Погребальная похоть

Силясь вновь быть аккуратным и тихим, он вернулся по бесконечно долгому коридору в вампирские покои. Светлана скучающе сидела в кресле, и как только он вошёл и прикрыл дверь, встала. Её улыбка была жутко неоднозначна, и Юзернейм даже замер. Поглядев на него испытующе, она медленно подошла и заявила:

— Надеюсь, ты понимаешь, что если бы я пришла с гостями – она бы в таком виде на кухню не вышла? — её интонация и выражение лица были ну очень наигранны. Он рискнул:

— Нет, не может быть! Что за вздор?! Я уверен, она обожает появляться перед вашими женихами, подсматривающими из ванной, именно в таком белье.

Отсмеявшись, Светочка схватила негодяя, перетащила по комнате и толкнула на кровать, где нежно колотила, царапала, лепила пощёчины и таскала за волосы:

— Чтооо, понравилась зрелая женщина, дааа?! По глазам вижу, чёртов ты кобель! Ну, будет тебе сейчас женщина! — встав на кровати, она стянула с себя штанишки с трусиками и пристроилась над его лицом. — Давай, старайся! Ты виноват, проси же прощения! Ооооо да... Виноват так виноват! Подлец! Негодяй! Оооее...

Ему хотелось, чтоб время остановилось, и сколько его уже прошло, они не желали знать. Суккуба долго не сдавалась и прижимала его голову собою, получая требуемую таким образом отдачу, заботливо высвободила его рвущийся в бой орган из жестокого джинсового сопротивления. Но всё же, удовольствие забирало её, и наконец Йусернаме таки перевернул на спину свою маленькую женщину, подтянул за ножки и припал извиняться дальше, в более комфортной позиции и потому ещё более истово, заодно сняв свои штаны. Через некоторое время Светочка прикрывала свой ротик обеими ладошками, забыв о свежей помаде, ибо разбушевавшееся и накатывающее удовольствие требовало кричать громко. Он же форсированно наслаждался и испытывал её самоконтроль ещё довольно продолжительное мгновение. В порыве страсти парочка не услышала легкий, совсем формальный стук в дверь, а до этого, во время шутеек, и вовсе забыла запереть её на ключ... Их окатила волна света из зеленого коридора. Его окатила волна Светы из розовых глубин. Мадэмуазель окатила волна яркого, шокирующего смущения. Она была уже в халатике, тем временем как Света – в одном только своём топике, на который обе лапы протянул прикрывающий её ниже Йусернэйм, единственный здесь сияющий не самым приличным своим местом. Юная леди, закрыв глаза, сжимала его запястья своими горячими и мокрыми от сдержанных криков пальчиками, с одышкой ловя губами воздух. Теперь она вся стала горячая и мокрая. Дверь в комнату тихо затворилась.

Пока ненаглядная приводила себя в порядок, он минут пять ждал, когда эрекция, наконец, отпустит. К обоюдному удивлению, немного времени в запасе ещё оставалось, но причин задерживаться больше не было. Стоя перед овальным зеркалом, Юзернейм упаковал своё добро, застигнул ширинку, разгладил брючины, вправил рубашку и улыбнулся своему отражению. Сзади нарисовалась Светочка, одетая уже в строгое, короткое, облегающее чёрное платье – обняла его и чмокнула в щёчку, он ответил тем же, и волшебным магнетизмом начался вдохновенный засос.

Через несколько мгновений они выскользнули из темноты прихожей. Пока она проворачивала ключ в замке, он разглядел на ней чёрные колготки и совершенно чёрные, высокие кеды. Эти тонкие ножки засеменили вниз по лестнице и вышли из подъезда. На улице было ещё светло. Парочка направилась в сторону, откуда пришла, но перейдя дорогу в другом месте, проследовала через какие-то дворы. Юзернейм не мог не свернуть в ближайший продуктовый, где купил два пирожка с мясом и ещё два с картошкой и грибами; плитку горького шоколада, по бутылке пива Dr.Diesel и Redds; и выцыганил у кассира один пластиковый стаканчик из непочатой упаковки за целую монету золотишка. Последний был ему необходим для смешивания пиваса с ранее приобретённой финской горилкой. Замяв пирожки, он осушил три стакана подряд, каждый раз наливая меньше пива, и таким образом после четвертого стаканчика опустошил более половины чекушки. Вдруг они оказались на какой-то смутно знакомой улице, и немного пройдя, Светочка показала пальцем влево – он увидел пеший переулок и ряд лавочек, где они уже много часов назад (вчера ли?) встретились. Сейчас там было довольно людно. Йусернаме не жевал, а медленно рассасывал шоколадку, потому что зубы были уже не ахти. Когда спуск в переход станции метро Третьяковская появился в поле зрения, он отважился залить пятый стакан, а суккуба допила пиво. Пустые бутылки отправились в урну, а полсотни миллилитров проклятой гость столицы вручил первому встречному попрошайке.

