Проект Амброзия

5

Уже минуло пять тики (это бортовое время, которое приравнивалось к планетарным суткам), как корабль Езам завершил переход через туннель к звезде. Закипела рутинная работа. Техники проверяли работоспособность последних капсул, биоконструкторы взялись за свои расчеты и графики и уже составляли первые прототипы клетки семени жизни. Биоинженеры готовили чаны для выращивания посевов, а биоаналитики скрупулезно анализировали последствия влияния быстрого вращения планеты.

Корабль висел на дальней орбите, далеко за пределами планеты GG25_K3. Гравитационное поле единственного спутника раскручивало ее, и та как волчок вращалась с головокружительной скоростью вокруг своей оси.

Пока капитан корабля Далис смотрел на нее, она уже успела сдвинуться на 1/10 своей окружности. «Каковы у нее сутки?», подумал он и посмотрел на дисплей вызова из двигательного отсека.

Вдруг по всему кораблю раздалось монотонное завывание и загорелись красные лампы предупреждения.

– Тревога! Тревога! Тревога! … – Одновременно со всех сторон раздалось сообщение экстренных служб.

Все, кто отдыхал или находился на своих рабочих местах, напряглись, вскочили и по команде бросились каждый в свою сторону.

Паники не было, это могли быть учения, на корабле они проходят регулярно. Надо как можно быстрее добежать до ближайшего эвакуационного отсека, надеть спасательный скафандр выживания и следовать дальнейшему протоколу.

Обычно учения проходили каждый толик, это примерно через сорок бортовых суток. Они необходимы, чтобы не расслабляться, понимать, что от слаженности действий зависит не только твое выживание, но и выполнение самой миссии.

– Тревога! Тревога! Тревога! … – Твердил монотонный голос.

У каждого был свой напарник, в каждом отсеке свой старший, быстро перераспределялись задачи. Если в отсек прибыло больше сотрудников, то шла расконсервация запасных блоков, где хранились скафандры. Все делалось быстро и четко, нет лишних слов, надо успеть сделать по времени норматива, иначе могут повторить учения и самое худшее – если ее сделают ночью, когда почти вся команда отдыхает.

– Срочная эвакуация! Срочная эвакуация! Срочная эвакуация! – безжизненный голос сменил свою интонацию.

Все, кто находился в эвакуационном отсеке, переглянулись.

Цавалас помнил только одну эвакуацию, и то, это было на орбите планеты Кассид, когда ставился вопрос об отправке нового судна. Но сейчас, в глубоком космосе. Куда эвакуироваться? На корабле было более двадцати спасательных капсул. Каждая капсула рассчитана на шесть членов экипажа с возможностью поддерживать жизнь команды до пятнадцати бортовых суток.

– Это что? – растерянно взвизгнула Маоко, и у нее из рук выпал шлем с ранцем гидроускорителя.

– Это эвакуация, – почти крикнул ей стоящий рядом инженер из блока гидравлики.

– Как? – растерянно спросила она и непонимающим взглядом посмотрела по сторонам, ее колени подкосились, и она осела на пол.

– Срочная эвакуация! Срочная эвакуация! Срочная эвакуация! – неустанно повторял голос.

Это было впервые. Может командование решило повторить маневр, а может и правда что-то случилось. Думать некогда, время пошло на секунды.

– Маоко, – подбежал к сидящей на полу женщине старший офицер Итац, – ну же, все хорошо, это учение, быстрей, прошу, быстрей, не сидите, нам надо бежать.

Он буквально силой поставил ее на ноги, развернул к себе спиной и быстро пристегнул ранец, а в руку всучил шлем.

– Маоко! – почти крикнул он ей.

– Я! – сразу отрапортовала она.

– Номер вашей спасательной капсулы? – спросил он.

– 17! – резко ответила она, одевая шлем.

– Бегом! – приказал он, и та уже не оглядываясь мчалась по коридору.

