Страница 13 из 30
Ибн аль-Джалла[38] говорит:
Ат-тасаввуф хакикат(ун) ла расм лаху – «Суфизм – это сущность без формы» – ибо форма даётся человеку в соответствии с его поведением (му'амалат), тогда как сущность – принадлежность Господа. А так как суфизм состоит в отвращении от человеческого, он с необходимостью лишён формы.
И Абу Амр Димашки говорит:
Ат-тасаввуф ру'йят аль-кавн би-'айн ан-накс, бал гадд ат-тарф 'ан аль-кавн – «Суфизм – значит видеть несовершенство преходящего мира (а значит, человеческие атрибуты ещё имеют место), более того, затворить очи на преходящий мир (то есть человеческие атрибуты уже упразднены; ведь зрению доступно лишь преходящее, и, когда преходящее исчезает, зрение тоже исчезает)».
Если затворить очи на преходящий мир, то остаётся духовное зрение, то есть вместо обычного зрения обретается духозрение, опосредованное Господом.
Взирающий на преходящее ограничен самим собой, его действия исходят от него самого и реализуются им самим, он не способен отрешиться от самого себя. Соответственно этому всякий, кто видит себя, – несовершенен, и потому он затворяет очи и перестаёт взирать на себя.
Хотя смотрящий на себя и видит своё несовершенство, тем не менее его глаз является «завесой» и он заслонён своим зрением. Тот же, кто затворяет очи, – не заслонён в своей слепоте. Этим принципом руководствуются в Пути суфии-искатели и мистики (арбаб-и ма'ани), однако подробнее говорить об этом здесь неуместно.
И Абу Бакр Шибли говорит:
Ат-тасаввуф ширк(ун) ли'аннаху сийянат аль-калб 'ан ру'йят аль-гайр ва-ла гайр – «Суфизм – многобожие, ибо это оберегание сердца от „иного“, а „иного“ не существует». Другими словами, видение «иного» [чем Бог] при исповедании Единства Бога есть многобожие, и, когда для сердца «иное» ничего не значит, оберегать сердце от поминания «иного» – абсурд.
И Хусри говорит:
Ат-тасаввуф сафа ас-сирр мин кудурат аль-мукалафат – «Суфизм – очищенность сердца от скверны несогласия» – то есть следует оберегать сердце от того, чтобы противиться Господу, ведь любовь есть согласие, согласие же противно несогласию, а у любящего в мире лишь одна повинность: подчиняться Возлюбленному. И если любящий жаждет этого, откуда взяться несогласию?
И Мухаммад ибн Али ибн аль-Хусейн ибн Али ибн Аби Талиб – да будет Господь милостив с ними всеми![39]– говорит:
Ат-тасаввуф хулк фа-ман зада 'алайка фи'ль-хулк зада 'алай-ка фи'т-тасаввуф – «Суфизм – это добрый нрав; у кого лучший нрав – тот лучший суфий».
Добрый нрав проявляется в двух аспектах: в отношениях с Богом и в отношениях с людьми.
Первое – примирённость с Божественными установлениями, второе – примирённость, во имя Господа, с обузой социальных отношений.
Оба аспекта относятся к искателю (талиб). Бог – вне примирённости либо недовольства талиба, оба эти качества зависят от того, как талиб воспринимает Его Единство.
И Абу Мухаммад Мурта'иш говорит:
Ас-суфи ла ясбику химматуху хатватаху – «Суфий – тот, чьи мысли шагают в ногу» – то есть он всецело присутствует, его душа – при теле, тело – при душе, и каждый шаг осознаётся. Это признак присутствия без отсутствия.
Другие же трактуют прямо противоположно: «Он отсутствует в себе и присутствует с Богом». Но это не так. На самом деле он присутствует в себе и присутствует с Богом.
Афоризм описывает совершенное единение (джам' аль-джам'), поскольку невозможно отсутствовать и в то же время наблюдать за своим «я». Когда самонаблюдение прекращается, это и есть присутствие (с Богом) без отсутствия. Именно в этом смысле данный афоризм близок к высказыванию Шибли:
Ас-суфила йяра фи'д-дарайн ма'а'ллах гайра'ллах – «Суфий – тот, кто в обоих мирах не видит ничего, кроме Бога».
Вкратце поясним, что бытие человека есть «иное»; когда же человек не видит «иного», он не видит себя и полностью освобождается от себя, вне зависимости от того, признает он своё «я» или отрицает его.
