Страница 22 из 26
Российские казахи хорошо осведомлены о святых местах Южного Казахстана, а многие совершили паломничество в Туркестан. Причем зачастую в это паломничество их посылают российские казахи-целители, к которым они обращались за помощью. Многие российские казахи знают знаменитую казахстанскую целительницу Агану из-под Алматы, которая всех больных посылает в Туркестан. Особенно популярны поездки к Агане среди алтайских казахов.
Одна из распространенных мотиваций поездок в Казахстан – получение образования. Это в основном касается высшего образования, но для того чтобы учиться в Казахстане, надо знать казахский, поэтому подготовка начинается в школе. В школах, где казахский изучался как предмет, учебники казахского языка, как правило, закупались в Казахстане. Часто администрации казахстанских областей, сопредельных с российскими, посылали книги на казахском в школьные и сельские библиотеки. В Казахстане в г. Туркестане проводятся ежегодные олимпиады для школьников по казахскому языку. Российские ученики-казахи, которые имеют возможность учить казахский в школе, активно в них участвуют и часто побеждают. Не раз бывали победителями ученики сел Каскат и Артакшил Омской области, кош-агачские (Республика Алтай) и астраханские школьники. Так, в год нашей поездки в с. Байбек Астраханской области победительницей стала Элина Муртаева, получившая сертификат с правом поступления в любой вуз Казахстана. Однако положение с изучением казахского языка в российских школах далеко не благополучно. Учителя жаловались на сокращение учебных часов, в некоторых школах казахский как предмет вообще отменили, ссылаясь на нехватку учителей и нежелание населения давать детям дополнительную нагрузку. Там, где казахский исключен из школьной программы, работают кружки и факультативы, которые, конечно, не могут обеспечить должного уровня владения языком. По материалам А. Сарсамбековой, в Западной Сибири работает только одна национальная казахская школа (в Алтайском крае), школы же с этнокультурным компонентом – т. е. с преподаванием казахского как предмета – не могут обеспечить учащимся владения казахским в полной мере. В Омске, по ее сведениям, интерес к казахскому языку проявляют только те горожане, которые в будущем планируют переехать в Казахстан (Сарсамбекова 2009: 58–59, 81).
И всё же число желающих поступить в казахстанские вузы до последнего времени было велико. В основном поступали в учебные заведения областных центров сопредельных областей: казахи Саратовской области – в Уральск, Оренбургской – в Актюбинск, Омской – в Петропавловск и т. д. В Саратовской области число выпускников, уехавших учиться в Казахстан, с каждым годом, по словам школьных учителей, увеличивалось (к примеру, из с. Александров Гай в 2007 г. поступило 17 чел.). Они отмечали, что в Казахстане с удовольствием берут российских абитуриентов, так как образование в России качественнее (ПМА 2008, Саратовская обл.: Нурмухамбетова). Очень многие уезжали получать высшее образование в Казахстан и из казахских сел Омской области. Однако с 2009 г. российским казахам в Казахстане стало труднее поступать на бюджетные места, поэтому большая часть выпускников поехала поступать в учебные заведения Омска. О том, что среди выпускников в последнее время стало менее популярным уезжать учиться в Казахстан, говорили и в Курганской области: «Российское высшее образование считается более качественным. С ним легче устроиться на работу в том же Казахстане»; «Образование в Казахстане не имеет смысла получать, если жить в России. Но в Казахстане легче поступить».
Некоторые курганские казахи высказывали и такое мнение: зачем поступать в вузы Петропавловска или Кустаная, если уровень образования там не выше, чем могут дать вузы Кургана? Едут поступать в областные центры Казахстана те, кто не надеется поступить в России. По нашим наблюдениям, такое суждение соответствует действительности. Похоже также, что чаще едут поступать в Казахстан девушки, которые там же выходят замуж. Видимо, часть поступающих преследуют и какие-то иные цели, кроме получения образования: обосноваться в Казахстане, создать семью, освоить казахский язык.
Во время нашей экспедиционной работы, в 2005–2012 гг., устроиться работать по специальности в России с казахстанскими дипломами было довольно трудно, так как не существовало договоренности между Россией и Казахстаном о взаимном признании дипломов об образовании. Наши собеседники из с. Каскат Омской области рассказывали о враче-казашке, которой в России пришлось вновь сдавать экзамены, чтобы иметь возможность работать врачом. Таких историй немало. Очевидно, что по этой причине многие после учебы в Казахстане остаются там, расширяя сеть трансграничных связей.
Отметим, что среди российских казахов довольно часто встречаются молодые люди, имеющие два высших образования, одно из которых получено в Казахстане, другое – в России. Возможно, это те, кто поехал учиться в Казахстан по настоянию родителей, не имея еще четких жизненных планов. Они не смогли или не захотели продолжить карьеру в Казахстане и вернулись в Россию. Казахстанский диплом не помог им найти здесь работу, но, имея опыт учебы и повзрослев, они более осознанно подошли к выбору второго образования, с которым связывают свою дальнейшую деятельность.
Состоятельные казахи посылают детей в Казахстан на учебу в престижные вузы Астаны и Алматы на платные отделения, в казахстанские филиалы престижных зарубежных университетов, выдающих дипломы международного образца.
Образовательные миграции казахов из Казахстана в Россию также имеют место. Так, в Омской области в 2000–2001 гг. в колледжах и других учебных заведениях 50 % студентов были казахстанцами, из них ⅔ казахи (Флоринская, Кириллова 2002: 150). А. Сарсамбекова даже видит в студентах-казахстанцах одну из причин роста в последние годы казахского населения Омска – казахи из Северного Казахстана поступают здесь на учебу, работу и обустраиваются (Сарсамбекова 2009: 33).
Желание получить религиозное образование в Казахстане является существенным аспектом. Многие имамы, с которыми мы встречались, были местными уроженцами, и мусульманское образование одни из них получили в медресе России, другие в Турции, а многие – в Казахстане. Так, имам Кош-Агача, о котором рассказывалось выше, получил начальное духовное образование в Талды-Кургане, закончил Духовный университет в Алматы. Вернувшись на родину, он стал местным имамом. Имам с. Акбулак Оренбургской области, получил мусульманское образование в Актюбинске. Последние годы и так называемые «народные» муллы начали учиться в медресе или на курсах и семинарах в Оренбурге, Уфе и т. д. Есть и такие, кто предпочитает учиться у имамов из Казахстана частным образом (Ларина, Наумова 2008б: 85, 86).
Довольно характерно, что некоторые российские казахи, поехав на учебу в Казахстан в светские учебные заведения, начинают ходить в мечеть, а затем встают на путь религиозной деятельности. Например, районный имам Исилькульского района Омской области – Асылбек Хамзин, родился и вырос в а. Каскат. После окончания Каскатской средней школы он поступил в Кокчетавский вуз. В Кокчетаве стал ходить в мечеть, изучать арабский язык, после первого курса бросил учебу и в течение двух лет учился при мечети в Новосибирске. Вернувшись несколько лет назад в Каскат, он стал учить детей арабскому и основам ислама; затем был выбран имамом районной мечети.
Тесное общение российских казахов с казахстанскими соседями создает почву для заимствований, перетекания идей и представлений и, в конечном счете, формирования единого культурного пространства. Интересно, что этнокультурная общность приграничных казахов не затемняет их гражданской идентичности, причем у российских казахов она выражена ярче, чем у казахстанских, о чем свидетельствуют различные социологические опросы (Каржаубаева 2002: 117; Родионова, Мигунова 2002: 195–196). Кроме того, видимо, можно говорить о формировании субэтнической группы российских казахов.