Грегорианец. Четвёртый

– Ударить меня? Ты вообще нормальный? – воскликнул незнакомец, круто повернувшись на каблуках и глядя на юношу столь же удивлённо, сколь и презрительно. – Что вы, что вы, голубчик, вы, верно, умом тронулись! Я ж тебя разделаю, как кухарка мясо!

И тут же, вполголоса и словно разговаривая с самим собой, он добавил:

– Вот печалька! Такая находка для его императорского величества, ищущего храбрецов, для пополнения рядов своих Клериков имперского легиона. И так бездарно себя преподносящий.

Он ещё не договорил, как Дартин сделал яростный выпад, такой что, не отскочи незнакомец вовремя, эта шутка оказалась бы последней в его жизни. Вельможа понял, что история принимает серьёзный оборот, выхватил шпагу, контур которой незамедлительно начал отливать голубоватым свечением плазмы, поклонился противнику и в самом деле приготовился к защите.

– Начнём пожалуй… – не договорил.

В этот самое мгновение, оба его недавних собеседника, сопровождаемые хозяином комплекса и вооруженные обычными битами, накинулись на Дартина, осыпая его градом ударов.

Это непредсказуемое нападение моментально изменило течение поединка, и противник грегорианца, воспользовавшись моментом, когда тот повернулся, чтобы грудью встретить дождь сыпавшихся на него ударов, все так же спокойно сунул статусную шпагу обратно в ножны, предварительно деактивировав плазменный контур. Из действующего лица, каким он чуть не стал в разыгравшейся драме, незнакомец перешёл в свидетеля – роль, с которой успешно справился, с присущей вельможе, знающему себе цену, обычной невозмутимостью.

– Достали эти вспыльчивые грегорианцы, торпеду вакуумную им в дом! – пробормотал он. – Посадите-ка его на ту рухлядь, и пусть убирается к чертям собачьим!

– Может чуть позже, когда я разделаю тебя, урод с длинным носом! – выкрикнул Дартин, стоя лицом к своим трём противникам и по мере сил отражая удары, которые продолжали сыпаться градом.

Уходы и выпады – вот то, что увидели подбежавшие горожане.

– Грегорианское бахвальство! – пробормотал незнакомец. – Клянусь честью, они неисправимы! Эта порода всё чаще добивается расположения Императора. Что ж, всыпьте ему хорошенько, раз он этого хочет. Когда он выдохнется, он сам скажет. Не поверю, что импланты у него последнего уровня прокачки, если вообще есть. Ведь он истинный Грегорианец!

Но незнакомец ещё не знал, с каким упрямцем он имеет дело. Лау Дартин не таков, чтобы просить пощады, несмотря на отсутствие усиливающих модификантов в организме. Парень полагался на природную выносливость, дарованную каждому уроженцу их крохотной планеты, с аномально высокой силой тяготения, делающей тела сильнее, кости прочнее, реакцию выше чем у любого подготовленного военного. Несмотря на всё это, сражение продолжалось с переменным успехом, хотя, быть может и благодаря этому факту происхождения парня.

Вскоре молодой грегорианец, обессилев, выпустив из рук палаш, который переломился под ударом тяжёлой биты, находившейся в руках такого же грегорианца, но более зрелого и от того более сильного. Следующий удар рассёк ему лоб, и он упал, с залитыми кровью глазами и почти потерял сознание.

К этому времени народ сбежался со всех сторон к месту происшествия. Хозяин с администратором, опасаясь лишних разговоров, с помощью подручных и технарей, унесли раненого внутрь, где ему оказали кое-какую помощь.

Незнакомец между тем, вернувшись к своему месту у панорамного окна, с явным неудовольствием поглядывал на толпу, которая своим присутствием чрезвычайно раздражала этого спокойного и однозначно знатного вельможу.

– Х-м. Как чувствует себя этот одержимый юнец? – поинтересовался, повернувшись при звуке раскрывшейся двери, и обращаясь к хозяину комплекса, пришедшему осведомиться о его самочувствии.

– Ваше сиятельство, как вы? Надеюсь, целы и невредимы? – парировал вопросом визитёр.

– Вполне, мой милейший хозяин. Но я желал бы знать, что с нашим молодым человеком.

