Страница 23 из 24
Андрей засиживался у нее до полуночи, а иногда и до часа, потом заказывал такси, целовал в щечку и уезжал. Только в душном салоне такси на него наваливались усталость и воспоминания о завтрашнем тяжелом утреннем подъеме.
В тот вечер он остался у нее дома в первый раз.
Она взяла его за руку и, не снимая полотенца, повела в зал, где обычно устраивала свои выступления. Странно, только тогда он заметил, что пол здесь застелен мягким пушистым покрытием, гревшим голые ступни ног.
Она снимает полотенце с плеч и обматывает вокруг своих бедер.
Две пары стекол с дистанционным приемом сигнала в ее руках. Одну пару она надевает на себя, другую дает ему.
Пустота, белая пустота виртуального конструкта, пространства без времени. Он чувствует только прикосновение ее рук, но не видит и не слышит ее. Она прикасается к нему в реальности, но здесь, в белой пустоте, нет никого. Андрей слышит странный звук. В нескольких субъективных метрах перед собой, на фоне пустоты он видит зеркало и в нем – себя и ее руки, призрачные контуры пальцев, которые гладят и ласкают его. Он одет в длинный демисезонный плащ. Под плащом – хороший темно-серый костюм, голубая рубашка и галстук. Тонкие контуры рук продолжают гладить его, и начинает кружиться голова. Изображение в зеркале противоречит тому, что он чувствует сейчас. Оля нагибается и что-то говорит ему. Он не разбирает, что, но видит, как прозрачные руки разматывают пояс плаща и снимают сам плащ, бросая его куда-то в бледную пропасть, расползшуюся во все стороны. Узел красиво завязанного шелкового галстука слабеет. Еще несколько движений, и он сползает к ногам. Туда же падают и исчезают в белой пустоте пиджак и свежевыглаженная рубашка. Пояс с пряжкой Hugo Boss превращается в полотенце, намотанное вокруг его бедер. Зеркало исчезает. Исчезают и полупрозрачные кисти рук без тела. Вместо них появляется Оля. На ней нет ничего, глаза смотрят озорно и внимательнее, чем обычно.
Были и другие ночи, без подключки, на цветных простынях, раскрашенных в модернистском стиле: светло-желтые квадраты на синем фоне. Каждая по-своему незабываемая.
Одна вещь осталась для него непонятной. Оля любила штуки с раздеванием, только если они подрубались к наложению. Это был почти ритуал. Когда они любили друг друга “по-дедовски”, она предпочитала сразу прыгнуть голой в кровать и побыстрее перейти к активной фазе. Ласки в реале, кажется, интересовали ее мало. Странная заморочка, думал он тогда, но ему встречались и более странные вещи.
***
Андрей увидел его периферийным зрением. Ритмично раскачивающийся метроном среди хаотично снующей толпы. Он двигался медленно и осторожно, как пьяный, который делает вид, что все в порядке, когда видит пару патрульных ментов. Неопытные милиционеры, из тех пацанов, что только дембельнулись из армии, действительно принимали транзов за пьяных. Несмотря на все инструкции и предупреждения. Они забывали об этом, как и о том, что нельзя называть транза пьяным и пытаться затащить его в ближайший участок. Проблем с адвокатом потом не оберешься. Опытные менты обходили их стороной и если уж задерживали транза, то по другому поводу: “Несоответствие персональной навигационной системы стандартным требованиям”. Опытные дядьки, в отличие от зеленых и полуграмотных сопляков, знали, что идущий по улице транз на самом деле находится сейчас совсем в другом месте. Его сознательная часть выполняет какую-нибудь работу в корпоративном кластере или оттягивается в одном из тысяч развлекательных пространств Шельфа. Рефлексами и движениями тела управляет навигационная программа, софт, через прямой порт подающий сигналы на мозжечок. Дух в полном смысле слова витает в облаках, а бренная плоть дана на откуп программе, экспертной системе низшего класса, которая не позволяет хозяину тыкаться носом в столбы или прохожих и ходить на красный свет.
Расщепленное сознание. Дух, временно освобожденный от необходимости смотреть за плотью.
Трансгумат. Транз.
