Страница 13 из 19
Далее издаются законы для искоренения язычества (346 г.). Даже такие, по которым язычники осуждаются как государственные преступники, а приносящих жертвы постигает лишение имения и смертная казнь. Вскоре с высоты престола так же преследуются язычники, как когда-то те преследовали христиан.
Что делала Церковь в это время? Она преспокойно принимала все это и думала, что теперь настало ее тысячелетие! На самом же деле она в лице своих учителей мало-помалу сползала все ниже и ниже. В этом заключался ее грех. Эта терпимость проложила дорогу учению Валаама. Как Валаам постепенно подступал к Валаку, то есть к мирской власти своего времени, так и служители Церкви последовали его примеру. Мало-помалу они стали почитать друг друга, оказывать взаимные услуги и совершать разные сделки в ущерб истине Божией. Так делалось все больше и больше, и в конце концов христиане сделались алчными. Им были открыты почести и должности, а язычникам – темницы и смерть.
Сбылись слова Христа, сказанные Им в первой притче 13-й главы Евангелия от Матфея: «…и налетели птицы…» Массами вошли язычники в Церковь Божию. Наружно они были христиане, а внутреннее преобладали почести, оказываемые им, и поддержка, получаемая от царской власти. Подарки и титулы ослепили их. Это сближало их с императорской властью, и они шли друг с другом рука об руку. Грех в церкви усиливался, но император нуждался в религии для своей политики и хорошо платил, поэтому получавшие плату должны были молчать о грехе и петь песни тем, которые платили деньги. В конце концов религия настолько опустилась, что стала внешней государственной формой, в которой христиане барышничали по желаниям и потребностям своей жизни, а для того, чтобы большей массе было легко войти в христианство, истину надо было перекроить для них. В истории IV, V и VI веков видно, что истинное христианство уходит, все делается наружным, обращается в обряды и требы, приурочивается к язычеству. Все управление церковью ведется сильной державной рукой императора с помощью так называемых служителей Христа. Истинному христианину и Духу Святому там нет больше места, хотя там и носят имя Его.
Таким образом, они стали уже не христианами, а мирянами, Церковь же катилась вниз по крутому скату с возрастающей быстротой. Стоявшие во главе Церкви получили власть над совестью, а это проложило путь к папству, которое мы имеем изображенным в послании к Фиатирской церкви.
Город Фиатира лежал приблизительно в шестидесяти верстах на юго-восток от Пергама. В политическом отношении он известнее всех малоазиатских городов. В этом ремесленном городке Мизии было много македонских колонистов, занимавшихся различным производством. Об этом городке в Священном Писании упоминается только один раз, когда рассказывается об обращении Лидии, которая, вероятно, была родом оттуда (Деян. 16, 14–5). Так как нам нигде в другом месте не сообщается о возникновении этой церкви, то можно думать, что Лидия, обратившись, отправилась на родину и принесла туда Евангелие.
Откр. 2, 18. «И Ангелу Фиатирской церкви напиши: так говорит Сын Божий, у Которого очи как пламень огненный, и ноги подобны халколивану».
Этой церкви Господь представляется как Сын Божий, у Которого имеется три черты. Они относятся преимущественно к Божественной природе Христа, которая в этой церкви была недостаточно чтима, пренебрегаема. Он является как Сын Божий одного существа и величия с Отцом. Таким именно Он хочет быть у Своих детей. Какое величественное, всепроницающее веление, от которого ничто не может укрыться. Он знает сокровенные тайны и направления мысли, ничего человек не в состоянии утаить от Него. Может быть, Иезавель думала, что Он не знает ее дел. Далее Он показывает, что, проницая всякие глубины, Он попирает огненными ногами все, что достойно осуждения.
Откр. 2, 19. «Знаю твои дела, и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых».
Не глазами лазутчиков смотрит Его око на них, нет, Он на добрые дела глядит прежде и благоволит к ним, а они доказывают как веру, так и любовь.
