Драконьи тропы

Они обошли плато, двинулись по едва приметной тропинке у подножия того склона, что был у них слева, и некоторое время шли молча. Постепенно к Лиссе начали возвращаться привычные ощущения, звуки, запахи и более или менее привычное душевное состояние. А Дариан начал рассказывать ей об особенностях взаимного расположения в этих местах порталов и "щелей", время от времени подтверждая свои слова примерами их окружающей серо-скальной действительности. Она слушала, запоминала, находила входы-выходы, открывала, закрывала, снова находила... Пустота и отчужденность постепенно рассеивалась, и когда они возвращались и были уже недалеко от дома, она была уже очень похожа на прежнюю любопытную, жизнерадостную Лиску.

Они вышли в конце концов на скальный гребень над рекой прямо напротив дома и, глянув вниз, Лиска всплеснула руками:

-- Ну и ну!

Внизу на реке юные маги и магички практиковались в сооружении переправ. Карилен с Тантиной стояли на небольшом ледяном острове посреди реки, и Тантина пыталась уже протянуть ледяную дорожку до другого берега, а Карилен по своему обыкновению непременно доводить каждое начатое дело до конца выращивала на острове снежные кусты и деревья. А рядом с ними над рекой высокой хрустальной дугой выгнулся ледяной мост. Трое из парней стояли на берегу и терпеливо наблюдали, как по мосту упорно взбирается четвертый.

В это время Лероника, стоявшая немного поодаль, не торопясь, методично продвигала от ближнего к дому берега ледяную запруду. Она замораживала всю воду сразу до самого дна и постепенно удлиняла и повышала ледяной барьер. Ледяная стена запруды продвинулась уже на четверть ширины реки, а навстречу ей с противоположного берега начал расти другой такой же ледяной вал. Любительница героических свершений явно задумала перегородить всю реку.

Воплощением грандиозного замысла любовался Сезам. Он лежал, расположившись вдоль берега, отчего ровное доселе место стало гористым, и, как всегда, подбирал подходящие к случаю стихи. Он не все перебирал их вслух, а часть проговаривал про себя, пробуя, любуясь рифмами. Янтарные глаза его мерцали, переливались вспыхивающими вдруг золотыми искрами, а вокруг, по земле, по воде, по скалам под ногами мощными содроганиями прокатывались сменяющие друг друга ритмы.

Дариан посмотрел сверху на эту полную деятельности картину, прикинул что-то в уме, весело хмыкнул, оглядел стоявшую рядом Лиску и неожиданно предложил:

-- Давай прокатимся.

И, не дожидаясь ответа, обхватил ее сзади за талию и пронзительно, по-мальчишески свистнул. Небольшой лоскуток от совсем недавно павшего на горы снежного покрова у них под ногами внезапно поехал вниз, стремительно набирая скорость и собирая снег со всего склона. И они полетели вниз, к реке, ускоряясь до звона в ушах, а прямо перед ними шла, закручиваясь крутым гребнем, снежная волна. От скорости у Лиски перехватило дыхание. Она, замирая от ужаса, смотрела на стремительно приближающуюся реку, на оскаливающиеся из-под воды навстречу им камни. И вдруг вместо воды и камней перед ними развернулась широкая ледяная дорога. Пролетев по ней за единый миг, они вымахнули на противоположный берег мимо самого носа Сезама и встали как вкопанные в вихре снежной пыли прямо перед черт знает откуда вдруг взявшейся вечно недовольной Кордис. Кордис, вся в ошметках снега, посмотрела на них сквозь свое непомерное, предназначающееся исключительно для недоумков терпение.

-- Угу, ты бы еще на заднице съехал!

На что Дариан с готовностью лучезарно улыбнулся:

-- С тобой хоть сейчас!

Кордис в ответ сморщилась, молча повернулась и отошла побеседовать с Сезамом. А Лиска побежала к дому помочь дежурившей на кухне подруге.

Крутившаяся у плиты Наира была явно чем-то озабочена и против обыкновения даже не спросила вошедшую только что Лиску, как дела, а вместо этого только кивнула, засунула очередной горшок в печку и принялась чистить луковицу.

-- Что-то случилось?

-- Да, -- Наира с досадой кинула в ведро очистки, -- Фрадина пропала.

-- Как пропала? Когда?

-- Да уже два часа не могу ее нигде найти. Она с утра не завтракала, хотела ее накормить, а ее нет нигде. Весь дом облазила, и на конюшне была, и на чердаке, и вокруг все раза по два обежала -- нету. А тут еще как назло явилась Кордис. Будет спрашивать -- что-то врать придется.

