На главном направлении

Г. К. Жуков одобрил выбор, после чего И. В. Сталин также остановился на этом варианте: в своем послании от 18 июня 1945 года на имя Черчилля Сталин рекомендовал местом для проведения конференции Бабельсберг. Для каждой союзнической делегации отводились отдельные помещения, а совместные заседания международной конференции намечалось проводить во дворце Гогенцоллернов.

Пока шла дипломатическая переписка, мы начали ремонтно-строительные работы. Объем их оказался значительным. Перед приходом советских войск немцы взорвали в Бабельсберге все подземные коммуникации, вывели из строя водопровод, канализацию и энергосеть. Предстояло заново отремонтировать по 6–8 дачных домов для каждой делегации и подвести подъездные пути к ним — построить 6 километров новых дорог, отлично заасфальтированных, и восстановить 15 километров прежних. Особо сложным оказался ремонт дворца кронпринца. Он много лет не ремонтировался, и внутренняя отделка его обветшала. Во дворце 36 комнат, из них на первом этаже — 22. Каждой делегации предоставлялся отдельный подъезд; один общий подъезд предназначался для корреспондентов и обслуживающего персонала. Конференц-зал для совместных заседаний также имел 4 отдельных входа. Кроме того, рядом с этим залом для каждой делегации мы подготовили по одному общему залу и несколько рабочих комнат. Так появились «Белый зал» — для советской делегации, «Голубой зал» — для американской делегации и «Розовый зал» — для английской делегации.

Дворец полностью отремонтировали. Наружные его стекла не пришлось закрывать плотными шторами, так как они оказались затянутыми густо разросшейся декоративной зеленью. Конференц-зал еще в прежние годы был отделан изнутри дубом, и теперь потребовалась лишь тщательная зачистка стен. Представители США и Англии наблюдали за ходом ремонтно-восстановительных работ, предъявляя порой весьма высокие требования. По их желанию пришлось стены в залах и спальнях отделать цветным натуральным шелком. Полы всюду застлали дорогими коврами.

Мне казалось, что и И. В. Сталину надо обставить особняк не менее роскошно, и в этом направлении кое-что успели сделать. Но представитель Москвы генерал И. С. Власик разъяснил, что чем скромнее будет отделка и убранство, тем лучше. Вместо дорогих кроватей и столов, откуда-то привезенных, поставили простые кровать и диваны, строгий письменный стол и кресло к нему. Кабинет, спальню, приемную заново выкрасили в темные цвета; все ковры из помещения убрали и заменили дорожками.

Для конференц-зала круглый стол диаметром 6,8 метра был изготовлен на московской мебельной фабрике «Люкс». Вокруг него размещалось два ряда кресел: первый ряд — для глав и членов делегаций, второй — для их помощников и консультантов.

Для производства ремонтных работ в помещениях и для восстановления нарушенных подземных коммуникаций привлекли немецких инженеров, техников и рабочих, для которых выделили 1200 продовольственных пайков, Хорошо потрудились дорожники генерала Г. Т. Донца и саперы генерала А. И. Прошлякова: они с необыкновенной быстротой вымостили и заасфальтировали все въезды и выезды, проложенные с таким расчетом, чтобы всюду исключалось встречное движение. Службе регулирования придавалось особое значение. Построили два новых моста через озеро в Потсдаме и два моста восстановили. Большие работы провели по благоустройству приусадебных территорий и восстановлению парка Сан-Суси: привезли и высадили более 1500 туй, серебристых елей и других насаждений, устроили 50 клумб и высадили много цветов.

Ради надежности охраны всю ближайшую территорию разбили на три кольца — внешнее, среднее и внутреннее. Охрану первых двух колец несли советские люди; внутреннее кольцо размежевали на три сектора, из них каждый охранялся людьми соответствующей державы.

Питание и другие виды обслуживания по предварительной договоренности обеспечивала себе каждая делегация своими силами и ресурсами (на Крымской конференции было иначе, там все заботы и расходы нес Советский Союз); только буфет в конференц-зале был общим, за счет СССР.

