Страница 13 из 157
2.2. В конце 1523 г. епископом Турку по представлению капитула был избран Эрик Свенсон. До этого он служил вначале канцлером короля, а затем деканом кафедрального капитула Линчпинга. Впервые за более чем столетний период епископом Турку стал не местный уроженец, а выходец из метрополии, к тому же не владевший финским языком. Правда, некоторое, хотя и косвенное отношение к Финляндии он все же имел, поскольку являлся держателем пребенды в епархии Турку и, следовательно, был лично знаком с членами капитула Турку. По своим взглядам Свенсон был близок новому архиепископу Браску, до этого занимавшему кафедру в Линчпинге, т.е., условно говоря, он принадлежал к “старокатолической” партии в шведской церкви, враждебно встретившей Реформацию Лютера. Принято считать, что он был в большей степени политиком, нежели религиозным деятелем (Pirinen 1962, 11-12 ss.). Правда, Римская курия не одобрила этот выбор: как уже отмечалось, между Густавом Вазой и Святым престолом разгорелся спор о замещении епископских вакансий, окончившийся разрывом отношений между сторонами. По этой причине Эрик Свенсон носил титул episcopus electus, т.е. не имел канонического признания. Можно себе представить, как удручающе это действовало на приверженца папства, каковым, судя по его тесным отношениям с Браском, был Свенсон. Кроме всего прочего, это лишало его формальной возможности назначать или снимать членов кафедрального капитула Турку. Как мы скоро увидим, в последующие несколько лет этот факт сыграл немаловажную роль в распространении новых веяний в Финляндии. Известно также (об этом, в частности, упоминает Паавали Юстен в своей “Хронике епископов финляндских”), что спустя некоторое время в Турку епископским викарием в помощь Свенсону был назначен некий “господин Викентий”, употреблявший миро “подобно другим епископам” (немаловажная деталь, т.к. реформаторы считали необходимым отказаться от мира). Таким образом, можно констатировать, что в середине 1520-х гг. во главе финской епархии стояли люди, далекие от новых веяний на континенте.
2.3. Принято считать (например, Salomies 1949, 60 s.), что первым идеи Реформации в Финляндии возвестил Пиетари Сяркилахти (или, на шведский манер, Петер Сяркилакс). Правда, относительно его деятельности в Турку и о его личности в целом известно довольно мало. “Хроника епископов финляндских”, составленная, к слову сказать, четырьмя десятилетиями после его кончины, содержит следующую фразу: “Из мужей виттенбергских в Финляндию первым прибыл магистр Пиетари Сяркилахти, который со тщанием наставлял в школах и в кафедральном соборе Турку, призывая к очищению евангельского учения от папского идолослужения” (Juusten 1988, 55 s.). В прошлом из-за скудости информации критически настроенные исследователи нередко были склонны считать преувеличенной - если не откровенно мифологизированной - роль Пиетари Сяркилахти в утверждении Реформации на финской земле (см., напр., Anthoni 1953, 28-33 ss.). Однако современные финские историки, исследовавшие архивы епархии Турку и королевской канцелярии, склонны, скорее, согласиться с оценкой, данной Юстеном (ср. Heininen, Heikkil 1996, 64-65 ss).
Полагая, что Пиетари Сяркилахти представляет характерный для той эпохи тип, остановимся более подробно на его биографии в той мере, в какой ее удалось реконструировать финским исследователям, столкнувшимся со значительными лакунами в источниках.
