиться Ван, как все учились в школе, отказался –
Готовиться к урокам всем; с друзьями не общался;
Читать не перестал, брал сочинение любое.
Найдя в пути местечко тихое, там оставался,
Читал «Записки о деяньях Гао-цзу» (1) с волненьем,
И размышлял о всех делах великих с вдохновеньем,
Ни в одном слове при чтении не ошибался.
Вельможи из Ханчжоу пользовались его знаньем,
Он и в учёности имел над ними превосходство,
Сам говорил: «Чтоб обладать особым пониманьем,
В уме необходимо потерять со всеми сходство.
Когда несу я что-то, тяжесть на плечах имея,
То кости, мускулы умом мгновенно наполняю,
Люблю поесть, поспать; если нет этого, тупею.
Поэтому жизнь на другое я не променяю».
Пояснение
1. Гао-цзу – имя, которое принял в 203 г. до н. э., вступив на престол, основатель династии Хань – Лю Бан.
5. Бесстрашие пугает бесов
(О чём не говорил Конфуций)
У Цзе, помощника министра, родственник был смелый
До дерзости, всегда он ненавидел разговоры
О бесах и о духах, избегал участья в спорах
О том, когда речь о душе шла, вышедшей из тела.
Где б не жил, он показывал, что бесов не боится
В том месте, где, считали, духи с бесами водились.
Пришлось ему раз близ Шаньдуна в доме поселиться,
Где по ночам, страх наводя всем, черти веселились.
Обрадовался Цзе, двери открыл, вошёл, уселся,
Когда вторая стража наступила, ночь настала,
Вдруг черепица с потолочной балки вниз упала,
Цзе громко выругался и без страха огляделся:
– «Эй, бес, скинь что-нибудь мне, что я дома не имею,
Тогда и испугаюсь, может быть, увидев это»!
Свалился жернов мельничный, раздался хохот где-то,
Воскликнул Цзе: «Эй, бес, я это пережить сумею,
А ну, разбей мой стол, тогда я, может, испугаюсь»!
Упал огромный камень, разлетелся стол на части.
Вновь крикнул Цзе: «И всё? Я зря, видно, с тобой ругаюсь,
Ты жалок, напугать чтоб, не в твоей, как вижу, власти.
Кинь для испуга что-либо, чтоб голова разбилась»!
Вскочил Цзе с места в ярости, и так стоять остался,
Задрав вверх голову. Но тишина тут воцарилась,
Ни звука слышно не было, и бес не появлялся.
6. Солдат, сражённый молнией
(О чём не говорил Конфуций)
В луну вторую и в год третий под Цянь-лун девизом (1)
Сразило как-то молнией солдата гарнизона,
Он шёл из отпуска в казарму под скалою низом,
За ним дурного не водилось, был в ладах с законом.
Сочли факт этот странным, и все очень удивились,
Один солдат с покойным этим двадцать лет был в дружбе,
Рассказывал: «Мой друг себя вёл хорошо на службе,
В начале только с ним одна история случилась.
В одном отряде были мы в горах с ним на привале,
А у подножья Гаотин-горы был на охоте
Командующий, мы в палатке время коротали,
Его ждав указаний, чтобы приступить к работе.
Лежали, а палатку натянули у дороги,
Смеркалось уж, а мимо шла монашка молодая,
В то время я уже ушёл к ручью, чтоб вымыть ноги,
Солдат, её увидев, овладеть ею желая,
Втащил её в палатку и стащил с неё одежду,
Хотел над нею надругаться, та сопротивлялась,
В последнее мгновение, уж потеряв надежду,
Вдруг вырвалась, одежда вся в палатке той осталась,
Солдат за не погнался, та в крестьянский дом вбежала.
Он, раздосадованный, так к себе и воротился,
А в доме том одна крестьянка мужа ожидала,
Увидев голой, стала гнать её, чтоб муж не злился.
Та тут же рассказала всё, что с ней происходило,
И умоляла ту, чтоб в доме на ночлег остаться,
Та согласилась, этой некуда было деваться,
И на три дня одежду той монашке одолжила.
Ушла монашка утром ещё рано, до рассвета,
Вернулся муж домой и захотел переодеться,
Но не нашёл одежды и стал требовать ответа,
Монашке в спешке той пришлось в мужской костюм одеться.
Был в доме маленький ребёнок, он отцу признался:
– «Вчера монах у нас был дома, до гола разделся,
Провёл у нас всю ночь, спал и под утро лишь убрался».
Отец ему дал подзатыльник, и тот разревелся.
Муж заподозрил тут неладное, пришёл в волненье,
Жена сказала, что монашка к ним в дом приходила,
Но мужа не устроило такое объясненье,
Избил её, об этом вся округа говорила.
Жена его повесилась, обиды не стерпела,
А через день монашка принесла ему одежду
С корзиною печенья, поблагодарить хотела,
Муж в горе понял, что наделал, потеряв надежду.
Сказал сын: «Вот монах, что приходил ночью раздетым»,
Забил до смерти сына тот после её ухода,
А сам повесился в тот день, раскаяньем задетый,