Любовь – единственное сокровище, которое начало исчезать в Ефесе, Смирне и Пергаме. Но как радостно для нас и как утешительно было это для Фиатиры, что Господь находит нам любовь. Но другое дело: была ли эта любовь первая? Дар служения, который они приняли от Господа, они отдавали Ему на служение Церкви Его, а Он управлял ими сообразно с их пригодностью. Многие верующие думают, что обращение есть наслаждение и отдых, на самом же деле это труд, лишь перемена хозяина, переход на службу к другому (Лк. 1, 74–75).
Вера бывает двоякая. П е р в а я вера – эта та вера, через которую мертвый грешник приходит к жизни – Христу. В т о р а я вера – вера, которой живет праведник. Первую мы должны предполагать у каждого чада Божьего, тогда как вторая – дело постоянного управления и может быть разбитой и запущенной. Во многих верующих эта вера в заглохшем состоянии. Они имеют веру, что спасены, и надеются на нее, как на скалу, но ежедневные случаи показывают, что, хотя они и доверяют Господу, они в искушениях не уповают на Него. Не имеют второй веры. В Фиатирской церкви Господь видит эту веру, и это Ему нравится. Он любит дела любви, постоянно увеличивающиеся.
Наконец, терпение. Оно бывает очень нужно в продолжительной буре жизни. Все наше существо тогда подкапывается, и дьяволу легче проникнуть, особенно если мы уклоняемся от рук Господних. Фиатира не допускала вводить в заблуждение, но терпеливо старалась пройти через все препятствия к Нему. Какая разница у Ефеса и Фиатиры? Там – ход назад и упадок, а здесь – ход вперед и подъем. Но Он видит одно обстоятельство, угрожающее гибелью Фиатире, и Он высказывает его.
Откр. 2, 20. «Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицей, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное».
То же самое зло, что и в Пергамской церкви, но там оно было в зачатке, а здесь уже развитое правило, которому учат, которое пропагандируют, и рабы Божии являются его распространителями! В Пергаме оно было тайной, а здесь является открыто и авторитетно. Еще есть одна разница: там на первом плане идоложертвенное, здесь – любодейство. Там – терпимость к некоторым, держащимся этого учения, здесь оно преподается и выполняется. Добро шло вперед, и зло идет вперед. Верные преуспевали в верности. Неверные – в неверии. Но первые не имели мужества серьезно и смело противиться злу. Мало-помалу они стали привыкать и утешали себя, что они будут трудиться сколько могут, а остальные… Но Господь говорит: «Я имею против тебя». Как многому можно научиться здесь! Кто была эта жена в Фиатире? Действительно ли это была женщина или секта, партия, близко стоящая к Церкви? Фиатирская церковь это знала. Одним словом, чем была в Ветхом Завете Иезавель, тем была и эта жена в Фитиарской церкви. Там язычница, не имеющая права входить к Израилю, занимала царский престол и царствовала. Она не только ничего не хотела знать об истинном Боге, но ввела Израиль в идольское служение, привела с собой четыреста жрецов, четыреста пятьдесят пророков и объявила себя пророчицей и основательницей новой религии. В таких условиях народ Израильский вскоре нарушил Божий закон и прилепился к властной, любодейной царице. Подобное этому совершилось и в Фиатире: она совращала чад Божиих, и ей помогали рабы Его!
Откр. 2, 21. «Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась». Видно, что грех Иезавели не был новым в Фиатирской церкви, он продолжался уже некоторое время, но Господь ждал ее покаяния. Мы иногда ждем и спрашиваем: почему Господь не истребит нечестивых? Здесь мы видим почему. Он дает ей время покаяться, но она не покаялась. Время благодати не было употреблено на то, на что оно было дано. Ей казалось, что время шло хорошо, и ничуть никому не вредило, и употреблялось ею на возрастание во зле. Так этот прямой путь был оставлен ею на собственную гибель, а ведь в 80-м псалме Он говорит, что бы Он сделал, если бы она обратилась к нему: «Я питал бы их туком пшеницы и насыщал бы их медом из скалы» (17-й стих).