-- Сейчас я тебе помогу, только куртку сниму. Быстренько здесь закончим и еще поищем.

И она побежала наверх, на ходу расстегивая пуговицы. Прыгая через две ступени, девушка взбежала по лестнице. У двери в комнату ее ждала чудная картина: у порога, задрав вверх лапы, раскинулся Руш, а сидящая рядом прямо на полу Фрадина гладила его шелковое брюхо. Оба, похоже, были счастливы.

-- Ты куда пропала?

Фрадина подняла на Лиску удивленные глаза.

-- Я на чердаке была, а потом к Снежку ходила.

Глаза у нее были темные, как вишни, серьезные и очень честные.

-- Ага, -- Лиска не стала дальше выспрашивать, с порога комнаты кинула на спинку стула куртку и вернулась к Наире.

-- Нашлась.

-- Где?

-- Около нашей комнаты сидит, Рушку гладит, говорит, на чердаке была, а потом в конюшне. Может, вы тут как-то разминулись? Она ведь девочка не шумная, ее иной раз и не услышишь.

-- Да, не шумная, -- согласилась Наира. -- Наверное, так и было.

Она кивнула и глянула в окно.

-- Гляди-ка, народ возвращается, а у нас на столе пусто.

Они кинулись накрывать на стол, и когда на пороге появилась шумная компания, к соленым грибам, огурцам и капусте, окружившим большой, только что из печи чугунок, осталось добавить только нарезанный на аппетитные ломти каравай и большое блюдо с печеными еще утром рыбными пирогами.

Собственно, народу было не так уж и много. Кроме Лиски с Наирой, Фрадины, которая умела быть на редкость незаметной, и четырех парней в кухне были еще Дариан и Кордис. В большой кухне за длинным дубовым столом могло свободно разместиться еще человек десять. Однако вскоре явились три астианки, которые удивительным образом являли собой целую толпу народа. Когда они входили, становилось тесно сразу во всем доме, даже в пустых комнатах на втором этаже и в дальних углах чердака. На кухне же было просто не протолкнуться.

-- О! Девочки, как чудесно пахнет!

-- Наира, чем помочь?

-- Обожаю соленые рыжики!

-- И Рушу что-нибудь...

-- Фрадина, здесь удобное местечко.

-- Подвинься чуть-чуть.

-- Дариан, соль подай, пожалуйста....

Тантина, Лероника и Карилен трещали без умолку во время всего обеда, нахваливали кушанья, восхищались погодой, вспоминали стихи, которые читал сегодня Сезам, спорили, у кого лучше получилась переправа и предавались еще одному своему любимому занятию -- мечтали вслух о зимних праздниках.

Первой этого гомона не выдержала Кордис. Она поднялась из-за стола с кружкой недопитого чая в руках, позвала с собой Дариана и отправилась вместе с ним к его камину обсудить что-то очень важное. Парни некоторое время помечтали вместе с девушками, а потом ушли наверх, в свою комнату. А астианки, заполучив в свое распоряжение всю кухню вместе с небольшой, но чуткой и благодарной аудиторией, начали свои чисто девчоночьи разговоры.

Тантина с Лероникой многозначительно переглянулись и громким шепотом сообщили наконец свято оберегаемый секрет:

-- А у Карилен через неделю будет обручение.

-- Да ну! -- ахнули Лиска и Наира и пододвинулись поближе.

Карилен кивнула и порозовела от смущения.

-- То есть не сразу будет обручение, -- начала объяснять Лероника, -- у нас в Астиане так не положено. Сначала будет сватовство. Приедут родственники жениха к невесте. Потом, недели через две, родственники невесты побывают у родителей жениха. Даже если они все давно знакомы -- все равно, так положено. А приглашают на сватовство всю родню, и дальнюю и ближнюю, всех, кто только сможет прийти.

-- Самое интересное, -- продолжила ее Тантина, -- если жених и невеста или какие-то из их родственников живут в разных краях Астианы. Потому что на каждую такую встречу все приходят в праздничных одеждах, причем приходят в нарядах той стороны, откуда кто родом. И если, например, будут на сватовстве несколько женщин из Хинера, то они все будут в широких черных поясах с золотой прошивкой и с вышивкой мелким жемчугом. А в Кайре принято на праздник алую шаль на плечи набросить, так там, когда жениха встречают, будто пожар начинается. Все женщины, от девочек до старух, будут в алых шалях, причем каждая -- со своей особенной вышивкой.