Первокурсница

Остро ощущая, как в желудке холодным узлом завязывается приступ паники, вцепившись наманикюренными ноготками в край парты, я с ужасом взирала на Алексея Николаевича, уверовав наконец-то в то, что он никакой не Бунша, а самый настоящий Царь, и пыталась вспомнить хоть один свой талант кроме бесконечной зубрёжки и титанического усердия в добывания пресловутых пятёрок. На ум совершенно ничего не шло. Потому что не было их — тех самых талантов, которые, не стыдясь честного народа, можно со сцены демонстрировать. Разве что плеваться могу, как Джек Доусон из Титаника. В детстве на спор выучилась. Вот доплюну до директрисы (в каком она там ряду сидеть будет?) и первое место мне обеспечено. Первое место на вылет из колледжа. Хорошо, если не вперёд ногами. Забьют ведь за такое кощунство, как пить дать.

— Я салфеточки крючком вязать могу… — это у меня что ли голос дрожит так, словно тигра вне клетки увидела?

— Ну вот свяжешь себе платьице… подлиннее середины бедра, — безжалостно прищурившись, припечатал препод, заодно припомнив мои сногсшибательно короткие юбки. — И будешь танцевать.

— Я не умею! Мне в детстве медведь на обе ноги наступил!

— Ну или пой, мне всё равно, но чтобы через две недели номер был готов и тщательно отрепетирован.

Жалостливо шмыгнув, я умоляюще сложила на груди руки, но это никак не подействовало на Алексея Николаевича, и вместо того, чтобы сказать, что пошутил, он принялся сочинять байки про то, что все участники конкурса получат от колледжа щедрые денежные премии.

Может и не сочинял. Может и не байки. Но мне от того было не легче. Потому что даже в страшном сне я не могла себе представить, что решусь выйти на сцену. Это не говоря уж о действительности.

— Спокойно, — шепнула Вика, кладя ладонь на моё напряжённое плечо. — Выплывем. Я помогу.

Поможет она, как же! А хоть даже и поможет — мне от этого не легче. Не ей же позориться перед вопящей толпой, заполняющей концертный зал. Вдруг они меня яйцами с помидорами закидают? Я же пою ещё хуже, чем танцую. Помнится в школе, когда у нас было прослушивание для хора, учительница по музыке разрешила мне сразу идти домой, мотивируя это тем, что меня с моими лягушачьими вокальными данными даже в последний ряд петь не возьмут. И что мне теперь делать? Надеяться на то, что явится прекрасный принц и спасёт несчастную Царевну Лягушку?

Впрочем, что делать знала всё та же Вика. Уже на большой перемене она напомнила моей ополоумевшей от «счастья» душонке, что для таких, как я, и не только, а так же для всяких попсовых прим придумана такая незаменимая вещь как фонограмма. Главное, по её словам, было то, чтобы я ровненько стояла на сцене, не глядела на тех, кто пялится на меня, и просто молча открывала рот, поднеся к нему микрофон. А уж репертуарчик она мне подберёт.

Казалось бы, что может быть проще? Но я была напугана настолько, что временно позабыла о своей мечте покусать «сведённого мною с ума» физика и с головой ушла в подготовку предстоящего заклания ягнёнка — то есть меня же.

Заклание это Вика готовила крайне тщательно: модная испанская баллада и… микроскопическое розовое платье, белые туфли на шпильках, завитые локоны — этот боевой комплект, в который я была облачена в день выступления, должен был по её словам сделать меня неотразимой и произвести фурор среди студенческой публики.

Он и произвёл. Дрожа как осиновый лист, я получила приз зрительских симпатий и в придачу кучу шумных поклонников, которые провожали нас с подругой до самого моего дома и даже оборвали на клумбах местных бабулек поздние хризантемы в качестве презента.

Никакого счастья по поводу цветов и того, что не провалилась под сцену, я не испытывала, зато пришло блаженное ощущение нирваны от того, что всё, наконец, позади. Оно длилось почти сутки и было прервано безжалостными словами Константина Владимировича, ворвавшимися в моё сознание следующим утром на первой паре:

— Du warst bezaubernd. Ich habe das Video aufgenommen und Mitternacht gesehen.*

— Was?**

— Die restlichen Mitternacht hast du mir geträumt.***

— Hoffentlich war das nicht zu rücksichtslos für deine Psyche? **** — растерявшись от такого признания препода, я не сразу нашлась с ответом и с трудом смогла облечь его в слова.

