Страница 25 из 26
Отметим разницу между «старым» дореформенным, т. е. авторитетным бием и аксакалом. Помимо того, что сфера деятельности аксакалов была гораздо шире, распространяясь и на хозяйственные вопросы, влияние биев и аксакалов строилось на разных основаниях. Для аксакала важной составляющей авторитета была его родоплеменная принадлежность. Его деятельность была направлена на укрепление и возвышение своего рода, поддержание в нем порядка и спокойствия. Чем сильней, сплоченней и многочисленней был его род, тем большим уважением он пользовался среди сородичей и более широкого круга казахов. А чем выше был его авторитет, тем больше он мог сделать для возвышения своей группы. Для бия же его родовая принадлежность не только не имела значения, но и в определенном смысле мешала его деятельности. Так как суд биев разбирал главным образом межродовые конфликты, то спорящие стороны старались выбрать судью, не принадлежавшего ни к одному из спорящих родов и даже равноудаленного от обоих по своей родоплеменной принадлежности. «Вообще, киргизы [больше] любили и любят судиться у проезжих биев или у лиц, совершенно им незнакомых, чем у биев соседнего племени, с которым у них есть частые сношения, следовательно, и родовые счеты» (Валиханов 1986а: 328). Таким образом, авторитет «старого» бия базировался на его личных качествах – уме, справедливости, независимости и знании адата. (Выборность биев поставила их в зависимые отношения от их рода, благодаря поддержке которого «новый» бий получал должность; в таких условиях от него трудно было ожидать непредвзятого судейства.)
Аткамнары, по Н. И. Гродекову, – это «мелкая родовая аристократия», которая появилась среди казахов после введения у них выборов административных должностей.
Аткамнары – это по большей части лица, бывшие волостными, биями, аульными и даже пятидесятниками. Так как на все эти должности выбираются люди, влиятельные в роде, то и после смены с должности возле них остаются приверженцы и родственники от 20 до 150 кибиток. Аткамнар считается покровителем своих приверженцев; на выборах и в делах судебных он является их представителем (Гродеков 2011: 28).
Аткамнары, на наш взгляд, не всегда заслуженно подвергались суровому осуждению якобы за использование неграмотности, неопытности и доверчивости простых казахов в своих корыстных целях. «Такова уж доля забитого киргиза!» – восклицает по этому поводу А. А. Диваев. Но и он в своем разоблачительном очерке делает оговорку: аткамнары, «желая принести пользу народу (курсив наш. – Е. Л., О. Н.), в то же время помышляют о своей выгоде» (Диваев 1894: 9, 17). Народнический обличительный пафос был продолжен и в советской литературе, которая видела в аткамнарах «элемент», препятствовавший установлению в казахском ауле советского порядка и игравший антиобщественную роль (Соколовский 1926: 23). В. Г. Соколовский называет аткамнаров «родовой администрацией» аулакстау, которая осуществляет «все сношения последнего с внешним миром по всем вопросам». То же отмечает и Ф. А. Фиельструп, обследовавший казахов Северо-Восточного Казахстана: по его материалам, аткамнар – «человек, постоянно разъезжающий верхом по делам»; «Атка мiнäр – тот, кто часто ездит на разные совещания (кенес’ы)» (Архив: л. 306). По В. Г. Соколовскому, аткамнары состоят из «самых активных, развитых и энергичных хозяев, т. е. представляют… тип общественников, выполняющих действительно общественно-полезные функции». Их деятельность заключалась в частности в следующем: «1) Регулирование хозяйственно-земельных отношений. 2) То же самое в отношении недоразумений на бытовой почве, т. е. тех расчетов, которые происходят, например, между сватьями, “тамыр”-ами и т. д. 3) Изыскание способов к возвращению украденного скота. 4) Организация защиты и нападения при “барымте”. 5) Связь с органами власти и со всеми приезжающими в аул, по всяким делам, советскими работниками и т. п. и т. д.» (Соколовский 1926: 21). По сути это те сферы деятельности, которыми занимался традиционный аксакал. Не случайно в 1920-х гг. в некоторых районах Южного Казахстана таких людей именовали аксакалами (Соколовский 1926: 21).