Теперь эта работа, доставившая немало хлопот тыловикам, кажется маловажной. Но рассказать о ней я должен в своей книге, потому что этот пример еще раз подтверждает истину, что нет такого положения и нет такого события, которое хоть на короткое время сняло бы с начальника тыла бремя забот, и очень часты такие положения и такие события, когда бремя это становилось более тяжелым. Так и в данном случае. Конечно, справиться с описанными выше работами — не то, что обслуживать полуторамиллионное войско. Но и в Бабельсберге не проходило часа, чтобы не создавалась напряженная и нервная ситуация. В качестве постоянного своего представителя при аппарате делегации я выделил начальника штаба тыла Группы генерала М. К. Шляхтенко. Непосредственным руководителем ремонтно-строительных работ был полковник Г. Д. Косогляд, а бытовым устройством занимался начальник хозяйственного отдела штаба ГСВГ майор Л. С. Чернорыж.

По окончании конференции многие непосредственные исполнители, занятые подготовкой и обслуживанием ее, были отмечены правительственными наградами. Особой похвалы заслужили Косогляд и Чернорыж.

Приближаясь к Берлину, мы видели немцев, пашущих землю, сажающих картофель. Но это были одиночки, и они обрабатывали отдельные клочки. Большая же часть земель между Одером и Берлином и даже западнее Берлина оставалась необработанной. Не до заботы о завтрашнем дне было в то время немцам! Многие из них считали себя обреченными и боялись, что км придется расплачиваться за все содеянное ими самими или их родными и соотечественниками. Но Красная Армия пришла в Германию не мстить немецкому народу, а помочь ему искоренить нацизм. Воспитанные Коммунистической партией, советские воины обладали высокими морально-политическими качествами. И вскоре немцы в этом сами убедились.

Какими бы в то время сильными ни казались апатия п депрессия в широких кругах населения Германии, нельзя было медлить с мобилизацией его на весенний сев. Близился конец войны — завтра встанут задачи мирной жизни.

В те дни в Берлин прибыла группа Вальтера Ульбрихта, взявшая на себя руководство демократически настроенной частью населения. В. Ульбрихт сразу же с головой ушел в дело восстановления экономики страны, налаживания новой жизни. Изучив положение, он обратился за помощью к советскому командованию. Военный совет фронта выразил готовность оказать всяческую помощь. Проводником такого рода решений, естественно, были органы тыла. Многое зависело от быстроты, организованности всей системы тыла, от ее готовности включиться в новые хозяйственные дела.

Уже упоминалось, что, подготавливая Берлинскую операцию, еще находясь на восточном берегу Одера, войска нашего фронта развернули работу по весеннему севу: к 5 мая 1945 года площадь засеянных войсками земель достигла 300 тысяч гектаров. Теперь надо было продолжить эту работу.

Всего в восточной части Германии насчитывалось пригодной земли 6700 тысяч гектаров, из них 1400 тысяч было засеяно пшеницей и рожью осенью 1944 года. Для Германии — это нехарактерное явление, там всегда преобладал озимый клин, но война внесла свои поправки. Около 5 миллионов гектаров требовалось засеять весной. Много поместий осталось без хозяев; часть из них взяли в свои руки крестьяне и назначили управляющих, остальные оставались безнадзорными. Надо было остановить разбазаривание бесхозных поместий, собрать уцелевший инвентарь, организовать его ремонт, приостановить изъятие лошадей, а главное — помочь семенами, картофелем, тракторами, горючим, транспортом. Во всем этом оказывалась существенная помощь со стороны нашего командования немецкому населению. Тысячи тонн картофеля, проса, гороха и других культур, которые еще можно сажать и сеять, были выданы немцам; помогли мы им и тракторами, автомобилями, горючим. В конце концов засеяли всю землю. Работая в поле, немцы очнулись от летаргии и показали себя, как прежде, рачительными хозяевами и тружениками.