Самая снежная ночь

— Благодарю, я сам управлюсь с остальным.

Второй раз проигнорировав её недвусмысленный намёк, эльф взял меня под локоть и, прервав тем самым созерцание безупречного интерьера холла, повёл в коридор с высоченными потолками и отделанными бутовым камнем стенами. Полы и тут оказались из светлого мрамора. Их, кстати, с невероятным усердием натирала иссохшаяся от возраста бабулечка в синем платочке. Швабра в её руках так и порхала, а брошенный на нас взгляд краше любых слов говорил о том, что «ходют тут всякие, натаптывают, попробуй потом намой заново». В общем и целом персонал у Трандуила был не из пугливых или слабонервных особ, да и уважение к Королю они проявляли весьма своеобразным образом. Если проявляли вообще. Сразу видно — русских женщин никакими ледяными взглядами не запугаешь, а на граничащую с пафосом надменность они и подавно не смотрят.

— Доброй ночи, Клавдия Петровна, простите, что потревожили, — кивнул старушке Владыка и, открыв двустворчатую, изящно расписанную золотом дверь, ввёл меня в зал, от красоты убранства которого буквально перехватило дыхание. — Побудь здесь, я скоро вернусь.

Оставшись одна, я внезапно поняла, как сильно замёрзла в волглой от растаявшего снега куртке. Возле приветливо потрескивающего огнём камина стояло несколько оббитых синим шёлком стульев, и мне подумалось, что на спинке одного из них она прекрасно высохнет. Оставшись в платье, я расправила подол и принялась расхаживать по казавшейся необъятной комнате, с восхищением рассматривая потолок с лепниной, огромную хрустальную люстру, достойную не только Большого Театра, но и Кремля, и, разумеется, мебель в стиле эпохи Людовика XIV. Похоже, эльфам нравилась великолепная работа французов по дереву не меньше чем мне, и всё же, больше всего впечатляли мозаичные витражи на окнах. Должно быть днём они разбивают солнечный свет на тысячи цветных лучей, но и сейчас, ночью, от них невозможно отвести взгляд. Даже удобно устроившись на медвежьей шкуре у самого камина, я продолжала любоваться чудесными морскими пейзажами из синего и бирюзового стекла. И всё же мысли были не только о красоте эльфийского замка: меня, наконец, никто не подслушивал, и можно было спокойно, в тишине, осознать и принять всё то, что произошло этой совершенно безумной ночью.

Итак, в полночь, в самый разгар снегопада мне каким-то непостижимым образом посчастливилось попасть в сказку, ну или не посчастливилось, учитывая издёвки Трандуила, это ещё спорный вопрос. Так же спорным вопросом являлось то, была ли сказка сказкой, или же это всё-таки некая реальность? Выдумкой или галлюцинацией красавец Король никак не казался, так что придётся согласиться с реальностью его самого и его Леса. Учитывая современное оборудование и Зинаиду с Клавдией Петровной, это совсем нетрудно. Знание Его Величеством репертуара Лесоповала лишь достовернее прорисовывало картинку происходящего. Странно, конечно, это всё, но больше всего настораживало то, что меня причислили к сумасбродным нолдор. Даже не знаю, как воспринимать это утверждение, потому что я и впрямь единственная девочка, родившаяся в нашей семье за Бог весть сколько лет, но в одном уверена наверняка: Трандуил позволил мне оказаться в его скрытом от посторонних глаз Королевстве не из обычного любопытства. Было в его поступке нечто гораздо более глубокое, но сам эльф, разумеется, этого не признает, а мне нипочём не догадаться, что он задумал. Однако, он так старался уколоть меня посильнее, что за этим определённо что-то кроется. Знать бы, что именно, а ещё хочется, чтобы он поскорее отпустил меня обратно в заснеженный город, ведь нужно попытаться добраться домой. Хорошо, что родители уехали на выходные в деревню, иначе долго пришлось бы им объяснять, где меня носило в столь поздний час. Наверняка и брату досталось бы за то, что лично не проследил, чтобы я благополучно вернулась с его дня рождения, а Андрей не виноват, что я сбежала от его лучшего друга на последнем трамвае. В конце концов, мне двадцать два года, и он мне не охранник, сама могу за себя постоять.