– Ему теперь гораздо лучше, – собеседник ухмыльнулся. – Он почти совсем потерял сознание, но…

– В самом деле? – переспросил благородный гость.

– Но перед этим он, собрав последние из оставшихся сил, звал вас, выражался довольно грубо и требовал удовлетворения.

– Это точно беспредельщик! – буркнул незнакомец.

– Не совсем так, ваше сиятельство, – возразил хозяин, презрительно скривив губы. – Мои люди обыскали его, пока он находился в отключке. В вещах оказалась всего одна сорочка, а в кошельке – одиннадцать сотых кредита. Однако, несмотря на этот факт, он, теряя сознание, твердил, что, случись эта история в Гранже, вы бы раскаялись тут же на месте, а так вам придётся пожалеть чуточку позже.

– Значит это, наверняка, переодетый принц по крови, – холодно заметил незнакомец. – Так разве бывает?

– Я посчитал необходимым предупредить вас, ваше сиятельство, – вставил хозяин, – чтобы вы стали предельно внимательны. Всё в этом мире возможно!

– В пылу гнева он никого не называл? Может промелькнули имена знатных благородных из столицы?

– Обязательно называл! Похлопывал себя по карману и повторял: «Посмотрим, что скажет господин Лау Вель, когда узнает, что оскорбили человека, находящегося под его покровительством».

– Тот самый Лау Вель? – проговорил незнакомец, насторожившись. – Похлопывал себя по карману, называя имя Лау Веля?.. Ну и, почтеннейший хозяин? Полагаю, что, пока наш юноша пребывал без чувств, вы не побрезговали заглянуть также и в этот кармашек. Что же в нем находилось?

– Файл на карте памяти с посланием, адресованном господину Лау Велю, командующему легионом имперских Клериков.

– Да что вы говорите, какая поразительная новость? – деланно всплеснул руками незнакомец.

– Абсолютно так, как я имел честь докладывать вашему сиятельству, – поклонился хозяин.

Этот человек, не обладавший излишней проницательностью, не принял во внимание, какое выражение появилось при этих словах на лице знатного гостя. Отойдя от панорамного окна с видом на город, испещрённый трассами гравитраспортных артерий и коридорами для летательных аппаратов, о косяк которого он до сих пор опирался, вельможа озабоченно нахмурил брови.

– Зараза! – процедил он сквозь зубы. – Неужели Вель подослал ко мне этого грегорианца? Уж очень он юн! Но удар палашом, это удар палашом, как ни крути и возраст того, кто его нанесёт не имеет значения. А мальчишка внушает меньше опасений. Случается, что мелкое, своевременно учинённое препятствие способно помешать достижению великой цели. Незнакомец задумался на несколько минут, полностью отрешившись от общества хозяина.

– Послушайте! – обратился он наконец. – Не возьметесь ли вы оградить меня от этого придурошного? Прикончить его мне не позволяет совесть, а между тем… – на лице благородного вельможи появилось выражение холодной жестокости, – а между тем он мешает мне. Где он находится?

– В комнате моей ненаглядной, на втором этаже. Ему делают восстановительные инъекции и профилактику регенеративных функций организма.

– Вещи всё ещё при нем? Он не снял своего подобия военной экипировки?

– Всё на месте, внизу. Но раз этот юный сумасброд вам мешает…

– Разумеется. Он причина беспрецедентной суматохи в вашей гостинице и не только, которая беспокоит порядочных граждан содружества. Отправляйтесь к себе, приготовьте счёт и предупредите моего слугу.

– Как? Ваше сиятельство уже покидает нас? – хозяин расстроился и не скрывал этого.

– Об этом вас уведомили ранее, или нет? Я ведь приказывал подготовить флайтвариор. Разве распоряжение не исполнено до сих пор?

– Исполнено. Ваше сиятельство может убедиться.

– Вот и славно, тогда сделайте, как я сказал.

«Вот так штука! – подумал хозяин. – Уж не испугался ли он мальчишки?»

Но повелительный взгляд незнакомца остановил поток его мыслей. Он подобострастно поклонился и вышел.

«Только бы этот проходимец не увидел Лигетту, – подумал незнакомец. – Она скоро должна быть. Пока даже запаздывает. Лучше всего мне будет выдвинуться ей навстречу… Если б только я мог узнать, что изложено в файле, адресованном Лау Велю!..»