Страница 22 из 30
Среди кратких историй мне встретился рассказ о том, как на Хасана ибн Али, когда тот сидел у дверей своего дома в Куфе, вдруг набросился с руганью шедший мимо бедуин, понося его отца и мать. Хасан поднялся и сказал:
– О бедуин, может, ты голоден, или хочешь пить, или тебя что-то растревожило?
Бедуин, будто не слыша, продолжал оскорблять его. Хасан велел своему рабу принести кошёлек с серебром и вручил его тому человеку со словами:
– О бедуин, прости меня, в доме больше ничего нет, а если б было что-то ещё, уж я не пожалел бы этого для тебя.
Услышав это, бедуин воскликнул:
– Свидетельствую, что ты – внук Посланника Божьего. Я пришёл, чтобы испытать твою кротость.
Таковы истинные святые и шейхи – они не придают значения похвалам и проклятиям в свой адрес, и поношения не способны вывести их из себя.
2. Хусейн ибн Али
Он – мученик Карбалы, и все святые сходятся в том, что он был прав. Пока истина была бесспорной, он следовал ей; когда она была утеряна, он опоясался мечом и никогда не знал отдыха, пока не сложил свою голову во имя Божье. Посланник отличал его многими знаками благорасположения. Так, Умар ибн аль-Хаттаб передаёт, что однажды видел, как Посланник ползал на коленях, а Хусейн сидел на его спине, держа верёвку, другой конец которой был во рту у Посланника.
Умар сказал:
– Что за чудный у тебя верблюд, о отец Абдуллы!
Посланник ответил:
– Что за чудный наездник, о Умар! Записано, что Хусейн сказал: «Твоя религия – это доброжелательность братии к тебе», ибо сласение людей состоит в следовании религии, а погибель – в ослушании.
3. Али ибн Хусейн ибн Али, называемый Зайн аль-Абидин
Он говорил, что в этом мире и в следующем благословен тот, кто, будучи удовольствован, не подвигается своим удовольствием к злу; а когда недоволен, не увлекается своим недовольством за пределы благого. Таков нрав тех, кто достиг совершенной нравственности (камаль-и мустакиман).
Хусейна обычно называли Али-младший [Али Асгар]. Когда Хусейн и его дети были убиты в Карбале, не осталось никого, кроме Али, чтобы позаботиться о женщинах, а он был болен. Женщины с открытыми лицами были увезены на верблюдах к Язиду ибн Муавийи в Дамаске – да проклянёт Бог его, но не его отца! Кто-то спросил у Али:
– Позвольте осведомиться о вашем самочувствии этим утром, о Али и члены Дома Милости.
Али в ответ:
– Мы в таком же положении среди своего народа, что и народ Мусы [Моисея] среди людей Фараона, которые убивали его сынов и оставляли в живых женщин; горести наши таковы, что мы перестали различать утро и вечер.
Далее автор излагает известную историю встречи в Мекке халифа Хишама ибн Абд аль-Малика и Али ибн Хусейна: как халиф, который хотел приложиться к Чёрному Камню, но не мог подойти к нему, увидел, как толпа раздалась перед Али и люди почтительно расступились; как некий сириец спросил у халифа имя этого человека, окружённого таким почитанием; как Хишам притворился, что не знает, – боясь, что его сторонники поколеблются в своей верности ему; и как поэт Фараздак выступил вперёд и сложил прекрасный панегирик[55], который начинался так:
Хишам был взбешён и заточил Фараздака в темницу. Али принёс ему кошель, в котором находилось 12 000 дирхемов, но поэт вернул его, написав, что в его панегириках, привычно сочиняемых в честь правителей и властелинов ради мзды, содержалось немало лжи, а этот стих он посвятил Али в качестве частичного искупления за свой грех поэтической неискренности и как подтверждение своей любви к Дому Пророка. Али же с извинениями вновь прислал кошель, приписав, что никогда не берёт обратно того, что было отдано. Лишь тогда Фараздак согласился принять деньги.