Время, время. Не было суеты, все, все бросили. Одно нажатие на кнопку, и чаны, что уже варили бульон первичной жизни, остановились. Цавалас выругался, биоматериала и так мало, а теперь еще меньше, придется начинать все с начала. Он бежал, как и все, уже не молод и быстро запыхался. Надо спуститься на семь уровней ниже, потом метров сто двадцать влево по коридору и через ангар перейти в спасательный челнок. Если он опоздает, его никто ждать не будет, правила очень жесткие. На эвакуацию отводится всего пятнадцать тилез, а после сработает автоматика, закроются отсеки и челнок сам будет отстрелен.

Еще чуть-чуть. Он задыхался, в груди нет воздуха, да еще этот шлем, он в нем как рыба в банке. В ушах гудел раздражающий звук тревоги, да еще этот чертов голос про эвакуацию.

«Так, вот эта палуба», – он посмотрел на ее номер.

– Ты что мечешься? – увидев, как какой-то юнец дергался: то убегал по коридору, то возвращался обратно. Он явно запутался куда бежать.

Цавалас взглянул на циферблат, они были на каждом этаже, в каждом коридоре, у каждого поворота. Они активировались, как только объявили время на эвакуацию, осталось всего три тилез. «Как мало», промелькнуло у него в голове.

– Сюда, за мной, это приказ! – крикнул он юнцу.

Цавалас был старшим офицером и мог приказывать, а сейчас некогда было думать, да и не успеет этот пацан добежать до своего челнока, самый ближний – это его.

– Сюда! – еще раз крикнул он, – следуй за мной.

– Так точно, – быстро ответил мальчишка и побежал за ковыляющим стариком.

Вот поворот, вот отсек, вот его челнок, шлюз открыт и над ним мигает красная лампочка, сигнализирующая, что уже скоро начнется активация зажимов и люк будет закрыт.

– Быстрей внутрь! – задыхаясь, сказал он.

Мальчишка, что бежал рядом, увидев, что офицер тяжело дышит, подбежал к нему и почти втянул его внутрь челнока. Завыла сирена, сигнализирующая, что включился процесс активации зажимов. Его быстро подхватил Нечул и помог пристегнуть.

– Что это было?

– А ты кто такой? – спросил Сорб, смотря на юнца, что старался устроиться на выдвижное сиденье для дополнительных членов челнока.

– Я, я… я из 12 блока.

– Как тебя сюда занесло? – почти выругался он и сам пристегнулся.

– Отстань от него, – спокойно сказал Текл, – ты готов? – обратился он к юнцу.

– Так точно! – немного испуганно ответил он.

– Держитесь, сейчас тряханет.

Вдруг прекратила выть серена, челнок чуть вздрогнул. Сидевшие переглянулись и почти все сразу улыбнулись, как будто говоря друг другу, что все уже позади. Но в этот момент челнок так тряхануло, что их тела вжались в кресла. Спасательная капсула пулей вылетела в открытый космос.

6

– Что это было? – с трудом оторвав голову от подголовника кресла, прохрипел Нечул.

– Нас выбросило, – кто-то ему ответил.

– И как далеко, куда мы сейчас летим?

– Понятия не имею, – опять ответил чей-то голос.

Старт спасательной капсулы был быстрым, практически молниеносным. Она была устроена именно как капсула выживания, тут не было комфорта, все самое необходимое, всего несколько метров на шесть (уже семь) пассажиров. У капсулы не было иллюминаторов, но интерфейс экрана позволял следить через датчики, что происходит снаружи. А там совсем ничего не происходило, полная тишина. Приборы засекли, как куда-то в даль удалялись еще несколько капсул.

– Что теперь делать? – спросил Текл.

Он конкретно ни к кому не обращался, поскольку вряд ли кто-то знал, что делать, и все же он должен был спросить.

– Ждем, – почти сухо, сдерживая тошноту, сказал Цавалас.

Он был старшим в этой команде и должен всех успокоить. Хотя был ужасно зол за такие учения. Все насмарку, потребуется неделя, чтобы восстановить данные и запустить чаны в работу. Но что теперь делать, он и сам не знал, все выполняла автоматика, они всего лишь пассажиры в этой консервной банке.

– Будем ждать, – опять сказал он, – скоро поступит сигнал на отбой, и мы вернемся, – хотя он в этом немного сомневался, стало приходить осознание, что что-то не так, что-то заставило срочно всех эвакуировать, что?