Страница 3 из 4
6. Несчастная свадьба
(О чём не говорил Конфуций)
Чиновник из Синьани Цао Ао-ю женился,
В день свадьбы он привёл к себе домой свою невесту.
На этаже втором покоев он отвёл ей место
За день до свадьбы, и сам ненадолго отлучился.
Никто в то место из дворовых слуг не допускался,
Когда привёл туда жену, оставил, вниз спустился,
Решил, чтоб та привыкла, ненадолго с ней расстался,
Но вдруг вверху услышал звуки, очень удивился.
Когда её оставил, задремал внизу немного,
По дому запах конопли со звуками разнёсся,
Ао-ю всех дворовых слуг держал в порядке строго,
Был удивлён – к нему с небрежностью кто-то отнёсся.
Решил подняться он, но вдруг услышал бормотанье,
Как будто кто-то говорил, иль кто-то там общался,
По лестнице идя, сосредоточил он вниманье
На том, чтобы не слышно было, как он поднимался.
Его же душу распирало так от интереса,
Что страх он потерял, наверх к супруге поднимаясь,
Дверь в спальню приоткрыл, в щель узкую глядеть пытаясь,
И с изумленьем увидал сидящего там беса.
Жена лежала на кровати, бес над ней клонился,
У Цао Ао-ю от страха ноги подкосились,
Упал он в обморок и с шумом с лестницы скатился,
Весь дом проснулся, слуги в страхе по дому носились.
Дней несколько Ао-ю был в бреду и без сознанья,
Лежал как труп, его потом имбирем отпоили,
Домашние, отчаявшись, все начали дознанье,
О всём, что замечали в доме странного, судили:
Старуху кто-то видел, или им то показалось,
Вверху чужие башмаки из конопли стояли,
Однажды палочки с вершины лестницы упали,
Тень перед дверью промелькнула и стоять осталась,
Она стояла, как прозрачный шарик, и качалась,
Потом вдруг, как от ветра, в струйку дыма превратилась,
Как будто бы старуха вниз по лестнице спускалась,
Затем, внезапно в беса превратившись, испарилась.
Все видели, что что-то происходит перед свадьбой,
Но не смогли найти никак такому объясненья,
Происходили в доме странные вещей движенья,
И красная луна сияла грозно над усадьбой.
Когда лежал в беспамятстве муж, то жена боялась
Одной быть в спальне, из слуг выставили охраненье,
Но продолжались чудеса, когда та оставалась
Средь ночи в спальне, там случались разные явленья.
Пред тем как новобрачная уже лечь собиралась
И, завершив свой туалет, направилась к постели,
В неё во тьме со столика вдруг гребни полетели,
И голос спросил чей-то: «Ты со всеми попрощалась?
И приготовилась ль ты в путь? Пред смертью помолилась»?
Все в доме это слышали и очень испугались.
Из облака к ним в комнату старуха вдруг явилась,
Затем толпа ворвалась чёрных бесов, все ругались.
Они орали: «Угощение уже готово,
Пусть с кухни нам его несут сюда, все мы голодны,
Но слуги так нерасторопны, ни на что не годны,
Мы в Царстве мёртвых госпоже заменим слуг на новых.
И мужа ей найдем получше, этот не подходит,
Спешите, церемония уже наступит скоро,
Так быстро время на приготовления уходит,
Никто ничто не делает, одни лишь разговоры.
Мать наша – в доме, слышите, по лестнице шагает,
Сейчас войдёт к невесте, а та к встрече не готова,
С подарками мать нашу Царства мёртвых не встречает,
Всю церемонию придётся начинать нам снова».
От слов тех новобрачная сознанье потеряла.
Потом слуга рассказывал: «Вошла к ней та старуха
С короной конопляной, что скрывала оба уха,
Приблизившись к ней, на неё смотрела и стояла».
Наутро, мёртвой новобрачную найдя, решили,
Что вряд ли кто-то объяснит сей случай непонятный,
Но люди знающие, слыша это, говорили,
Что день для свадьбы той был выбран неблагоприятный.
