Страница 29 из 45
— Стыдливость девушке к лицу. Так и должно быть. Хорошо, что ты хоть иногда об этом вспоминаешь.
— Иногда? — воистину моему возмущению нет предела! — Да я только и делаю, что веду себя как пай-девочка и стараюсь ни в чём не задеть твои чувства!
— Особенно сегодня усердствовала, — присев рядом, Трандуил бережно прикоснулся к моим волосам. — Я оценил.
— Ну, ты сам виноват, — его ласка была настолько редкой и желанной, что я невольно подвинулась ближе, прижимаясь к его бедру. Такая близость была редкостью для нас, и от того ещё сильнее хотелось надеяться на то, что эльф не разрушит её и не перейдёт к наказанию, которое, наверняка, замыслил. — Может быть, лучше завтра обсудим всё случившееся? Есть такая пословица: «Утро вечера мудреней».
— Олеся, ты, конечно, можешь играть со мной, но только по моим правилам, — судя по сдержанной улыбке Трандуила, он продолжал достаточно сильно злиться, просто старался не напугать меня. — Кстати, где твой телефон?
— В кармане куртки.
Было достаточно интересно слушать, как вкрадчиво Владыка объяснял моему отцу, что я сегодня ночую у него, а потом неожиданно сорвался на рык: «Я — будущий муж, а не дядя с улицы!», однако гораздо больше мне понравилось, когда, нажав отбой, он отложил гаджет и снова устроился рядом.
— Думаешь, это папа сказал Филиппу, куда мы поехали?
— Разумеется. И я даже понимаю Максима в его стремлении удержать тебя рядом и не дать связаться со мной, однако его поступки начинают раздражать, — залпом отпив половину из своего стакана, эльф криво улыбнулся, наблюдая за тем, как я спешно делаю глоток. — Не беспокойся, ссор не будет, я не хочу этого.
— И ругать меня ни за что не станешь?
— Стану.
Что ж, зато коротко и честно.
— Послушай, порой ты бываешь таким далёким и отстраненным, что мне просто выть хочется, — да что там порой! Фактически постоянно. И лучше сразу брать быка за рога, а не ходить вокруг да около, делая реверансы. — А мне так хочется твоего тепла. Просто обнимай меня почаще, и мне будет совершенно без разницы, какие у тебя проблемы с… анатомией. Просто прекрати игнорировать мои девичьи потребности.
Кровать буквально вздрогнула от кашля поперхнувшегося алкоголем Трандуила, я же, понимая, что перегнула палку, отодвинулась от него вместе с одеялом подальше и на случай вынужденной самообороны вооружилась подушкой.
— Девичьи потребности? — утерев выступившие на глазах слёзы, он взглянул на меня таким убийственным взглядом, что засосало под ложечкой, а скотч был мгновенно допит. Ведь стаканом тоже можно неплохо запустить, если попытается напасть? — А мои мужские потребности не в счёт? Почему ты всё время пытаешься усомниться в моей мужской состоятельности, но при этом ни разу не подумала о том, что я изо всех сил стараюсь соблюсти традиции? В жизни каждой девушки должно быть не только маленькое красное платье, но и большое белое. Давая клятвы, она должна быть чиста. А ты чего от меня добиваешься?
— Ничего я не добиваюсь. Чего можно добиваться, если ты даже целовать меня не хочешь?
— С чего ты взяла, что не хочу? — легко отобрав у меня стакан, Трандуил вместе со своим поставил его на столик рядом с телефоном.
— Потому что не целуешь, — обняв подушку, я с тоской взглянула на Шторм Айвазовского. — И вообще, держишь на расстоянии вытянутой руки.
— По-твоему, мужчина не целует только когда не хочет?
— А что, есть ещё какие-то веские причины?
— Есть, и ты уже пропустила их мимо ушей, — одарив меня очередным хмурым взглядом, он поднялся и принялся расхаживать по комнате. — Может, для разнообразия задумаешься о том, что мне мало поцелуев? Что я живой мужчина, и ты будоражишь меня до такой степени, что я боюсь потерять контроль над собой?
— Ну так и теряй, разве я против?
— Ты ещё дитя! — отбросив за спину влажные светлые волосы, Владыка тут же навис надо мной, словно разгневанный ангел. — Двадцать два года! Это и по человеческим меркам немного, а уж об эльфийских и говорить не приходится! Ты хоть понимаешь, что я себя извращенцем чувствую?!
— А я себя чувствую ненужной! И мне больно! — выдохнула я в ответ. И мне действительно было больно. И не только от колючего взгляда изумрудных глаз. — Очень! Учти, я буду бороться, пока ты не перестанешь меня игнорировать.