Им предстояло совершить только одну пересадку почти в начале пути, и постепенно дуреющий Юзернейм ещё чувствовал себя уверенно, и жалел только, что под рукой нет сиди-плеера. Народу было немало, и пересаживаясь, они выбрали последний вагон. Первую половину поездки он ещё смог устоять в прямом смысле, затем потихоньку началось палево и треш. К счастью, скоро несколько мест освободилось, и Юзернейм уселся скраю, а Света по своей доброй традиции осталась прислоняться к двери. Как-то не по плану делалось ему тяжко и гадко, и особенно душно. Каким-то чудом поезд вдруг выехал в открытый мир – за окном тянулось шоссе, уставленное мелкими машинками с сияющими красным фарами, и он понял, что вот там медленно, а тут всё-таки поезд несётся огого! Правда, качается жутко, подтрясывает, зараза! Нет, лучше бы всё-таки в немецком седане лететь с драконьими крыльями и хищно скалящейся решеткой радиатора, это им по нраву!

«Мы. Я и она. Мы вместе. Вот она стоит, красавица и умница. Самая белая, самая чёрная! И инфа... инреф... инфра... Инфернально горячая! Моя любимая. Ах, ну что ты так глядишь, лапочка? Живой, видишь. Ну, хоть формально-то! Иди поцалую!», — так он испепелял её блаженными и безмолвными гримасами.

Мимо на каких-то пару секунд замерла очередная станция. Перед следующей Светочка протянула ему руку – пора было двигать. Йусернэйм поднялся, как-то запоздало сообразив, что ехал развалившись, как всамделишный бомж, и теперь ему нахлынуло в голову. Душный горячий воздух, вонючий каким-то фирменным метрошным маслом и содержимым легких всех сограждан и просто бездомных организмов ворвался в его нос и рот! Последнее, смутно предчувствовалось, как-то поправимо. Он замер на этой мысли, и встал как вкопанный на перроне. Поезд шарахнул многочисленными дверьми и покатился ко всем чертям – тут-то и свершилось! Оглушающим рваным рыгом первый залп богатой струи пришелся на боковину задней кабины обычного синего ежа. Тут же, скрутившись в три погибели, под шумок уносящегося состава, готье излил душу прямо на зеркально-блестящий рельс, ну и, само собой, на пресловутый край платформы. Остальная блевотина была в основном водянистая – от слова 'водка'. Света, достав откуда-то салфетку, живо облагородила ему морду и геройски потащила подруку вон! Впрочем, облегчившись, он достаточно оклемался, и сообразив, что натворил, включил ноги пошустрее неё. Мысленный взор демонстрировал ему скриншот из самого процесса – он заметил слишком сырое, недостаточно прожаренное, должно быть, мяско. «Пожалуй да, — мысленно расследовал он, — это всё таки не моя вина, а просто мясо, мяско паршивое»...

На эскалаторе они не суетились, и встали как добропорядочные граждане:

— Благодарю за помощь, Света, и простите меня, пожалуйста. Клянусь, я не хотел. Сначала всё было хорошо...

— Не за что. Ты не виноват.

Они обнялись.

И беспрепятственно покинули станцию метро Кузьминки.

VII : СТРАХ И ОТВРАЩЕНИЕ В КУЗЬМИНКАХ

Нежно-оранжевое небо ещё сияло, подогревая раскинувшиеся вдоль пористые розовые пёрышки, с другой же стороны готовились вступить в силу сумерки.

На очень свежем, подле волгоградского проспекта, воздухе, Йусернэйму стало гораздо лучше, и он приобрел в ближайшем ларьке бутылку минералки, прополоскал горло и умылся. Через мини-городок из одинаковых пятиэтажек, палисадников и детских площадок они шли куда-то вдаль, где сияли многоэтажные новостройки. Завязался диалог – он спросил, мол, как всё это будет, и не лучше ли ему подождать на лестничной клетке, на что Света ответила, что лучше погостить хотя бы часик, потому что эту подружку она знает с детского сада и поступать некрасиво не желает. Однако, и ей было очевидно, что правда о том, кто этот дружественный бледнолицый господин, готовый заплатить много за мало, и как она с ним познакомилась, будет настолько нетривиальна и радикальна, что обязательно вызовет сомнения... Причем именно в её – Светочкиной нормальности. Посему, не долго думая, было решено: они познакомились в интернете где-то примерно год назад, он был уже пару лет как вдовец и нуждался в элементарном общении, поддержке. И так они, чинно и прилично, подружились.