7. Оплаченный игорный долг
(О чём не говорил Конфуций)
Ли некий был заядлым игроком в Цзиньюнь правленье,
И дня не мог прожить, чтоб с кем-то в кости не сразиться,
Натурой добрым был, заслуживая уваженье,
Раз тяжко заболел, не смог уже восстановиться,
И, лёжа на постели, он локтями упирался,
Жена, заметив позу, с сожалением спросила:
– «Лежать так не удобно, на боку бы оставался,
Ты так лежишь, что зря твоя расходуется сила».
Сказал Ли: «Не могу я в одиночестве остаться,
Друзья перед лежанкою в поклоне все склонились,
Меня ждут, чтобы вместе в кости мы в игре сразились,
Никак не могут, чтоб пришёл я ним, меня дождаться».
Слова произнеся, он испустил свой вздох, последний,
Прошло немного времени, он ожил и проснулся,
Сказав: «Сейчас я ненадолго в этот мир вернулся;
Я проигрался там, вернуть долг должен до обедни».
– «Кому ты деньги проиграл»? – жена его спросила.
Сказал он: «В Царстве мёртвых есть поклонники Дракона,
Они в азартные играют игру вне закона,
И этих духов – тысячи, считают: «В деньгах – сила».
Дракон из этих духов в Царстве мёртвых создал братство,
Втянул в него людей, умерших всех, к азарту склонных,
Играя тайно там, стал богом среди них богатства,
И титул получил на основаниях законных.
Играя с ним, я проиграл, ведь у него везенье,
Так как он знает наперёд, как лягут в игре кости.
Я попросил его отсрочку дать мне; снисхожденье
Он сделал мне, так как я приглашён к нему был в гости.
Сейчас ему я много должен, это – долг ведь чести,
Прошу тебя сжечь десять тысяч денег мне, бумажных,
В загробной жизни от долгов свободным быть так важно,
Спокойно буду ждать тебя, когда мы будем вместе.
И обещаю, что играть я больше там не буду,
Хоть и азарт огромен там, как всюду в жизни нашей;
Хотят иметь все деньги, чтоб богаче быть и краше,
Но я клянусь тебе, и обещанье не забуду.
Ведь всеми богачи через страсть к деньгам управляют,
Стают все должниками с жаждою обогащенья,
Там в долг одежду, роскошь и красавиц покупают,
И через эти деньги всех идёт порабощенье.
То, что там происходит, нарушает все устои,
Когда их боги обнаруживают, в тьму бросают,
Надежду призраки на возрожденье там теряют,
Поэтому хочу я без долгов жить на покое».
Жена, услышав это, денег сделала сожженье,
И муж её вновь в состоянье забытья вернулся;
Жена надеялась, что он нашёл успокоенье
Там, в Царстве мёртвых. После этого он не проснулся.
8. Жаба Гу
(О чём не говорил Конфуций)
Когда учёный Чжу И-жэнь работал в управленье
Циньюань писцом в провинции Гуанси, ещё в изгнанье,
Начальник области Чэн Си-фан сделал приглашенье
Ему пойти к нему секретарём за ум его и знанья.
Сам Чэн Си-фан был очень умным, как его считали,
Раз жарким летом всех друзей созвал на угощенье,
Когда уборы головные сняли в помещенье,
За стол сев, жабу на макушке у Чжу увидали.
Её смахнули на пол, и она сразу исчезла,
До полуночи пили, жаба вновь вдруг появилась,
Большая, на макушку Чжу прыжком опять залезла,
Компания, её опять заметив, удивилась.
Сам Чжу её не видел и не обращал вниманья.
Сидевшие с ним гости на пол вновь её смахнули,
Упав, она, разбила чашки, те перевернули
Свечу, и вновь исчезла, вызвав всех непониманье.
Когда пришёл он в спальню, то макушка зачесалась,
А утром он волос лишился, кожа покраснела,
К обеду в месте том вдруг опухоль образовалась,
Затем она прорвалась, и лягушка в ней сидела.
Высовывалась голова, два глаза в даль глядели,
Две лапки были на макушке, одна вниз свисала,
Часть нижняя её под кожей складки выступала,
На лапках её ноготки как лепестки блестели.