Такой же раскачивающейся походкой транз подошел к точке Андрея. Капюшон, надвинутый на лицо, верхняя половина которого была спрятана за “стеклами”. Четыре толстых кабеля уходили от оправы в густую курчавую шевелюру. Руки убраны в карманы куртки. Один бог – да оператор, курирующий этот участок рынка, – знали, какой сигнал идет сейчас на зрительный нерв транза. Концерт Rammstein в прямом эфире или матч за европейский чемпионат по Quake TV Conversion (сейчас как раз должны идти четвертьфиналы одиночного турнира). В любом случае, транз был сейчас не здесь. Если реальность и присутствовала, то, скорее всего, она была небольшим окошком, плавающим где-нибудь в правом верхнем углу его поля зрения.
На секунду транз застыл в неподвижности. Андрею показалось, будто что-то щелкнуло. В движениях транза появилась осмысленность. Он поднял голову, и Андрей увидел свое отражение в больших, на половину лица, очках.
– Pandora Toolset есть?
– Нет.
– А Moonlight Spooks?
– Какая версия?
– Шестая. Можно и пятую.
У него был ровный спокойный голос. Скорее всего, вольнонаемный аналитик, работающий тогда, когда ему удобно, а не тогда, когда скажет начальство. То, что он просил, было профессиональными пакетами для работы с плотными информационными средами в режиме реального времени. Андрей достал “термитник”.
– Я проверю.
– Пожалуйста.
Транз достал правую руку из кармана и подключил флэшку к “локтевику”. На несколько мгновений он застыл.
– Нормально. Сколько?
– Сто двадцать пять, – он снял пломбу с “термитника”. – Обмен – пятьдесят.
Транз протянул новенькую банкноту. Андрей отсчитал сдачу.
– Спасибо.
– Приходите еще.
Транз отошел в сторону.
Странный малый.
С виду – полный гик, транз, поведенный на виртуальности настолько, что даже в туалет его водит программа-навигатор. Но обычно транзы разговаривали дергано и невнятно, бестолково торчали у лотков и не знали, чего им толком надо. Голова уже в реальности, а задница застряла в каком-нибудь кластере Си-Джея. Как будто только проснулся. Этот знал, чего хотел, и провел у лотка столько времени, сколько было нужно. Человек-расписание. Волоха говорил, что такие ребята – самые серьезные из всех, кто приходит на рынок. Поведенные на карьере. Ешь-потей-работай. В перерывах спи. Если прикормишь такого, можешь считать, что приобрел постоянный источник дохода. Если вычислишь его расписание, можешь считать, что с доходами от продажи появилась некоторая определенность.
“Была не была”. Андрей решил попробовать прозвонить этого парня. Кто его знает, может быть, действительно можно будет узнать, кто он, и в следующий раз поддержать разговор. Андрей продал ему нормальный товар, так что, может быть, он и в следующий раз придет сюда. Андрей поправил “стекла” на носу, вытащил из правого кармана пальто четки, запустил скан-программу.
Вокруг ходивших мимо него покупателей снова засветились ореолы из цифр и текста. Обычная информация, которую генерировал о своем владельце персональный CG-терминал. Типа электронной визитной карточки. Получив эту информацию с помощью обычного скана, можно было запустить более сложный софт, который искал и анализировал полную информацию об объекте. При умелом использовании софта за час-полтора о человеке можно было узнать многое. Незаменимая вещь, чтобы пикапить девушек или раскручивать зажиточных покупателей-чайников.
***
Темно-зеленая рамка курсора легла на спину уходящего транза.
Над рамкой возникло имя. “Net4er”. Сетевой ник.
Больше ничего о том, кем был этот странный покупатель.
Потом латинские буквы трансформировались в тонкую полосу, которая сжалась в светящуюся точку. Транз остановился. Пауза длилась с полминуты, после чего точка над его головой стала расширяться, разъедая окружающий мир, разрывая его в лохмотья, срывая с покупателей демисезонные пальто и куртки. Вода из луж испарялись, оголяя провалы в асфальте. На голых деревьях появилась листва. Зеленая и сочная июльская листва. На сером небе стали проступать голубые пятна. Андрей поднял глаза вверх. Где-то там было солнце. Режущий глаза ослепительный свет, превращающий в летнюю пыль последние осколки осени.