Погребальная похоть

Пар заполнил тесное пространство, освещаемое яркими лучами заката сквозь мутнейшее стекло, что создавало невероятно милую атмосферу. Юзернейм взял кусочек мыла и заботливо натирал их, попеременно, по лопаткам, предплечьям, подмышкам, грудям, в то время как тонкие девичьи ручки тянулись гладить его вздымающегося змия. Велев прижаться к друг дружке, он смыл с них мыло, и пронзив меж животиков членом, обнял и ненасытно лапал эти тела, они целовали его, и было так хорошо, что темнело в глазах! Обмениваясь кусочком мыла, фемины теперь натёрли его в четыре руки, ни на мгновение не выпуская пенис, он же причинял им беспокойство в промежностях своими пальцами. Кристи взмахула ковшом и обдала его бодрым, сильным водопадом, за что он, протёрши глаза, резво её развернул, нагнул и уперши в стенку принялся грубо сношать – Света встала рядом на коленках и поминутно получала на отсос горячий член из самого пыла процесса, заодно теребя её с ним за соски. Прижав фемину спиной к себе, он оттащил её и уселся на скамейку, взяв за ляжки и также яростно трахал, подбрасывая теперь нанизанную на стержне – она заходилась рычанием, упершись руками в его плечи, а Света встала пред ними на коленях и припала самозабвенно облизывать энергично движущиеся гениталии.

Насладившись хозяйкой, Юм снял её и поднялся, отнял у Светы изо рта свой сразу же оказавшийся там инструмент и лёг спиною на резиновый ковёр – выбора не было. Суккуба сразу же устроилась на корточках, плавно и грациозно танцующе поглощая в себя долгожданный елдак, а над головой Юзернейма, лицом к ней, нарисовалась Кристи, и девушки взялись за плечи, поминутно дёргая друг дружку за соски и шлёпая сисечки. Через некоторое время уложена на спину была уже брюнетка, Света оккупировала своей промежностью её лицо, терзая за соски и повелевая лизать, он же повиснув миссионером на вытянутых руках, упершись в пол кулаками, жарил в медленном темпе и теперь разогнался, доводил Кристиночку до криков. Изъяв член на полпути и позволив суккубе жадно обсосать, он кивнул, мол, ложись на неё – и полив их водичкой, принялся то по-собачьи отделывать Светочку, то вновь встав на кулаки, буйно довёл до соков Кристину. Подняв и уложив Свету бочком на скамейку, он также люто продолжил, щупая её за сосочки и вцепляясь в шею. За своим трахом они всё ещё слышали хриплое и неровное дыхание поверженной и лежащей жертвы. Едва себя контролируя, он довёл суккубу до оргазмического пения и вынул импульсивно качающийся елдак, жаждущий разрядки. Никто не знал, сколько времени прошло, но вода была ещё теплая, и в лихорадочном полубеспамятстве он отыграл у эякуляции ещё несколько кайфовых моментов. Они обливались водой и бессильно припадали к стенам, Юзернейм отвешивал шлёпки по задницам и грудям, вставал на колени и устремлялся ртом в промежности, облизывал врата храмов, пытаясь заныривать языком в киски, одержимо воздавал хвальбы клиторочкам, подобострастно целуя и пытаясь всасывать, параллельно набивая по ягодицам звонкие шлепки. Позже он обнаружил себя на скамейке, облитым водой – тут же фемины встали на колени, подвинули его ноги и тянулись к стальному, раскалённому елдаку. Они обсасывали его, передавая изо рта в рот, смотря ему прямо в глаза одержимыми взорами. Света исполняла проглоты, обильно смазывая орган своей глубинною слюною, а Кристи ловила и бешенно вздрачивала его, насасывая, как мороженое на палочке. Этот дуэт работал слаженно и наполнял всё его существо неземным наслаждением. Йус позабыл своё имя и прочие мелочи – пред ним были только два этих горячих тела, усыпанных наполовину мокрыми и взлохмаченными прядями волос, чмокающие губами, стучащие его молотком по своим языкам, с этими глазами инфернальных блудниц, на вроде бы таких невинных личиках... Суккуба в очередной раз полностью проглотила его, стоя рачком, и оторвавшись, сама принялась бешено доить, объявив подельнице лишь слово «сейчас», – и они, прижались, щека к щеке, и лобызали его, Света трясла рукой, что было силы, и в открытые рты да на вытянутые языки получили они свою награду.

Вода в котле не спешила остывать, а душно было, как в аду – огненные лучи заката дополняли и подогревали картину во время порева. Сейчас же они блёкли, а трио, из последних сил удерживаясь на ногах, ещё раз прошлось друг по другу мылом, и стоя в пенных объятиях, обдавались водой, пока всю наконец не израсходовали. Замотавшись в полотенца, они перебежали в дом.

