Страница 148 из 157
Посему я умоляю и призываю всех проповедников и родителей с почтением относиться к катехизису и первым делом научить своих детей и слушателей читать и разуметь его. После этого надлежит устроить опрос, чтобы проверить, чему и как они научились. Следует добиваться, чтобы они были в состоянии отвечать на задаваемые вопросы. Ибо практика опросов в форме вопросов и ответов может принести обильные плоды, если тот или иной вопрос обсуждается дома, в общине или в иных собраниях, т.к. присутствующие и слушающие начинают вдумчивее относиться к затрагиваемым темам, стараясь найти /правильный/ ответ. И запоминают они преподанное таким образом зачастую лучше, нежели услышанное в проповеди. Вот почему наставник не должен почитать для себя за непосильный труд проведение опроса среди своих подопечных, равно как не должен мнить себя слишком ученым для /столь простого/ дела. Да выполняет каждый с усердием вверенное ему дело, а проповедники да проповедуют, соблюдая последовательность /в своих рассуждениях/ и пользуясь одними и теми же словами, дабы слушающие могли лучше усвоить христианское учение. Ведь если учение излагается то так, то эдак, слушатели не в состоянии его усвоить, но оказываются сбиты с толку и не доходят до сути. Когда же учение из года в год преподается одинаковым образом, слушающим легче усвоить и запомнить его. Посему святой Лютер и рекомендует проповедникам соблюдать последовательность в своих проповедях и излагать их простыми словами. Те же, кому надлежит учиться, должны слушаться своих наставников, не пренебрегая их советами. А если кто прошел /весь курс катехизиса/ и кое-что начал понимать, пусть не мнит себя столь ученым, что более не нуждается в поучении. Да пребудет для всех образцом святой Лютер, который не стыдился подражать детям, о чем он откровенно поведал в предисловии к своему Большому катехизису: “Мне, доктору и наставнику, не зазорно подражать детям, но по утрам или когда выдается свободная минута, прочитываю я “Отче наш”, десять заповедей, Символ веры и отдельные псалмы; хотя я каждодневно читаю и исследую /Писание/, мне далеко до разумения его”. Если уж так полагал великий Доктор и премудрый муж, которого Господь в эти последние времена ниспослал в мир, дабы вызволить истинное учение Евангелия из папской тьмы, сколь много предстоит потрудиться его ученикам, лишенным его талантов!
И вот ради того, чтобы простые люди смогли получить на финском языке нечто вроде переложения Катехизиса святого Лютера, а также Катехизис /в собственном смысле слова/, который они были бы в состоянии осилить и /с его помощью/ лучше уразуметь Катехизис святого Лютера, составил я в краткой, доходчивой форме настоящий Катехизис и отдал его в печать. И если бы не некоторые обстоятельства, он давно бы уже увидел свет. В каждом пункте за основу я принял толкование святого Лютера, дабы все были ознакомлены с этим фундаментом всех прочих толкований. По той же самой причине я несколько изменил слова святого Лютера, дабы они стали понятнее простым людям. Кроме того, ради лучшего понимания /простыми читателями/ я расширил каждый пункт, построив его в форме вопросов и ответов и снабдив цитатами из Слова Божиего, дабы каждый читатель уразумел, насколько данное место согласуется со Словом Божиим.
Молю всех добрых людей финских, дабы они с пользой употребили сей скромный труд и пояснения /к нему/ и читали его с охотой. Ибо он составлен не для многоученых, премудрых мужей, а для людей простых, нуждающихся в поучении. Пусть же Господь Всемогущий ради единственного и возлюбленного Своего Сына, Господа нашего Иисуса Христа сохранит и укрепит Свое Слово и дарует нам /способность/ усвоить его в чистоте, а все лжеучения, воздвигнутые на него, милостиво рассеет ради прославления Своего Святого имени. Аминь.
