Звёздная пехота

Казармы, в которых мы обитали, были вполне комфортабельными, и кормили там на убой. Никаких правил внутреннего распорядка практически не существовало - можно было вообще туда не приходить. Я, тем не менее, всегда возвращался: казалось глупым тратиться на отели, когда в твоем распоряжении уютное чистое жилье и возможность потратить свои деньги с гораздо большим толком.

Мы жили не хуже, чем в отеле. У нас с Эйсом был номер на двоих на "сержантском" этаже. Однажды утром, видимо, после ночи активного отдыха, Эйс пытался меня растолкать.

- Подъем, солдат! Нас атакуют баги!

Я сказал ему, что нужно сделать с этими багами.

- Давай, давай, поднимайся, - настаивал он.

- Мне все равно нечего делать. Я пуст, - пробормотал я.

Как раз накануне вечером я познакомился со специалистом по химии (женщиной, естественно, и привлекательной) с исследовательской станции. Они работали вместе с Карлом на Плутоне, и Карл в письме просил найти ее, когда буду на Санкторе. У специалиста была стройная фигура, ослепительно рыжие волосы и весьма дорогостоящие привычки. Несомненно, Карл наговорил ей, что у меня на отдыхе должна быть при себе сумма, слишком обременительная для одного человека. Из чего она уже сама сделала вывод, что всю ночь может купаться в местном шампанском. Я не стал подводить Карла, скрыл, что у меня на руках лишь скромный гонорар десантника, и всю ночь поил ее шампанским. Сам же я пил то, что они здесь называют "ананасовым крюшоном" (хотя даже следов ананаса ни в одном бокале не нашел). В результате после всех хождений по барам я вынужден был идти домой пешком - денег на такси уже не оставалось. Но я был доволен. В конце концов, для чего вообще существуют деньги? Я говорю о деньгах, заработанных на войне с багами, конечно.

- Не дури, - сказал Эйс. - Так и быть - угощаю. Мне как раз везло этой ночью. Ободрал одного флотского как липку.

Короче, пришлось встать, побриться и принять душ. Потом мы спустились вниз и набрали в столовой всякой всячины - от яиц и картошки до джема и замысловатых пирожных. Выйдя, мы оба почувствовали, что после такого количества пищи не сможем одолеть Черчилль-роуд. Поэтому завалились в первый попавшийся бар. Я и здесь сделал попытку найти крюшон из настоящих ананасов и опять потерпел неудачу. Крюшон был насквозь поддельным, зато холодным. Видно, никогда в жизни не удается получить все сразу.

Мы лениво болтали о том о сем, Эйс заказал по второму кругу. Я попробовал его крюшон из земляники - то же самое. Эйс молча разглядывал свой стакан, потом вдруг спросил:

- Когда-нибудь думал о том, чтобы стать офицером?

- Чего? Ты спятил, - сказал я.

- Вовсе нет. Погляди сам, Джонни, этой войне не видно конца. Неважно, что твердят пропагандисты, успокаивая штатских. Мы-то с тобой видим, что баги просто так не утихомирятся. Так почему бы не попытаться спланировать свое будущее, посмотреть вперед? Знаешь, как шутят? Если ты решил играть в оркестре, то лучше махать дирижерской палочкой, чем стучать в большой барабан.

Беседа приняла неожиданный оборот, я был смущен и не знал, что ему ответить. Такое предложение, да еще от Эйса... Я спросил первое, что пришло в голову:

- А ты сам? Почему бы тебе не попробовать?

- Мне? - переспросил он. - Опомнись, сынок, о чем ты говоришь? У меня нет твоего образования, и я на десять лет старше. А у тебя подходящий интеллектуальный индекс, и я уверен, что ты проскочишь экзамены в Кадетский корпус. Точно говорю - если пойдешь в профессионалы, станешь сержантом раньше меня. А через день станешь кадетом...

- Теперь я знаю - ты точно спятил!

- Послушай человека, который годится тебе в отцы. Я не хотел говорить... ты в меру глупый, романтичный и честный человек. Будешь офицером, которого полюбят солдаты и за которым они пойдут. А что касается меня... что ж, я рожден быть сержантом. Я достаточно пессимистично смотрю на жизнь. Такие, как я, нужны, чтобы уравновешивать энтузиазм таких, как ты. Что меня ждет? Ну, стану когда-нибудь сержантом... потом пройдет двадцать лет службы - уволюсь. Пойду на подходящую работенку - может быть, полицейским. Женюсь на простой хорошей женщине с такими же простыми вкусами, как и у меня. Буду болеть за какую-нибудь спортивную команду, ловить рыбу, а придет время - спокойно отойду в мир иной.

Эйс умолк и отхлебнул из стакана.

- А ты, - продолжил он, - будешь воевать, дослужишься до больших чинов и геройски погибнешь. А я прочту о твоей гибели и гордо скажу: "Я знал этого человека, когда..." Нет, я скажу, что часто одалживал тебе деньги - мы оба были капралами... Правда, здорово?..

- Я никогда не думал об этом, - медленно сказал я. - Хотел только отслужить срок.

Он усмехнулся:

- О каком сроке ты говоришь! Ты слышал, чтобы кого-нибудь сейчас увольняли? Война идет, а ты все твердишь о двухлетнем сроке!

Он был прав. Пока идет такая страшная война, говорить о сроках службы бессмысленно. По крайней мере, нам. Я подумал, что сейчас разговор о сроке службы - это показатель отношения к ней. Тот, кто думает о "двух годах", знает, что рано или поздно уйдет из армии. В глубине души он чувствует себя гостем Службы. Он может говорить: "Когда эта треклятая война кончится..." Профессионал никогда так не скажет. Для него увольнение через двадцать лет - конец самого важного этапа жизни. Быть может, для профессионала равноценны оба возможных исхода - увольнение и гибель в бою...

- Ну, может быть, и не два года, - признал я. - Но ведь война не может длиться вечно.

- Так уж и не может?

- А, по-твоему, она навечно?

- Господи, кабы я знал. Однако никто мне этих секретных данных не сообщает. Но ведь это не главное, что тебя тревожит, Джонни? У тебя есть девчонка, которая тебя ждет?

- Нет. Вернее, была, - сказал я медленно. - Но, по-моему, она решила со мной "просто дружить".

Я приврал только потому, что Эйс ожидал услышать что-то в этом роде. Кармен не была моей девушкой, она вообще никому ничего не обещала. Но я изредка получал от нее письма, всегда начинавшиеся словами "Дорогой Джонни...".

Эйс понимающе кивнул.

- С ними всегда так. Они предпочитают штатских - наверное, тех легче пилить. Ничего, сынок. Когда уволишься, они набросятся на тебя, шагу не дадут ступить... Хотя тебе тогда уже будет не до них, ха-ха... Брак - это катастрофа для молодого и комфорт для старика.