Драконьи тропы

Тут Лиске, которая уже сидела верхом и имела возможность обозревать всю картину сверху, совершенно некстати сделалось смешно, и она начала хихикать. Наира приняла это на свой счет и чуть не обиделась.

-- Ничего смешного, без стремян это заведомо тяжело.

-- Да я не про тебя, -- поспешила утешить подругу Лиска и пришла на помощь, подтаскивая ее сверху. -- Мы пень-то зачем сюда тащили, надо было коня туда подвести, было бы легче, -- и расхохоталась уже в голос.

Тут Наире, которой к тому времени уже удалось улечься поперек лошадиной спины и осталось только сесть как следует, вдруг тоже сделалось смешно, и она начала хохотать, рискуя сию же минуту свалиться.

-- Нет, не легче, -- она попыталась прекратить смеяться и даже сделала на секунду серьезное лицо, но потом прыснула и залилась пуще прежнего. -- Лиска, -- позвала она, давясь смехом, -- Лиска, ты погляди... Мы же... Он же спутанный стоит.

Лиска глянула вниз и, судорожно всхлипнув, сложилась пополам, потом не то соскочила, не то свалилась с коня и начала снимать путы с его передних ног. В это время Наира, так и не успев усесться, трясясь всем телом, все-таки съехала со скользкой лошадиной спины вниз. Конь получил наконец свободу, дернул вперед и был таков. А они обе сидели на земле и хохотали до изнеможения.

Лиска, держась за бок и утирая смешливые слезы, поднялась уже на одно колено и вдруг... Они увидели ее одновременно.

-- "Щель"! Наира, смотри-ка, "щель"! И как раз в ту сторону, куда нам надо.

-- Ага.

Саженях в десяти от них под деревьями ярко сияла узкая зеленовато-желтая полоса. Недолго думая (что тут думать, с таким-то опытом!) и все еще смеясь, они устремились к "щели" и все в том же бесшабашно-веселом настроении всю ее и проскочили.

Вынырнули они на склоне высокого, почти лысого холма. Прямо перед ними раскинулась неширокая полоса луговины, а за ней -- обширный кусок поросшей лесом местности. Вправо и влево тоже было далеко и хорошо все видно, и это было более чем кстати для поисков пропавших детей, если бы не сущая мелочь: они не представляли, где находятся.

-- Кхм, -- сказала Наира и достала карту. Обе с видом знатоков глянули туда, потом на просторы перед ними, -- хм.

Однако Лиска и не думала сдаваться.

-- "Щели" ведь хороши тем, что сохраняют направление при перемещении по ним. Вот мы сейчас стоим лицом на восток, если смотреть по солнышку. Значит, если от Горелок провести прямую линию на восток, мы где-то на этой линии и стоим. До Чернополья мы добраться не могли: изнорские "щели" заканчиваются в Изнорье, это точно. Здесь леса почти со всех сторон, куда ни глянь. А почти до самых Косых Сосен сплошного леса нет, все луга да перелески, значит, мы уже дальше, где-то не очень далеко от Камышанки. Вот здесь на карте обозначены холмы, может, этот -- один из них. Тогда вон там должна быть Камышанка, а вон та низина -- это уже край Лешачьей балки.

Она пожала плечами. Точнее определиться было уже невозможно. Они потоптались, разглядывая окрестности, и Наира согласилась:

-- Скорее всего, так и есть. В конце концов, у нас еще есть и талисманы... Попробуй Орвинту.

Лиска осторожно сжала в руке висящий на шее талисман и попросила помощи. Она вспомнила свои сны, детей, бредущих по чужому, страшному лесу, и обратилась к пространству, в безразличную пустоту, куда-то туда, в эти леса. Собрала в одной точке глубоко внутри себя страстное желание помочь, найти и мысленно позвала.

А-а-у! -- катилось над тронутым осенним золотом лесом. -- А-а-у-у! Вздрогнула сидящая на тонкой ветке птица, почуяв что-то в воздухе. А-а-а-у-у-у! -- сама земля должна была услышать.

Лиска стояла, прижав руку к груди, и слушала, вся обратившись во внимание. Замерла, стараясь не думать ни о чем, особенно о том, что может ничего так и не услышать, и ждала, ждала...

И ничего в ответ. Глухое, ровное ничего. Все везде одинаково. Все везде ровно, тихо, тихо и пусто. Разве что появилась на дне души отчаянная черная точка... Неужели ничего...

