Страница 18 из 20
– За сколько вы продаёте дачу? – спросил я хозяина.
Он назвал сумму, которой у меня не было и половины.
– Почему так дорого? – удивился я.
– Потому что место здесь престижное. Многие хотят купить дачу в этих местах. Земля хорошая, близко около воды, рядом дорога пролегает через туристические места. Местность красивая.
Я не стал с ним спорить, потому что вряд ли такому человеку докажешь что-либо, когда у него свои представления о ценностях вещей. Не думаю, что он знает о взаимообращённой взаимообращённости Сокровенного, так как вовсе он не похож на человека, любящего пестовать лотосы. На его даче отсутствовал запад, отвечающий за мужское начало. Как бы я в своей медитации мог гнать белого тигра назад домой, для того, чтобы его вскормили, если бы не знал, где находится запад. И как бы могла родиться светлая жемчужина при полной луне в такой местности, где нужно тщательно следить за своими мыслями, за тем, чем ты занимаешься во время медитации, и что проходит через твой мозг и твоё сердце, когда ты погружён в свои мысли в период горения внутреннего огня. Здесь бы я не смог со спокойным духом следить за небесной естественностью. Если нет запада, то и Инь не уничтожится, и не созреет эликсир, и невозможно будет освободиться, чтобы, вырваться из клетки и обрести бессмертие.
«Как бы я ему всё это объяснил? И понял ли бы он меня? Наверняка, он принял бы меня за сумасшедшего, думал я, уезжая от дачи и направляясь на юг. Но это были мои основные требования к местности, где я собирался придаваться своей медитации. Все ценности в мире человек устанавливает произвольно. В мире нет ничего ценного. Даже золото – это простой металл, такой же, как железо или медь. Это мы наделяем всё какой-то своей замороченной ценностью, исходя из своих нужд или представления о прекрасном, которые на поверку, если сравнивать их с самой природой, всегда оказываются фикцией и человеческой глупостью. Но у каждого из нас есть свои представления о ценности, которыми мы руководствуемся. А мы руководствуемся всегда какими-то идеями, которые на поверку тоже могут оказаться миражами, но для нас они определяют наше кредо, потому что всему мы придаём какой-то смысл. Человеку, проживающему долгую жизнь, обычно не хватает умственных способностей, чтобы понять, для чего он живёт в этом мире, и поэтому он всеми силами старается продлить свою жизнь, чтобы что-то понять. Может быть, из-за этого и возникла у древних даосов тяга к бессмертию. Но главное, что человек ищет в свое жизни, пусть даже несознательно, это – какую-то ценность, нечто сокровенное для себя. В том и состоит цель его жизни. Смог бы я объяснить всё это хозяину той дачи? Нет, не смог бы. Он бы меня не понял, обычные люди привязаны совсем к другому. Да и вообще, ищут ли они что-то сокровенное в своей жизни? В «Дао дэ цзине» сказано: «Вновь сокровенное становится сокровенным» (Сюань чжи ю сиань). Это как вечный переход Сокровенного Дао в мир вещей, его постоянное обнаружение в космосе и новое возвращение к самому себе, к своей изначальной Сокровенности, вновь являющейся в вещах. Интересно, тот хозяин дачи, живя в ней, что искал или находил сокровенного своей жизни? Или он механически сажал редиску на грядках, поливал её, смотрел на небо и думал, будет дождь или нет, стоит поливать землю или нет? Когда смотрел на лес, то, наверное, думал, появились ли в нём грибы и ягоды, иногда ходил на речку купаться, и, возможно всё. Наверняка, он не думал ни о чём том, о чём думаю я. А в конце концов, когда ему это наскучило, то решил продать её подороже. А может быть, нуждался в деньгах, чтобы купить какой-нибудь навороченный внедорожник. Всё может быть. С его желаниями ему было везде хорошо, и всё его устраивало. У таких, как он, не бывает некой неподвижной точки состояния равновесия на грани Сокровенного и явленного, которую Лаоцзы называл «вратами полноты тайны», за которыми лежит Сокрытие или место рождения всех вещей. Эти врата дважды растворились мне: один раз в физическом мире, когда я впервые проник в Лизу, а второй раз – это когда в духовном мире я встретился с монахом Вэйем и открыл неведомую мне обитель бессмертных. Я как бы попал в средоточие мира, где соединялись два мира: духовный и физический, где происходило круговращение: бесконечное взаимопорождение и взаимопреодоление Инь и Ян. Разве когда-нибудь думал хозяин дачи о взаимообращаемости, и уж, наверняка, не пытался зачать в своём теле бессмертный зародыш. Я думаю, что он даже не пытался огнём питать и размножать лотосы, как делали некоторые глупцы, чтобы достичь бессмертия. Я думаю, что он даже ни о чём таком не подозревал. И если бы я стал ему что-то говорит, то он всё рано бы ничего не понял. А ведь нам, мужчинам, в жизни всегда приходится очень сложно, не то, что женщинам. Их цель – рождение ребёнка. Всё ясно и просто. А мы всегда остаёмся у них на подхвате, как принято говорить. Нам нужно откровенно признаться себе, что мы слабее и бесполезнее женщин в жизни и в нашем