— Это всё людские нравы. Вы стали отвратительно испорчены. Чего я ожидал, когда ты в этом росла?
— Вот уж интересно! — нет, он в самом деле серьёзно сейчас? — А кого Валар покарали за чрезмерную любовь к флюидам?
— Сейчас это не имеет никакого значения, — остановившись напротив меня, Трандуил прикоснулся пальцами к вискам, словно у него разыгралась дикая мигрень. — Никакого.
— Ещё как имеет, — вспыхнув от того, что приходится обсуждать с ним подобные темы, я отвернулась к зашторенному окну. — Похоже, прежде ничьё целомудрие не волновало тебя так, как моё.
— Ты — моя невеста, а не забава для плотских утех! Разве не чувствуешь разницу?
— А что ты сделал, чтобы я её почувствовала? Пока мне кажется, что они были дороже, чем проездной билет.
Ощущая, как сердце, а вместе с ним и тело сковывает холод, я отвернулась, сильнее закутываясь в одеяло. Дальнейший разговор был бессмыслен, Трандуил всё равно будет поступать так, как считает нужным: наступит на горло любым своим порывам, как он это уже сделал, а мне остаётся только напрасно надеяться на то, что в будущем что-то изменится. Напрасно, потому что вряд ли хоть что-то способно его изменить.
Где-то возле дверей раздались едва слышные шаги и погас свет. Наверное, будет сидеть в Зале, как на Новый Год. Вероятно, в компании бутылки вина. Или двух.
— Ты ошибаешься.
Когда матрас прогнулся под весом эльфа, я невольно вздрогнула, совсем не ожидая его прикосновения и того властного порыва, с которым он сжал меня в своих объятиях. Нежность, с которой он поцеловал мои губы, окутывающая нас темнота — они возрождали, возвращали ускользнувшую было сказку, и было так хорошо, словно согрел невидимый огонь, шедший от длинных пальцев, сильных рук, самого сердца.
— Не торопись, это время нужно не мне одному, это нужно нам обоим, — накрыв нас моим одеялом, Трандуил теснее прижал меня к своей груди, заставляя с новой силой ощутить, как сильно я его люблю. — Научись жить, не забывая, что впереди у тебя эльфийская жизнь, а не человеческая. Мы всё успеем.
— Только больше не отталкивай меня.
— Не буду.
Та ночь была первой, которую я провела, забывшись крепким сном в его объятиях. А наутро мы вместе жарили каштаны, пили крепкий кофе, решали, в чём мне ехать в магазин за одеждой взамен испорченного платья, и целовались. Целовались как обычные влюблённые, а не как хладнокровные эльфы. Мой Владыка не обманул меня, он действительно старался быть ближе и мягче. Пусть не всегда получалось, но впереди у нас много дней, чтобы научиться искусству ценить и понимать друг друга. И синдарину. Разумеется.
Комментарий к Глава 17. От легких наркотиков переходим к тяжёлым последствиям
С днём Св. Валентина) https://vk.com/doc-118071311_459366287
========== Глава 18. Маленький принц ==========
В ту февральскую ночь, когда Трандуил просил меня не торопиться, он, несомненно, был прав, но это касалось только нас двоих, а вот остальная моя жизнь — она неслась бурным потоком, и лишь в июне я вдруг поняла, как сильно хочу остановить её, заставить замереть хоть ненадолго. Это случилось в тот день, когда мы забирали из роддома маму. Если до этого, несмотря на её округлившуюся фигуру вкупе с покупкой пелёнок и распашонок, я едва ли осознавала важность того события, которое должно вот-вот произойти, то теперь, глядя на новорожденного брата, почувствовала, как замерло, пропустив удар, сердце.
Обычно скупой на эмоции папа не скрывал слёз радости, мама смеялась, прижимая к груди драгоценный свёрток, фотограф суетился на ступенях роддома, стараясь расставить щедрых на добрые пожелания и шутки родственников для удачного снимка, а я внезапно с невероятной яркостью вспомнила, как в детстве мечтала, чтобы родители подарили мне братика или сестричку. Как представляла, что буду помогать маме купать и пеленать малыша, а потом он подрастёт, и мы будем вместе сбегать во двор, чтобы поиграть в песочнице и на детской площадке. Эти несбывшиеся детские мечты давно позабылись, и вот теперь у меня появился маленький брат — рыжий, как июньское солнце, Даня, а времени, чтобы узнать друг друга, у нас было так мучительно мало, что от боли дрожали губы. Но нельзя, нельзя плакать в один из самых счастливых для нашей семьи дней. И даже позже, помогая маме гладить пелёнки, стерилизовать соски и менять бесконечные памперсы, тоже нельзя.