— Разумеется, твой брат виноват, раз не смог должным образом позаботиться о твоей безопасности. Если бы у Леголаса была малолетняя кузина, и он бы с ней поступил подобным образом, ему бы это с рук точно не сошло, можешь мне поверить. Кстати, раздеваться до сорочки было вовсе не обязательно, я не в настроении.

Чувствуя, как от лица отливает кровь, я оглянулась на вошедшего в зал Короля, который держал в руках серебряный поднос с чайными приборами и пончиками, о которых упоминала Зинаида. Взгляд его зелёных глаз потемнел, соболиные брови вопросительно приподнялись, и пришлось, сообразив, что он не шутит, срочно искать причину подобного негодования.

— У тебя спина голая, — заметив моё замешательство, раздражённо подсказал эльф.

Голая?

Ах, да!

О, Боже!

— Извините, Ваше Величество! — подорвавшись с облюбованного тёплого места у огня, я тут же метнулась к небольшому диванчику и, запустив пальцы в волосы, освободила их от заколок, позволяя длинным завитым прядям рассыпаться по плечам в хаотичном беспорядке. — Это фасон такой. Мода такая, понимаете? Я совсем не хотела, чтобы вы плохо обо мне подумали.

— Фа-со-н говоришь? — громко кашлянув, передразнил Трандуил, опуская свою ношу на невысокий столик и присаживаясь в кресло напротив меня, удобно вытягивая не в меру длинные ноги. — Стоит ли, облачаясь в подобный легкомысленный наряд, удивляться тому, что мужчинами владеет лишь одно желание — заманить тебя в спальню?

Желание?

Владеет мужчинами?

Значит, не только Филиппом?

Вам тоже хочется, Владыка?

— А что, я не мужчина по-твоему?

— Да, но… — мучительно краснея от того, что эльф слышит каждую мысль, да ещё, и не скрывая этого, озвучивает вслух, я упёрлась взглядом в мыски его чёрных кожаных сапог. Как же подобрать слова, когда он смущает одним своим присутствием? Точнее и раньше смущал, но сейчас, как он там сказал? Чем дальше в лес, тем толще партизаны? Точно, сейчас именно так. — Вы, кажется, женаты.

Вот.

Пусть жену в спальню заманивает.

Кстати, где она есть, когда её благоверный малознакомых девиц во дворец водит?

========== Глава 4. Чужие грехи ==========

Трандуил издал какой-то странный звук: то ли кашель, то ли хмыканье, и мне пришлось поднять голову лишь для того, чтобы утонуть в его жарком изумрудном взгляде.

В самом деле, зачем мужчине, пусть даже и эльфу, быть таким очешуенно красивым? Чтобы на розы и шоколад не тратиться? Желанные прелестницы сами штабелями к ногам ложиться будут? Как бы и мне там себе место не облюбовать.

— Я не женат.

Его взгляд стал насмешливым, и, краснея ещё больше, я снова вернулась к разглядыванию чёрных сапог. Размер явно гораздо больше сорок пятого, а говорят по размеру ноги судят о размере…

Олеся, заткнись сию минуту!

Поздно. Трандуил опять загадочно хмыкнул.

Не буду смотреть, как он улыбается! Не буду!

О, Боже! Какие ямочки на щеках!

— Но ведь у вас есть сын? Зинаида так печётся о его барышнях, — найдя тему, за которую можно зацепиться, я воспрянула духом и даже попыталась прогнать сковавшую тело робость. Похоже, находиться с Королём в закрытом пространстве опаснее, чем в лесу — все чувства обостряются до предела.

— Я никогда не был женат, — по непонятной причине вдруг разоткровенничался эльф и, предвидя мой следующий вопрос, поспешно добавил, — Не только твои нолдорские предки любили обмениваться флюидами с простыми смертными.

— Ах?.. Кгм… Эм… — теперь настала моя очередь издавать нечленораздельные звуки. Это как же? Получается… — Леголас — получеловек?

— Да, — лицо Трандуила вновь стало непроницаемым, в зелёных глазах больше не было насмешки. — Именно поэтому его свободно видят некоторые аданет, и пришлось установить столько камер, чтобы отлавливать их и отправлять восвояси.

— Именно этим и занимается Зинаида? Разве ваша эльфийская стража не справилась бы с подобным лучше неё?