Страница 8 из 10
Со дня постановления о закрытии кредитного учреждения его деятельность прекращалась и к делу приступала ликвидационная комиссия, которая завершала текущие дела кредитного учреждения, отвечала по его делам на суде, производила и получала причитающиеся кредитному учреждению платежи и продавала принадлежащее ему имущество.
При ликвидации кредитного учреждения прежде всего удовлетворялись долги по мере наступления сроков, а также отчислялись: суммы, причитавшиеся по долгам, по которым сроки еще не наступили; суммы, могущие причитаться к платежу по сделкам, по которым составить окончательный расчет было не возможно; суммы, причитающиеся по спорным долгам; суммы, причитающиеся по долгам, которые числились в книгах и документах кредитного учреждения, но за удовлетворением которых кредиторы еще не явились.
Вторая форма ликвидации кредитного учреждения, предусмотренная Законом 1884 г., являлась принудительной. При принудительной ликвидации соблюдались те же принципы и методы, что были описаны выше, с той лишь разницей, что комиссия по ликвидации кредитного учреждения во главе с конкурсным управляющим назначалась судом, а затем утверждалась министром финансов.
Становление и развитие плановой экономики отнюдь не сняло проблему банкротства. В советский период развития России Гражданский кодекс РСФСР 1922 г.[47] содержал нормы, регулирующие отношения, возникающие в связи с несостоятельностью гражданских и торговых товариществ и физических лиц. Однако на практике эти нормы не применялись, так как Гражданский процессуальный кодекс РСФСР[48], принятый в 1923 г., процедуру банкротства не регулировал. В 1927 г. ГПК РСФСР был дополнен гл. 37 «О несостоятельности частных лиц, физических и юридических». Эти нормы распространялись на граждан и частные организации, прекратившие платежи по долгам свыше 3000 рублей или прекращение платежей которых признано судом неизбежным по финансовому состоянию их дел. В 1929 г. ГПК РСФСР был дополнен двумя главами «О несостоятельности государственных предприятий и акционерных обществ» (глава 38) и «О несостоятельности кооперативных организаций» (глава 39).
Дела о банкротстве могли начинаться по иску должника, его кредиторов, ведомства, которому подчинено предприятие должника, по иску суда или прокурора. Были предусмотрены следующие процедуры: объявление должника несостоятельным с ликвидацией имущества, заключение мирового соглашения, процедура «особого управления» имуществом неплатежеспособных должников. Последняя процедура предусматривалась для предприятий, в деятельности которых было заинтересовано государство, и определяла предоставление предприятиям-должникам отсрочки, рассрочки или уменьшения долгов.
Особенностью правового регулирования института несостоятельности в советский период являлось то, что все указанные положения не получили сколько-нибудь широкого распространения на практике, модель несостоятельности существовала только в нормативных актах советского государства. В законодательстве не был предусмотрен четкий порядок осуществления этих правил. К тому же по мере свертывания Новой экономической политики, увеличения, а затем и монополии государственной собственности, усиления плановых начал в экономике – институт банкротства утратил свое значение. По меткому замечанию В.Н. Ткачева, «конкурсное законодательство советского периода представляло собой аномалию конкурсных отношений, поскольку защищало не законные интересы кредиторов и должника, а общий хозяйственный результат»[49]. В начале 60-х годов общие нормы о банкротстве были исключены из соответствующего законодательства, с формулировкой «за ненадобностью».
Первый в послереволюционной России закон, регулирующий отношения несостоятельности, был принят в ноябре 1992 года[50]. Вместе с тем следует отметить, что несколько ранее 14 июня 1992 года был принят Указ Президента РФ № 623 «О мерах по поддержке и оздоровлению несостоятельных государственных предприятий (банкротов) и применении к ним специальных процедур»[51], который распространялся, правда, лишь на очень ограниченный круг субъектов – государственные предприятия.
В последующие годы издавались многочисленные нормативные акты, посвященные регулированию тех или иных вопросов в рассматриваемой сфере. Однако общий кризис, поразивший экономику России того времени, приводил к неэффективности применения законодательства о несостоятельности (банкротстве). Как отмечается в научной литературе, среди причин, сдерживавших эффективное применение законодательства о банкротстве, можно также назвать: недостаточная проработанность закона, отсутствие механизма реализаций его положений, пассивность кредиторов, бюрократизм и коррупция в системе государственной службы[52]. Помимо прочего, это можно было объяснить еще и тем, что данный закон быстро устаревал, так как был принят до разработки и принятия Конституции Российской Федерации[53] в 1993 году и Гражданского кодекса Российской Федерации[54] (далее – ГК РФ) в 1994 году, а значит, не мог в полной мере отвечать складывающимся новым экономическим отношениям.