В наше время, например среди омских казахов, сохранилось представление об аткамнаре как богатом человеке, находящемся во власти, своего рода олигархе. Но его особое положение проявляется уже не в общественной и хозяйственной деятельности, о которой писали Ф. А. Фиельструп или В. Г. Соколовский, а в престижном достатке, позволяющем ему, к примеру, богато одаривать молодоженов или победителей скачек и пр. (квартирой или машиной) (ПМА 2009, Омская обл.: Сатыбалдин). Таким образом, современный аткамнар уже не имеет никакого отношения к народному самоуправлению.
Аксакалы, старые бии и аткамнары были людьми небедными. Но богатство в традиционном обществе также было слагаемым авторитета. На богатых сородичах основывалось само существование родовой группы. Н. Э. Масанов убедительно показал, что малоимущие сородичи не могли самостоятельно образовать даже минимальную общину, потому что «получаемой продукцией не обеспечивался прожиточный минимум ни для одной семьи», они не в состоянии были вести хозяйство без интеграции «в единую общинную организацию с хозяйствами состоятельных индивидов» (Масанов 1995: 189–191). Неудивительно поэтому, что именно богатые сородичи обладали авторитетом и властью.
Очевидно, в советское время с его относительным всеобщим равенством и совершенно иными принципами организации хозяйства богатство перестало быть составляющей авторитета. Однако важно подчеркнуть другое: казахское общество выработало традицию выделять из своей среды уважаемых, влиятельных и авторитетных людей и доверять им решение важных вопросов сообщества, управления и поддержания порядка.
Традиции самоорганизации в советское время
В первые годы после Октябрьской революции юридические вопросы решались в гибридном правовом поле – в то время как функционировали прежние народные суды, советская власть стремилась вводить новое советское законодательство. В «Докладе о деятельности Киротдела[11] при ТурЦИКе за время его существования» в Центральном исполнительном комитете Туркреспублики от 9 марта 1921 г. сказано:
Наркомат, в коем имеется кирработник, член Коллегии тов. Уразаев, предполагает создать передвижные камеры народных судей для кочевого киргизского (казахского. – Е. Л., О. Н.) населения, для каких целей им и предпринято обследование Семиреченской области по установлению пунктов, в коих таковые камеры можно организовать. Из приведенных в жизнь мероприятий наркомюста по отношению к кирнаселению можно указать на декрет Совнаркома от 14/06 с. г. за № 67 (отмена калыма). Вообще же суды, функционирующие среди кирмасс, по внешнему виду соответствуют требованиям Советской власти, но по своему содержанию и духу остаются прежними судами биев, и в основу разрешения разбираемых в них дел кладутся нормы Адата. Советская власть, предоставив отправление правосудия на началах Адата, поскольку эти начала не противоречат социалистическому правосознанию и декретам Советской власти, совершенно не дала конкретных указаний на применение и пользование Адатом, что создает массу недоразумений, особенно при разборе семейно-брачных (калымных) дел (Жизнь и деятельность 2004: 119-120).
В 1925 г. суды биев циркуляром Народного комиссариата юстиции КазАССР № 2 «Об упразднении третейских судов» были официально запрещены. В циркуляре от 30 октября 1925 г. речь идет уже о привлечении к уголовной ответственности «за разрешение всякого рода уголовных и гражданских дел», а бии именуются аксакалами (Степной закон 2000: 16). Однако преследуемый институт некоторое время продолжал существовать, хотя и в весьма редуцированной форме. Конечно же, он перестал быть судебным институтом в смысле определения вины и меры наказания. Окончательно вышел из употребления и сам термин «бий».
11
Киротдел, кирработник, кирнаселение, кирмассы – аббревиатуры 1920-х гг.: киргизский (имеется в виду казахский) отдел, киргизский работник и т. п.