Управление акционерным обществом в условиях реформы корпоративного права

Во избежание недоразумений скажем даже больше: мера обобщения первичного материала – абстрагирования от конкретных проектов и судебных фабул – настольно велика, что коллеги, если, не дай Бог, их что-то заденет за живое, могут воспринимать соответствующие строки как нечто весьма близкое к художественному вымыслу. То есть хотите верьте – хотите нет, и не более того. Иными словами, какие-либо сюжетные и временные совпадения описанных ниже юридико-инвестиционных и смежных с ними ситуаций с обстоятельствами, фактически имевшими место в предпринимательской и юридической жизни компаний, их акционеров (участников), топ-менеджеров, специалистов и консультантов, должны восприниматься исключительно в рамках института случайности. Тезисы и иные опорные положения представляют собой частные экспертные предположения автора. Или, как раньше модно было указывать в подзаголовках статей, даны «в порядке обсуждения».

Третье. Несколько слов о самом понятии рейдерства. В нашем восприятии рейдерство есть совокупность механизмов и технологий, обеспечивающих недружественный и при этом незаконный переход корпоративного контроля над компанией, группой компаний или иным образом структурированным бизнесом либо – попытку такового. За каждым из предложенных в этой простой дефиниции терминов – свой смысл. Так, «чисто недружественные» поглощения, например, переход корпоративного контроля над ОАО с применением положений гл. XI.I Закона об акционерных обществах или консолидация контрольного титула путем скупки ранее никем не «подобранных» акций миноритариев ЗАО с применением сделок дарения, по нашему убеждению, никакого отношения к рейдерству не имеют. Несомненно, в подобных ситуациях найдутся обиженные первоначальные совладельцы компаний, которых состоявшийся («новый») мажоритарий по тем или иным причинам не устраивает: недружественность налицо. Но все законно, не так ли? Поэтому мы с высокой степенью скепсиса относимся к разного рода рассуждениям о «белом», «сером» и иных «цветных» версиях рейдерства: все рейдерство по определению «черное». Хотя, согласимся (и попробуем описать наше ви́дение частных ситуаций ниже), что оттенки все же существуют. Подчеркнем: используемое далее понятие «изящные схемы» применяется в закавыченном формате вполне осознанно.

Что такое «корпоративный контроль»? Об этом можно прочитать в двухтомнике автора настоящей работы с тем же названием, изданном в Москве издательством «Статут» в 2013–2014 гг.

Рискнем сразу и однозначно ответить на поставленный вопрос: именно только «изящные схемы». Причем с всемерным учетом условности этого понятия. И не в полном объеме, а скорее в основном. Частные случаи перехвата управления над бизнесом при внешнем формальном, пусть даже временном, соблюдении законности и правопорядка (в этом все «изящество», полагаем, и заключается) экспертами замечены. Отличие рейдерских технологий, положим, начала прошлого десятилетия и нынешних, – в том, что «изящные схемы» минувших дней применялись массово и активно не только «элитными юристами», но в сущности всеми, кому не лень. Да что там, практики, преподававшие в те годы в вузах, даже предлагали спецкурсы по рейдерству студентам старших курсов. «Изящные» же схемы настоящего – товар штучный, требующий филигранной юридической отделки и по понятным причинам не слишком афишируемый авторами «изделия».