Если говорить о кредитных организациях, то в Законе «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» особенностям рассмотрения дел о банкротстве банков (вопрос о небанковских кредитных организациях не рассмотрен) была посвящена только ст. 11, в которой говорилось о предварительном отзыве лицензии на совершение банковских операций Банком России перед подачей заявления о банкротстве в арбитражный суд. Иных особенностей в отношении данной категории должников не предусматривалось. Таким образом, существенным пробелом было отсутствие дифференциации механизма банкротства различных категорий должников. Крупнейшие российские банки и мелкие индивидуальные частные предприятия согласно этому закону должны были проходить одинаковые процедуры банкротства, и признаки их несостоятельности были аналогичными.
С принятием в 1998 году Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»[55] реализация института несостоятельности во многом улучшилась. «Но при всех своих положительных моментах данный закон не смог создать препятствий для его недобросовестного использования, – отмечает А.С. Гутникова, – специфика арбитражной практики его применения выхолостила едва ли не все то положительное, что содержал этот новый закон, и в тоже время представила в гипертрофированном виде многие недостатки, за которые критиковался предшествующий ему законодательный акт»[56]. Кстати, в последний за пять лет существования не было внесено ни одного изменения или дополнения.
Вместе с тем ряд авторов сходятся во мнении, что Закон 1998 г. превратился в источник конфликтов, привел к разорению многих платежеспособных предприятий, был в большей степени направлен на защиту кредиторов, которые часто оказывались заинтересованными в банкротстве должника и овладении его имуществом. В сущности, данный Закон стал инструментом перераспределения собственности и недобросовестной борьбы с конкурентами, когда банкротом можно было сделать практически любую организацию. Положение было отчасти поправлено изъятием из-под сферы действия норм данного закона важнейших типов должников – кредитных организаций и естественных монополий топливно-энергетического комплекса: их «обанкротили» по специальным законам[57].
Таким образом, принятие Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций»[58] стало важным шагом к формированию в Российской Федерации цивилизованной, соответствующей общепризнанным мировым стандартам системы признания кредитных организаций несостоятельными (банкротами)[59]. С правовой точки зрения, принятие отдельного законодательного акта, регулирующего правоотношения, связанные с банкротством именно кредитных организаций, которые имеют специальную правоспособность (их деятельность лицензируется государством), обусловлено тем, что их банкротство в отличие от большинства юридических лиц, обладающих общей правоспособностью в сфере предпринимательской деятельности, затрагивает интересы множества лиц, что особо значимо для общества и экономики государства в целом. Однако практика применения данного Закона обнажила его слабые стороны, необходимость его совершенствования стала очевидной почти сразу с момента принятия Закона.
47
СЗ СССР. 1925. Т. II. № 6–9.
48
Постановление ВЦИК от 10.07.1923 «О введении в действие Гражданского процессуального кодекса РСФСР» (вместе с «Гражданским процессуальным кодексом РСФСР») // СУ РСФСР. 1923. № 46–47. Ст. 478.
49
См.: Ткачев В.Н. Конкурсное право: Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) в России. С. 31.
50
Закон Российской Федерации от 19 ноября 1992 года № 3929–1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» // Российская газета. 1992. № 279 (утратил силу).
51
Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. № 25. Ст. 1419 (утратил силу).
52
См.: Белых В.С., Дубинчин А.А., Скуратовский М.Л. Правовые основы несостоятельности (банкротства) / Под общ. ред. проф. В.С. Якушева. М., 2001. С. 3.
53
Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года // Российская газета. 25 декабря 1993 г. № 197; Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
54
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть I от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
55
Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» // СЗ РФ. 1998. № 2. Ст. 222. (утратил силу)
56
См.: Гутникова А.С. Правовое регулирование открытия и проведения конкурсного производства: Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 15.
57
См., напр.: Ежов Ю.А. Банкротство коммерческих организаций. М., 2007. С. 11; Карелина С.А. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства). М., 2006. С. 9; Свириденко О.М. Концепция несостоятельности (банкротства) в России. М., 2008. С. 56; Ткачев В.Н. Конкурсное право: Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) в России. С. 36.
58
Федеральный закон от 25 февраля 1999 г. № 40-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» // СЗ РФ. 1999. № 9. Ст.1097 (утратил силу).
59
См.: Суворов А.В. Банкротство кредитных организаций: Дисс. … канд. юрид. наук. М., 2002. С. 43.