И Джунайд говорит:
Ат-тасаввуф мабний(ун) 'ала саман хисаль аль-сакха ва'р-ри-да ва'с-сабр ва'ль-ишарат ва'ль-гурбат ва-лабс ас-суф ва'с-сий-яхат ва'ль-факр амма'с-сакха фа-ли-Ибрахим ва-амма'р-рида фали-Исмаил ва-амма'с-сабр фа-ли-Айюб ва-амма'ль-ишарат фали-Закарийя ва-амма'ль-гурбат фа-ли-Яхья ва-амма лабс ассуф фа-ли-Муса ва-амма'ль сийяхат фа-ли-'Иса ва-амма'ль-факр фа-ли-Мухаммад салла'ллаху 'алайхи ва-саллама ва-'алай-хим аджма'ин – «Суфизм основан на восьми качествах, представленных в восьми посланниках: это щедрость Ибрахима [Авраама], который принёс в жертву своего сына; покорность Исмаила, который подчинился указанию Божьему и отдал свою драгоценную жизнь; терпеливость Айюба [Иова], который претерпел червоточащие язвы и ревность Милостивого; тайный язык Закарии, которому Господь сказал: „Только знаками ты будешь объясняться с людьми в течение трёх дней“ (Коран 3:41), и ещё о том же: „Он тайным зовом к Богу своему воззвал“ (Коран 19:3); неприкаянность Яхьи [Иоанна], который был странником в своей стране и чужим своим родичам, среди которых жил; странствия 'Исы [Иисуса], который был настолько равнодушен к мирскому, что имел лишь чашку и гребень – чашку он выбросил, увидев, как человек пьёт из пригоршни, а гребень – увидев, как причесываются пятернёй; ношение шерсти Мусой [Моисеем], чьё одеяние было шерстяным; и нищета Мухаммада, которому Бог Всемогущий вручил ключ от всех сокровищ, разбросанных по лику земли, и сказал: „Не возлагай на себя тягот, но доставь себе удовольствие этими богатствами“, он же ответил: „О Господи, не желаю я их, храни меня день в сытости, день в голоде“».
Таковы наилучшие принципы поведения.
И Хусри говорит:
Ас-суфи ла юджаду ба'да 'адамихи ва-ла ю'даму ба'да вуджуди-хи – «Суфий – тот, чьё бытие – без небытия, чьё небытие – без бытия» – то есть он никогда не утрачивает того, чего добивается, и никогда не добивается того, что утрачивает.
Другая трактовка: в его обретениях (яфт) нет необретённого (на-яфт), а в не обретённом им нет его обретений, так что имеет место либо принятие без отрицания, либо отрицание без принятия.
Смысл всех этих высказываний – в том, что состояние бренности у суфия должно полностью упраздниться, его плотские чувства (шавахид) должны исчезнуть, а его связи со всеми вещами – разъяты, чтобы разоблачить тайну его смертности и свести разрозненные элементы в истинное «я», в форме которого он и будет существовать далее.
Этот конечный результат можно видеть на примере двух посланников.
Первый из них – Муса, в чьём бытии не было небытия, и он взмолился: «О мой Господь, расширь мне грудь и облегчи мою задачу!» (Коран 20:25–26).
Второй – Посланник (Мухаммад), в чьём небытии не было бытия, и Господь сказал: «Мы разве не раскрыли грудь твою?» (Коран 94:1) Один молил укрепить его и искал чести, другой же был почтён, ибо ничего не просил для себя.
И Абу Али ибн Бундар ас-Сайрафи из Нишапура говорит:
Ат-тасаввуф искат ар-ру'йят ли-'ль-хакк захир(ан) ва-ба-тин(ан) – «Суфизм имеет место, когда суфий, не разделяя внешнее и внутреннее, видит всё как принадлежность Господа».
Взгляни на то, что тебя окружает, – и ты обнаружишь внешние приметы Божьего благословения, и ты увидишь, что внешние действия не имеют веса даже на комариное крыло по сравнению с благословением Божьим, – и перестанешь взирать на внешнее.
Если же ты обратишься к внутреннему, то отыщешь внутренние приметы Божьей поддержки, и ты увидишь, что все наши внутренние свершения ни на йоту не способны поколебать чашу весов, на которых лежит поддержка Божья, – и перестанешь взирать на внутреннее, и увидишь, что всё принадлежит Богу. И когда ты разглядишь, что всё – Божье, ты увидишь, что сам ты не имеешь ничего.
38
Так в [J.]. В лахорском издании – Ибн аль-Джалали, в [I.] – Ибн аль-Джуллаби; см. в наст. изд. главу 10, п. 34.
39
«Ибн» на арабском при написании имён означает «сын такого-то», поэтому в приводимом имени, где четыре раза повторяется «ибн», упоминаются четыре поколения предков, отсюда – множественная форма благословения. – Прим. рус. пер.