Страница 13 из 17
«Тщеславие – условие прогресса…»
Тщеславие – условие прогресса.Мне это ясно, как простая гамма,А также ясно: если sexy-дамаВо мне не вызывает интереса(При этом видно – дама полигамна),Случилась не трагедия, не драма,А просто с ощутимым перевесомВ борьбе прогресса с фактором стареньяПобеду одержал, увы, сильнейший,И никакие травы и коренья,Проказницы и опытные гейшиНе остановят вечную программу.Мне ясно видно, как простая гаммаДошла до верха, топая ногами,Там развернулась и, соря деньгами,Ломая клавиши, сползает вниз.«Волею случая брошенный в Реку Времени…»
Волею случая брошенный в Реку ВремениС обрыва, с моста, с порога, но только не в прорубь,Помню, было тепло барахтаться с древнимиЕвреями, шумерами и прочими, прежде чем голубьВзмахнул крылом над песком благодатного берега,Замеченный девочкой смуглой, уставшей от бега.Она подняла белоснежное перышко бережно:Не это ли голубь, который однажды с КовчегаУмчался искать горизонт за розовым облаком?Но, вспомнив, как ветхо преданье, она улыбнулась…Река протекала поблизости, рядом, около.Река зашумела, ускорилась, будто проснулась.Я плыл, легко скользя, отдавшись течению,Ни сесть на мель, ни уйти за поля страницыМне не грозило. Я весь погрузился в чтение.Я был читателем книги, где камни и лицаСмешались и, став барельефами, бились о стеныДо́ма, возникшего вверх по теченью для сынаДевочки смуглой. Теперь там живут только тени,Место, где был огонь, давно остыло.Река бежала все дальше, вперед от истока,Я слышал, кто-то шептал незнакомой речью,Что время лукаво – река бежит с востока,Но мне казалось – восток бежит навстречу.Я плыл между строк, среди букв и неясных знаков,Писанных, как всегда, по воде вилами,Минуя поля неизвестных цветов и злаков,Затоптанных волей вождей с надутыми жилами.Река текла все быстрей, миллионы в экстазеКидались в нее, словно свиное стадо.Река постепенно смешалась с кровью и грязью.Река торопилась, река текла к водопаду.Я вынырнул лишь на мгновенье вблизи устья,Где мост, ставший опять Благовещенским, рядомСфинксы, и девочка смуглая смотрит с грустьюВослед белой голубке, пытаясь взглядомЕе вернуть. Вернуть туда, где рекаТекла ручейком прозрачным меж яблонь и вишен.Но волею случая я пока здесь. Пока!Ведь шум водопада все ближе и ясно слышен.«Блуждаю в паутине непонятных слов, но…»
Блуждаю в паутине непонятных слов, ноЧувствую, что слово всякое условно,Слова неясны, зыбки, беспредметны, словноБуквы. «Напоминают мне оне, – цитирую дословно, —Другую жизнь…», где все как будто «за» беспрекословно,Хотя разделены имущественно и сословно.В системе букв и слов важнейшее искусство, безусловно,Искусство стать глухим и напрочь все забыть.Не надо нервничать, дышите ровно,Вопрос извечный, гáвно или гóвно,Неразрешим, как «быть или не быть».Деревянная лошадка
Деревянная лошадкаУбежала в поля.Видно, ей пришлось несладко,Больно терла петляИ разодрано копыто.Натерпелась сполна.Но теперь все позабыто —Наконец-то онаНе качалка, не каталка,А свободный рысак,И ни шатко и ни валкоСкачет рысью, да какГрациозно, как игривоВ ковыле поутру.Шелковисто вьется гриваНа весеннем ветру.И не страшен ей нисколькоНи пинок, ни обман,Ни забвенье, ни помойка,Ни холодный чулан.И неистовый наездник,Тяжеленный, как слон,Безвозвратно канул в безднеВсех прошедших времен.«Здравствуйте, доктор! Скажите, пожалуйста…»
Здравствуйте, доктор! Скажите, пожалуйста,только негромко, шепните на ушко,должен ли я, принесенный аистом,верить чужой равнодушной кукушке?Должен ли я, позабыв о беспечности,верхнюю в страхе кусая конечность,твердо решивший остаться в вечности,думать о том, как отсрочить вечность?Доктор, как справиться с нервными тиками?Как не ругнуться на имя «Володя»?И почему оглушительно тиканьестарых песочных часов на комоде?Доктор, я знаю, вам жаль пациента.Он вам никто, не друг, не приятель.Он вынул все, до последнего цента.Он расплатился. Он вам неприятен.Вы мне сказали как-то: «Блаженсчитающий дни не с конца, а с начала…Время прощаться…» Я начал с женщин,С первой с конца. Но она молчала,словно меня не заметила. Матомтолько подумала что-то. Похоже,доктор, вы – патоло́гоанатом,судя по цвету моей кожи.Доктор, простите, вы умная женщина.Можно ли, доктор, спросить вас про это?Можно ли старый анамнез сжечь и наСледующий день проснуться поэтом?Сказан печальный диагноз на «с» безтени сомнения в ласковом голосе.Редкий мужчина на острове Лесбосвыучит гамму всю, от «до» до «си»,чтобы сыграть ее вам на прощание,доктор, под грохот полуденной пушки,сгорбиться и, затаив дыхание,ждать приговора часов с кукушкой.