Пример одной из «изящных схем» недавнего прошлого благодаря анти-рейдерской коррекции корпоративного законодательства, в настоящее время «непроходной». Стремительно теряющее обороты после прохождения приватизационных испытаний, а потому и персонал снабженческое ОАО в столице нашей Родины становится объектом повышенного внимания неких финансово-спекулятивных структур. Блицкриг консолидации большого пакета акций путем их приобретения у «членов трудового коллектива» этим брокерско-дилерским фирмам явно не удался: ранее проведенная «директорская скупка» контрольный пакет консолидировала, и безбедно живущие за счет «черной аренды» принадлежащего ОАО офисного здания в центре города члены дирекции, этим пакетом и распоряжавшиеся, явно не собирались с ним расставаться. «Уличная скупка» принесла «спекулянтам» лишь немногим более 15 % голосующих акций. Члены совета директоров, исключительно упомянутыми исполнительными директорами и представленного, были чрезвычайно удивлены «наглостью спекулянтов», потребовавших созыва внеочередного общего собрания акционеров с внушительной повесткой дня: утверждение новой редакции устава и всех внутренних документов, регулирующих деятельность органов управления, ротация единоличного исполнительного органа, перевыборы совета директоров и ревизионной комиссии. На эмоциональной волне персональной спеси и профессиональной безграмотности члены совета не нашли ничего лучше, как отказать заявителю. Заявитель созвал свое собрание с указанной повесткой, что допускалось в то время ст. 55 Закона об акционерных обществах. Местом проведения был определен очень известный и крупный отель. Интереса ради контрольный участник решил посетить собрание, однако в день и час, указанные в уведомлении «спекулянтов», попросту его не нашел в многоэтажном комплексе. Организаторы же собрания, что естественно, оказались вовремя в нужном месте и вполне законопослушно по истечении времени регистрации составили протокол, который признал факт отсутствия кворума собрания. В тот же день собрание было созвано теми же лицами повторно, с той же повесткой дня, с теми же проектами решений. И, как и ранее, контрольный участник, на сей раз запаниковавший и приведший на собрание бригаду юристов, место проведения собрания, невзирая на профподдержку, не отыскал. Собрание же благополучно состоялось и приняло нужные «спекулянтам» решения. Выяснилось, что им удалось «купить» доверенности на присутствие на собрании (подчеркнем, не акции, а именно доверенности) у так называемых пассивных акционеров, потерявших интерес к компании, «прихватизированной» их начальниками, но искренне веривших, что в акционерном секторе настанут лучшие времена и унаследованные детьми и внуками акции предков смогут осчастливить наследников. Итак, голоса присутствовавших на собрании, имевших собственные акции, плюс голоса по доверенностям превысили необходимые 30 %: законный кворум повторного собрания был обеспечен. Мажоритарий, продолжавший демонстрировать чудеса безграмотности, решил в противодействие рейдерам (тайное стало явным) сосредоточиться на судебном оспаривании решений «странного собрания», вместо того чтобы молниеносно проводить свое собрание с той же повесткой. Суд нарушений не нашел. По нашим экзотическим правилам, надлежащим является именно указание на адрес помещения, где пройдет собрание, а отнюдь не на конкретное помещение по этому адресу и не на «маршрут движения» к нему. Кворум был. Закон не указывал тогда, кто именно вправе созывать собрание «повторно». Его в той ситуации созвал тот, кто провел первичное собрание, это также не противоречило закону. Уведомление все акционеры, включая истца, получили вовремя. Пока контрольный участник тратил время на обжалование решения суда первой инстанции, новый гендиректор, успешно аккредитовавшийся в ЕГРЮЛ, госконторах и банках, и его коллеги по совету сделали то, ради чего они были мобилизованы: распродали все ликвидные активы, в том числе офис-кормилец и акции дочерних структур. Когда новое собрание с решениями в пользу контрольного участника, наконец, состоялось, активы прошли на вторичном рынке длинный путь перепродаж и оказались во владении нужных захватчикам структур. Вернуть их мажоритарию ОАО так и не удалось: все сделки были оформлены корректно. «Хозяин» ОАО титул сохранил, но оказался при этом владельцем «пустышки».

Ныне такой алгоритм перехода контроля над опорными активами компании, повторимся, невозможен. Недовольному отказом совета созвать внеочередное общее собрание акционеру следует идти в арбитражный суд с иском о понуждении компании созвать желаемое заявителю собрание, а не арендовать подпольное помещение в многоэтажной гостинице.