Родился Пиетари Сяркилахти около 1490 г. в семье бургомистра Турку Нильса (Нийло) Петерсона. По материнской линии он приходился внучатым племянником славному епископу XV в. Магнусу III Сяркилахти. По причине того, что на епископе этот знатный дворянский род мог оборваться, отец будущего проповедника был возведен в дворянское звание, получив родовое имя и герб Сяркилахти. В 1516 г. Пиетари Сяркилахти записался в Ростокский университет, пользовавшийся в то время (и, как мы увидим, на протяжении всего XVI столетия) популярностью среди выходцев из Скандинавии. В 1513 г. этот университет окончил, например, уроженец Турку Пиетари Силта (Сильд), с которым нам еще предстоит встретиться при рассмотрении ситуации в капитуле Турку в 1520 - 1530-е гг. В отличие от Сяркилахти, Пиетари Силта был сыном зажиточного крестьянина из Юго-Западной Финляндии. В те годы в Ростокском университете сильно было влияние библейского гуманизма: когда Сяркилахти поступил в это учебное заведение, там читал лекции знаменитый Ульрих фон Гуттен. В 1517 г. имя финского студента фигурирует уже в матрикулах Лувенского университета, где он мог слушать лекции самого Эразма Роттердамского. Как и в Ростоке, здесь было немало выходцев из скандинавских стран, которые спустя некоторое время стали активными приверженцами Реформации у себя на родине. О последующих семи годах жизни Сяркилахти документированных сообщений нет. Исследователей всегда интриговала процитированная выше фраза Юстена, согласно которой Пиетари Сяркилахти принадлежал к “мужам виттенбергским”, хотя на самом деле его имя так и не удалось обнаружить в матрикулах Виттенбергского университета. Тем не менее косвенные данные позволяют предположить, что он находился там начиная, по крайней мере, с 1520 г. (Heininen 1976, 13-14 ss.). Эволюция взглядов Сяркилахти развивалась, вероятно, в том же направлении, что и у многих клириков Германии и Скандинавии этого периода - от Эразма к Лютеру. Не исключено, что в Виттенберге он мог стать свидетелем драматических обстоятельств радикальной литургической реформы, начатой в феврале 1522 г. Карлштадтом и Цвиллингом и своими эксцессами встревожившей Лютера, который в то время скрывался в Вартбургском замке: известный радикализм, по традиции приписываемый Сяркилахти, можно связать с тем опытом, который он вынес из колыбели протестантизма.
Когда Пиетари Сяркилахти вернулся в родной Турку (случилось это самое позднее весной 1524 г.), местное духовенство было немало шокировано тем, что вместе с собой молодой магистр привез жену, с которой обвенчался в Германии. Вполне вероятно, что к отказу от целибата он пришел под влиянием сочинения Эразма “Похвала браку” (1518), с одной стороны, и, с другой, следуя примеру некоторых сторонников Лютера, ранее других вступивших в брак - например, того же Андреаса Карлштадта или Юстаса Йонаса (кстати говоря, ряд финских историков полагает, что во всем Шведском королевстве именно Пиетари Сяркилахти первым открыто отказался от целибата: ср. Salomies 1949, 61 s.; Олаус Петри предпринял аналогичный шаг в 1525 г.). По возвращении в Турку Пиетари Сяркилахти стал каноником капитула и одновременно ректором кафедральной школы, которая, вероятно, и превратилась в основное поле его реформаторской деятельности. Трудно сказать, имел ли ректор школы возможность проповедовать непосредственно в соборе, поскольку консервативный епископ и подчиненный ему капитул вряд ли благожелательно относились к молодому магистру, пропитанному “еретическими” идеями. Вообще же, из-за того что на протяжении 1520-х гг. из Турку за границу не было отправлено ни одного стипендиата (возможно, причиной было противодействие консервативного епископа), Пиетари Сяркилахти оказался чуть ли не единственным клириком и членом капитула, соприкоснувшимся с идеями Лютера непосредственно в Германии и начавшим распространять их сразу же по возвращении на родину. Вероятно, вследствие этого он был преисполнен сознания особой важности своей миссии. Из “Хроники епископов финляндских” можно заключить, что Сяркилахти не только наставлял учеников в школе, но и проповедовал среди жителей Турку, которые после пережитых потрясений предыдущего