— Warum belastend? Im Gegensatz dazu ist es sehr tonezitsy.***** — в его, так завораживавших меня глазах зажёгся огонь, от которого по спине тут же побежали мурашки. — Welche Pläne für den Abend? ******

— Außergewöhnlich sexy! *******

— Wie geht es dir?! ********

Похоже Константин Владимирович не ожидал от меня такой прыти. Этому свидетельствовало хотя бы то, как заходили желваки на высоких породистых скулах. Ну и он сам не ангел, собственно. Роль ангела безоговорочно была моей. Потому и взгляд состроила такой невинный прежде чем добить его в этой словесной баталии, пока Вика судорожно копалась в яндекс-переводчике своего телефона:

— Ich werde alle ficken und in allen Posen schlafen! *********

Комментарий к Глава 5. “Алло, мы ищем таланты”

Дорогие читатели! Пожалуйста, не забывайте писать отзывы. Ваше молчание очень угнетает мою музу которая раздумывает над написанием ещё одной главы, помимо тех, что уже имеются.

*Ты была очаровательна. Я снял видео и полночи его смотрел.

**Что?

***Оставшиеся полночи ты мне снилась.

****Надеюсь это было не слишком обременительно для вашей психики?

*****Почему же обременительно? Напротив - очень тонизирует.

******Какие планы на вечер?

*******Исключительно сексуальные!

********Это как?!

*********Пошлю всех на хер и высплюсь во всех позах!

========== Глава 6. Золотые рыбки ==========

— Золотыми рыбками быть не просто, залатать бы нитками все вопросы… — тихо напевал себе под нос в кои-то веки отложивший семечки Володька, ловко чистя стенки аквариума в учительской. О разыгравшейся в нём трагедии или, если можно так выразиться, каннибализме среди жабродышащих уже ничего не напоминало — староста довольно быстро убрал останки пострадавших от ночного нападения. Или утреннего. Не знаю. А всё Алексей Николаевич виноват со своей идеей фикс купить каких-то экзотических тропических мальков. Кто ж знал, что они так быстро вырастут, окажутся хищными, изведут почти всех улиток и, в конце-концов, напав на золотых рыбок, сожрут трёх из пяти любимцев нашего завуча Веры Петровны?

Влетело Алёшеньке от возмущённой завуча по самое не балуйся, а убирать после кровавой трапезы пришлось нам со старостой. Точнее, убирал только он. Я же сидела на кожаном диване и наблюдала за его действиями. Если честно, то просто напросилась в помощницы, потому что нужно было срочно уносить ноги от Вики, у которой был очередной приступ амурно-психейной деятельности.

Прежде мне не доводилось чистить аквариумы или иметь с ними хоть какие-то дела, но ещё меньше я хотела иметь дело с лучшей подругой после того, как по глупости проболталась ей, что видела во сне Константина Владимировича. Леший его знает, как он оказался в моем полу бредовом забытьи и что там вообще забыл, однако Вика тут же загорелась идеей разгадать сон, из которого я ничего не помнила кроме крепко обнимающих рук учителя и горьковато-мускусного запаха его кожи, о чём, естественно, рассказывать не собиралась. Вот и пришлось спасаться бегством. И если я была занята спасением своего изболевшегося от тоски по недосягаемому сердца, то Алексей Николаевич только что закончил спасение утопающей и теперь отсиживался за дверью у всё той же Веры Петровны, которая, употребив с утра сама, теперь, наверное, и его отпаивала пустырником и валерьянкой. А может и чем покрепче. В разумных, конечно, дозах.

Естественно, ни в какие крещенские проруби наш классный руководитель не нырял, хотя, наверное, предпочёл бы нырнуть в студёную зимнюю воду, чем заниматься тем вторым неприятным событием, которое вслед за рыбками выпало на его долю. Вроде бы не пятница тринадцатое, но и у меня, и у него катастрофы налицо. И если мой возмутивший покой в неокрепшей девичьей душе сон можно было как-то пережить, как и влетевшие ему начальнические звездюли за рыбок, то вот очередная выходка Юльки Зайцевой — это вам не хухры-мухры. Тут нужно было действовать. И срочно.