4. Абу Джафар Мухаммад ибн Али ибн Хусейн аль-Бакир
Некоторые говорят, что у него было «имя чести» Абу Абдулла и кличка Бакир. Он выделялся познаниями в области тайного знания и проникновенным толкованием коранических сур. Передают, что как-то властитель, который хотел погубить его, призвал его ко двору. Когда Бакир явился, властитель попросил у него прощения, поднёс дары и учтиво отпустил. На расспросы о причинах такого поведения правитель рассказал:
Когда он вошёл, я увидел двух львов, один – слева от него, а другой – справа, они грозились разорвать меня, если я нанесу ему вред.
Трактуя аят «Кто верует в тагут и кто верует в Бога» (Коран 2:257), Бакир говорил: «Всё, что отвлекает вас от созерцания Истины, есть ваш тагут»[56].
Один из его близких друзей передаёт, что, когда поздно ночью Бакир завершал свои литании, он с плачем взывал к Господу:
Бог мой, Господь мой, пришла ночь – и власть правителей сошла на нет, в небе сияют звёзды, и все люди спят и безмолвствуют, и люди племени Бану Умайя отправились на покой и затворили свои двери, и выставили стражу стеречь их; и те, кто домогался чего-то от них, забыли про свои дела. Ты, Боже, – Живой, Непреходящий, Видящий, Знающий. Ни дремота, ни сон не властны над Тобой. Кто не ведает, что Ты такой, каким я описал Тебя, не достоин Твоей доброты. Ты – Тот, от Кого ничего не утаить, Чью вечность не умаляют ни день, ни ночь, Чьи двери прощения открыты всем, кто взывает к Тебе, и Чьи сокровища расточаются на тех, кто восхваляет Тебя. Ты никогда не прогонишь нищего, и ни одно создание на земле и на небе не способно отвратить истинно верующего, который взывает к Тебе, от обретения доступа к Твоему двору. О Господи, когда я вспоминаю о смерти, могиле и воздаянии, как я могу радоваться в этом мире? Почитая Тебя как Единого, прошу Тебя: ниспошли мне мир в час смерти, без мучений, и радость в час воздаяния, без наказания.
5. Абу Мухаммад Джафар ибн Мухаммад Садик
Среди суфийских шейхов он отмечен проникновенностью своих речей и осведомлённостью в духовных истинах; он написал снискавшие широкую известность книги, в которых трактовал вопросы суфизма.
Передают, что он сказал: «Всякий, кто знает Бога, обращает свою спину ко всему иному». Знающий ('ариф) обращает свою спину к «иному» [чем Бог] и отсекает себя от мирского, ибо его знание (ма'рифат) есть чистое незнание (накират), поскольку и незнание составляет часть его знания, и знание составляет часть его незнания. И потому знающий ('ариф) отъединён от человеческого рода и от помышлений о нём и соединён с Богом. «Иному» нет места в его сердце, и потому он не смотрит на человеческий род: существование человечества не имеет для него цены и потому не занимает его мысли.
Передают, что он сказал:
Нет служения без покаяния, ибо Бог поместил покаяние перед служением и сказал:
«Кто, каясь, обращается [к Нему],
Кто служит…» (Коран 9:112)
Покаяние (таубат) – первая из «стоянок» (макам) на этом Пути, а служение ('ибадат) – последняя. Когда Бог упоминал о неповинующихся, Он призывал их покаяться: «К Аллаху лик свой обратите с покаяньем» (Коран 24:31); когда же Он отсылает к Посланнику, Он упоминает о его «служении» ('убудийат) и говорит:
Так Своему рабу
[Он] передал то [откровенье],
Которое назначил для него. (Коран 53:10)
55
Далее приводятся 25 стихотворных строк.
56
Общепринятый перевод коранического тагут – «идолы». – Прим. рус. пер.