десятилетия оказались более восприимчивы к пламенным речам молодого магистра (причем вовсе необязательно проповеди имели место в кафедральном соборе). Уже в самом факте, что собор Турку во время датской оккупации лишился значительной части своего убранства, можно было при желании усмотреть перст Божий, указывавший на бессмысленность внешних атрибутов, которые реформаторы заклеймили как “идолопоклонство”. Некоторые авторы даже предполагают прямую обструкцию деятельности Сяркилахти со стороны старшего поколения (ср. Melander 1921). Трудно, правда, сказать, насколько это мнение свободно от вольной или невольной романтизации облика магистра Пиетари, которого в патриотической финской историографии XIX - нач. XX вв. обычно изображали чем-то вроде одинокого “предтечи” Реформации в Финляндии, боровшегося с консерватизмом и косностью местного духовенства. Можно также предположить, что отмеченная выше каноническая шаткость положения епископа Свенсона лишила его возможности отправить Сяркилахти в отставку. В 1524 г. Сяркилахти составил завещание, что само по себе было нарушением канонического права (духовное лицо не могло завещать свою собственность частному лицу), но соответствовало новым представлениям о статусе священнослужителей; известно также, что он вместе со своими братьями - в осуществление постановления риксдага в Вестеросе 1527 г. - участвовал в отчуждении церковной собственности, доставшейся от дворян после 1454 г. (Heininen 1976, 15 s.): все эти факты весьма недвусмысленно свидетельствуют о его приверженности новым религиозным идеям. О вероятной позиции Сяркилахти в капитуле Турку и о его роли в событиях второй половины 1520-х гг. мы еще скажем несколько ниже. Он был замечен королем и в 1529 г. стал архидиаконом собора Турку, т.е. вторым по значению лицом в капитуле. Как свидетельствует сохранившаяся корреспонденция тех лет, финский реформатор поддерживал оживленные контакты с Олаусом Петри, из чего можно предположить, что по своим воззрениям Пиетари Сяркилахти тяготел к радикально-бюргерскому направлению Реформации, о котором упоминалось в § 1 настоящей главы. Последнее документированное свидетельство о нем относится к 1529 г., когда он сопровождал нового епископа Мартина Шютте в его первой визитационной поездке по епархии. Однако, в том же году магистр Сяркилахти скоропостижно скончался, причем точно не известно, от какой болезни. Его деятельность на посту ректора кафедральной школы вскоре принесла свои плоды, поскольку в числе его учеников были и некоторые будущие студенты Виттенбергского университета и деятели Реформации следующего десятилетия, с фигурами которых нам вскоре предстоит столкнуться - Томас Кейои, Симо Выборжец, Кнут Юхансон и, наконец, Микаэль Агрикола - “отец финского литературного языка”. В период национального подъема, происходившего в Финляндии на рубеже XIX-XX вв., писатели вспомнили и о “первом финском реформаторе”: к примеру, Сантери Ивало, плодовитый исторический романист, специализировавшийся на сюжетах из национальной истории, посвятил ему даже отдельный роман (Pietari Särkilahti, 1913). Более того, и в наши дни в исторической литературе Пиетари Сяркилахти по-прежнему предстает пламенным проповедником идей Реформации, положившим начало религиозному обновлению в стране. Так, в научно-художественной книге очерков об узловых проблемах финской истории (1993), известный литератор Вейо Мери следующим образом описывает первое появление Сяркилахти в качестве проповедника новых идей в Турку: ”В 1522 г. из Германии на родину явился муж, убежденный сторонник нового христианского учения, жаждавший начать проповедь. Он приобрел степень магистра в маленьком немецком городке Виттенберге, в университете доктора Мартина Лютера. Даже если прежде он не отличался особенным мужеством и отвагой, пребывание в Виттенберге пробудило в нем эти качества. Возвысив свой голос в соборе Турку, он принялся обличать прогнившую папскую церковь с ее роскошью, скульптурами святых, настенными росписями, безбрачием духовенства. Вскоре обратили внимание и на то, что он был женат, хотя и носил священнический сан. Имя сего мужа было Пиетари Сяркилахти” (Meri 1993, 92 s.).