Вдруг Лиска вздрогнула и протянула руку перед собой.

-- Там, где-то там. Такая темнота и страх! Пошли быстрее. Они там.

Недолго думая, она рванулась вперед. Наира -- за ней. Сбежали с холма, перешли широкую дорогу у его подножия и оказались на краю широкой луговины, сразу за которой стеной стоял густой лес. Нигде ни дорожки, ни тропочки. Да и ладно, лишь бы не опаздать. Путаясь в высокой полузасохшей траве, подошли к лесу и двинулись наугад и напролом безо всякой дороги прямо через кусты. К счастью, густые заросли были только в самом начале, потом лес стал пореже, правда, и потемнее. Поваленных деревьев тоже было не очень много, и идти можно было довольно быстро. Наира на ходу задействовала все бывшие при них талисманы на удачу, которая сейчас очень бы не помешала.

--А-а-у! А-у! -- время от времени кричали в темноту леса то Наира, то Лиска.

-- А-у-у-у! А-у-у-у! -- отвечало откуда-то издалека неясное сиплое эхо.

Они бежали все вперед и вперед, стараясь не останавливаться и не сворачивать, выбирая изо всех направлений именно то, от которого тревежно колотилось сердце.

Проглянувшее было в лесу солнышко затянуло серой хмарью. И без того неуютный, темный, холодный лес стал еще темнее. И вокруг все сыро под ногами. И куда ни ступи, поверх густого мха валяются мертвые замшелые ветки. А тут стало еще хуже. Где-то завыли волки. "У-у-у!" -- пронеслось по черным еловым веткам. И спрятаться-то негде. Горошек обеими руками вцепился в его рукав, и руки были холодные, как ледышки. "У-у-у! У-у-у!" -- снова перекликнулись страшные звери. Вихорушка сделал несколько шагов вперед, поднял с земли палку покрепче и вместе с братом встал рядом с расщепленным полусгнившим пнем на невысокой кочке. Больше здесь спрятаться было негде.

Лиска бежала по лесу на ту страшную черноту в его глубине, которую она чуяла сквозь бесчисленные стволы и ветви. Чуяла звериным чутьем, всем испуганным донельзя сердцем, тем самым чутьем, которое велело повернуть назад, бежать отсюда, куда глаза глядят. Если бы это был только ее страх, если бы перед ее глазами не стояли эти плутающие по лесу дети! Три дня и три холодных осенних ночи! Быстрее, быстрее! А ноги вдруг начали спотыкаться и переставлялись все медленнее и медленнее. Еще немного -- и подгибаться начнут. Быстрее, быстрее! Уже близко она, эта жуть посреди леса, черный клубок липких теней.

Еще поближе, и еще...

Ноги двигались, как во сне, когда ползешь на коленях и тянешь на себя землю, и все равно быстрее не получается. Она шла, спотыкаясь, хватаясь руками за стволы. Наира едва успевала за ней, теснимая спереди той же самой черной жутью, а сзади подстегиваемая мыслью, что Лиска без нее непременно пропадет, ведь бежит неведомо куда без оглядки. Хоть бы чуть приостановилась...

А она и остановилась.

Лиска повернулась к подруге.

-- Не могу дальше, ноги не слушаются. Совсем не могу. И на душе так тяжело, такая тоска, и страшно, и сил совсем нет.

Наира молча кивнула и достала из-за пазухи одно из самых больших своих сокровищ. Она протянула перед собой на ладони большую хрустальную каплю. Слеза Симурга. С этим талисманом маги в драконовых горах отваживались на самые рискованные путешествия. Золотая искорка внутри едва мерцала, играя тонкими лучиками. Прошла минута, другая. Девушки вздохнули посвободнее. Тяжелая хватка навалившейся откуда ни возьмись тоски приослабла. Лиска придвинулась поближе. Крохотная звездочка в глубине хрусталя ярко сверкнула, на мгновение совсем погасла, потом вспыхнула и разгорелась, веселым золотым сиянием озаряя их лица.

Лес вокруг меж тем совершенно преобразился. Не было уже видно обступивших их со всех сторон черных елок со злыми колючими лапами, а были обычные елки и елочки, пушистые и немного сказочные. А между ними росли пожелтевшие наполовину березы и рябины с нарядными алыми гроздьями. Паутина между засохшими ветками, грибы под опавшими листьями -- лес как лес, живой, обыкновенный. Что тут могло быть страшного?