На свежем воздухе Йус приободрился, как это обычно с ним бывает, и вернувшись в избу, ещё светился энергией и смачно опрокинул целый стакан пойла. Кристи, наблюдавшая это, разразилась желанием тоже – и они, голые, уселись за столом. Светочка же на приглашение догнаться только улыбнулась, демонстративно скрестив руки, и завалилась в постельку. Снаружи спускались сумерки, кухонька уютно и более чем достаточно освещалась керосинкой. Йус, опасаясь перебрать, следующим стаканом выпил неравное соотношение горючего к цитрусовому, а вот девушка впечатлила его таким же неравенством, но в пользу проклятой. Он встал, подошел и протянул руку, словно бы приглашая её на танец, и получив после смущённой улыбки ладошку, потянул в страстный засос. Хотя и трудно было удерживаться на ногах, они какое-то время поласкались, и Кристина вновь ощутила его упирающийся бивень, вроде бы только обмякший, но сейчас вряд ли к чему-то призывающий – хотя и выбора не было, кроме как рухнуть в постель, где они продолжили ласки.

Юзернейм уселся подле и целовал её в обе лодыжки, вверх по ножкам, в икры и ляжечки со всех сторон, переворачивая, чтоб чмокать ягодицы, вылизывая ложбинку; подтягиваясь выше, к копчику и пояснице, затем обращаясь к бёдрам, киске, холмику венеры, животику и далее. Она поняла – это было исполнение того самого желания, озвученного им в первую встречу, и он делал это медленно и с наслаждением. Разум Кристи стремительно застилал дурман. Парень усадил и держал её, как куклу, расцеловав по спине, и уложил обратно – глаза её всё также были закрыты, а приоткрытые губы безмолвно сообщали о блаженстве, и он припал целовать пупочек, рёбра, груди, поминутно переключаясь на ручки... Фемина если не растворялась в нирване, то наверняка уже спала, с чувством полученного ранее полного удовлетворения забыв о вернувшемся в боевую готовность его орудии. Обласкав шрамированные предплечья, перемещаясь на ключицы и игриво возвращаясь к ненасытной усладе сосцов, Юзернейм нежно прижимал их губами, поглядывая, что Кристи при этом не меняет блаженного выражения лица и замечая лишь её более глубокие вдохи. Она уже уснула, сладко приоткрыв ротик, а он целовал её в шею и щечки. Отринув, он оглянулся на ровно лежащую и сопящую Свету. Через пару секунд она повернулась к нему с открытыми глазами. На тумбочке с её стороны, среди очистков от мандаринов и разноцветных конфетных фантиков лежал смятый в клочок полиэтиленовый пакетик. Света поднялась, потянулась и передала ему тонкую пластиковую материю. Юзернейм прильнул целовать эти сытные сисечки, рёбрышки, ключицы, вразнобой, ниже, левее, правее – а руки его, поднявшись вверх, натянули пакетик, и всё его тело сейчас управляло, поддерживало что-то очень нечеловеческое... Внезапно, словно бабочку в сачок, поймал он аккуратно и ловко Кристиночкино дыхание – поймал и не отпускал. Сию же секунду её ноздри втянули пакетик выше, Света оказалась рядом, аккуратно придерживая край над её носиком и прикрывая ей глаза. Кристи вдруг сильно дёрнулась, затем ещё и ещё – это было довольно жутко. Оставив Свете прижимать пакет, Юзернейм спешно вцепился в подёргивающиеся конечности жертвы, а её агония только набирала обороты – бедняжку словно било током. Так они просидели над ней около бесконечно тянувшихся полутора минут. Злодей, дрожавший от происходящего и теперь уверенный, что разум Кристи уже полностью угас, пристроился между ног и удостоверился, что здесь её мышцы сильно сжались. Исправив всякое сопротивление грубой силою, Юзернейм погрузился в уже по временам конвульсивно сотрясающуюся Кристину, и бойко нырял в вагинальное тепло, пока она не замерла совсем. Здесь и сейчас сбывалась его мечта – одна из числа самых невероятных. Дойдя до точки, он испустил семя в её лоно, потянулся и поцеловал в ещё горячие губы и лоб. Завернув тело девушки в простыню, парочка решила унести её и припрятать за домиком эрзац-бани, где соседям не будет видно и откуда рисовалась косая траектория в угол участка, где сгорела баня оригинальная – именно там, подумал злоумышленник, будет лучше её закопать. После чего они вернулись в дом и улеглись спать.