мире. Поэтому и постоянно ищем смысл в нашем существовании и ставим перед собой цель – рождение Истины. Но наша истина, на поверку, оказывается и не какой ни Истиной, а так всего лишь заблуждением или миражом. Мы не создаём ничего вещественного, в этом стоит нам признаться, так можем ли мы сами внутри себя создать истинного себя. Или мы бессильны? Даосские мудрецы считали, что процесс зачатия бессмертного зародыша в себе возможен, и что мужчина может забеременеть также легко как женщина, но только женщина родит ребёнка, а мужчина способен родить только самого себя, но только обновлённого. И сделать он может это из «светлой жемчужины», которую создаст в себе за счёт возгонки сублимации, определённых энергетических потоков. Но родить самого себя – это, конечно же, сложно. Это не то, что родить женщине ребёнка. Для этого требуются не только определённые знания, но ещё и напряжённые усилия. Это нужно свою отрицательную Инь-пневму, олицетворяющую Белого тигра, загнать домой, в жёлтый двор – «хуан тин», где он и порождает бессмертный зародыш. Простому человеку эти слова не понятны. Из светлой жемчужины рождается полная луна, это – вся целостность и целокупностью зрелых и незрелых отрицательных пневм. Да, я ищу такую дачу, где белый тигр способен с зелёным драконом сочетаться в жёлтом дворе на природе, чтобы из уравновешенных Инь и Ян зачался киноварный зародыш. Но для этого нужно добиться свершившейся целостности. Необходимо, чтобы Лиза стала полностью моей, а я сам стал самим собой. Но прежде всего, мне самому себя нужно привести в порядок. А это значит, чтоб я – иньная пневма, как тигр и свинец стал «государем», а янный дракон с его ртутью стали бы моим подданным. Мне необходимо получить светлую жемчужину у дракона, его расположение, нежный взгляд, любовь и ещё что-то такое, чего я пока не знаю. Ведь светлая жемчужина – это драгоценность дракона. Может быть, это – его любовь? У китайцев часто можно видеть, как дракон играет с этой жемчужиной. Хотя сама по себе жемчужина и связана с символикой Инь, но её соотнесённость с драконом придаёт ей определённый отблеск Ян. Так и есть, наконец-то я понял. Светлая жемчужина есть ответная любовь. Это то, что мы любим, и что отвечает нам на нашу любовь. Без неё родившийся ребёнок будет несчастным. Поэтому подходить к влюблённости и взращивать любовь нужно очень осторожно, оберегая её от перегрева и остужения. Где-то я упустил тот момент наших любовных отношений с Лизой, и наша любовь охладилась.
Нет, я сам любил Лизу по-прежнему, но вот она изменилась ко мне, если завела любовника. И в этом виноват только один я. Может быть, я уделял ей мало времени. Но мы ведь жили вместе, как я мог ей уделять мало времени, когда мы каждый день проводили вместе? Но может быть, я её любил не так, как нужно было? Почему между возлюбленными происходит охлаждение? Возникшая любовь была для нас обоих любовным бессмертным зародышем. Этот зародыш одновременно жил в ней и во мне. Любовь никогда не умирает, если даже кажется, что она прошла, это не так. Просто изменилась техника его нагревания и созревания. Даосы после образования в них бессмертного зародыша развивают его осторожно при помощи дыхательно-медитативных упражнений, полагаясь только на периоды растущего Ян. Это происходит с января по июль с полуночи до полудня, точнее с одиннадцати часов вечера до часа пополудни. Так мы с Лизой и делали, когда занимались сексом. Но потом зародыш утвердился, и мне нужно было изменить тактику, и любить Лизу не только вечером и утром, и иногда ночью, когда ей хотелось спать. Мне нужно было проявлять к ней больше внимания в часы Инь, во время склоняющегося солнца к горизонту, то есть, я должен был отказаться от жёсткой схемы, сообразуясь с «небесной спонтанностью» и «естественностью», учитывая, как янные периоды времени, так и иньные. В любви есть тоже свои тонкости, которые нужно учитывать также, как и в продлении жизни, о котором говорят даосы. Например, они считают, что наиболее благоприятным для занятия дыхательными упражнениями являются часы с полуночи до полудня. Даос Гэ Хун говорил, что практиковать регуляцию пневмы следует только во время живой пневмы. Бессмертные принимают внутрь шесть пневм, и делают они это днём и ночью каждые сутки, но только в отведённое время, и не во время мёртвой пневмы. И любовь похожа на дыхание. После полудня я должен любить Лизу также, как даосы занимаются дыхательными упражнениями. Вместо насыщения ею, мне нужно ласкать её, лелеять и дышать не неё теплом, как на ранний весенний цветок, согревая её своим дыханием, а не похищать её энергию, которой в эти часы ей самой не хватает. И это уже будет не мощное раздувание мехов, а мягкое дыхание сердца, близкое к зародышевому дыханию. Только так, освоим это галантное ухаживание за ней, я смогу удержать её возле себя, исключая полностью иньное дыхание, и тогда наша любовь вновь оживёт в новом бессмертном теле из чистой янной пневмы, и мы с ней обретём новое, высшее, сверхмирское бытие.