(Перевод со старофинского выполнен по изданию: Catechismus eli Christilisen opin pcappalet... Ericus Erici Episcopus Aboensis. Stockholmis 1614)
Комментарий
Предисловие к Катехизису епископ Турку предназначил в первую очередь для приходских священников и “христианских родителей” (Christiliset wanhimat), поскольку, как подчеркивается особо, на тех и других возложена ответственная миссия приобщения подрастающего поколения к основам христианской веры. В начале XVII в. данное обстоятельство обусловило потребность в более развернутом изложении “правильной” евангелической веры, что не могло не отразиться на общей эволюции жанра катехизиса в лютеранских странах после Лютера, когда последователи великого реформатора стали усложнять композицию своих сборников и наполнять их информацией богословского характера. Вспомним, с другой стороны, что в начале XVII в. на повестку дня финской (как и шведской) церкви встала не решенная в период ранней Реформации задача укоренения основ лютеранского учения и лютеранского миросозерцания в широких массах народа. В условиях Финляндии того времени с ее преобладающим аграрным населением, к тому же рассеянным на значительной территории (зачастую вдали от приходских храмов), это было делом весьма непростым. Еще на Упсальском соборе 1593 г. было заявлено о необходимости налаживания во всех епархиях Шведского королевства новой системы религиозного воспитания с акцентом на преподавании катехизиса. Тот же Лютер, столкнувшись на практике с плачевным духовным состоянием широких масс народа, вынужден был скорректировать свои первоначальные идеи о христианской свободе, постаравшись восстановить утраченное равновесие между верой и нравственностью.
Приведем выразительный отрывок из предисловия Лютера к составленному им Малому катехизису, тем более что Эрик Соролайнен, несомненно, знакомый с этим текстом, примерно так же оценивал состояние народной религиозности в своей собственной епархии (Постилла тому свидетельством): “Написать катехизис ... принудила меня горькая необходимость, испытанная в то время, когда я был визитатором. Господи, Боже мой! Каких вещей не насмотрелся я! Простой народ решительно ничего не знает о христианском учении, особенно по деревням, и, однако, все называют себя христианами, все крещены и принимают св. Тайны. Ни один не знает ни Молитвы Господней, ни Символа веры, ни десять заповедей, живут, как скоты бессмысленные, и однако, не успело появиться Евангелие, как уже мастерски научились употреблять во зло христианскую свободу” (цит. по: Порозовская 1995, 138).
Вследствие этого церковные власти принялись внушать простому народу не идею спасения одной только верой, без всяких добрых дел и заслуг, но также необходимость исполнение Закона в качестве залога спасения души. Один из важнейших принципов раннего протестантизма - требование свободного толкования Слова Божиего - фактически перестал распространяться на простых мирян, преимущественным же правом на это (а заодно и властью над совестью прихожан) оказался наделен приходской священник («наставник и проповедник», в терминологии епископа Эрика): “По иронии судьбы движение, которое придавало такое значение Писанию, впоследствии стало отказывать своим менее образованным членам в доступе к этому самому Писанию из опасения, что они могут неправильно его истолковать.... Толкование Писания становилось уделом небольшой привилегированной группы людей (Маграт 1994, 192). Впрочем, как явствует из рассматриваемого текста Эрика Соролайнена, деятели Реформации не видели здесь особого противоречия: ссылки на практику древней Церкви, на “время оно” (illud tempus), когда все было “истинно”, позволяли им справиться со щекотливыми дилеммами. Епископу Турку, насмотревшемуся на всякого рода нестроения и безобразия в собственной епархии, казалось само собой разумеющимся, что в эпоху ранней Церкви “боголюбивые, исполненные благочестия проповедники и наставники, а также апостолы, их ученики и прочие учители Церкви ревностно научали и молодых, и старых” - и научали не чему-нибудь, а катехизису, который воспринимается автором как «малая Библия», «сумма всего христианского учения». О том же недвусмысленно выразился Лютер в своих “Застольных речах”: “Катехизис заключает в себе совершеннейшее и чистейшее учение. Посему надлежит его неустанно проповедовать, все же публичные проповеди должны опираться на него. Я бы желал, чтобы катехизис был проповедуем ежедневно и чтобы его просто зачитывали по книге (Luther 1967, 25-26). Вообще говоря, фигура Лютера вознесена в «Предисловии» на недосягаемую высоту: финский автор снабжает его эпитетом «святой», а, кроме того, именует «великим Доктором» и «премудрым мужем», что довольно-таки странно читать в протестантском тексте, однако это соответствовало фактической «сакрализации» Лютера, совершившейся в Германии и Скандинавии к началу XVII в.