Страница 123 из 157
Также и меня, недостойного, этих боголюбивых ученых мужей свершения и пример подвигли на создание по-фински рифмованных духовных песнопений, как это заведено в иных краях христианских - ради прославления имени Божиего и в знак моей любви к нашему отечеству, дабы в меру отпущенного мне Господом таланта смог я вознести Ему благодарение и хвалу, через служение Ему вместе с моими добрыми людьми финскими в наших общинах, собраниях и трапезах. Сделать это более пристало на нашем языке, который нам понятен и доступен, а не на чуждом, который у нас никто не разумеет. Именно об этом святой Павел со всей определенностью говорит в Первом Послании к Коринфянам (гл. 14). Однако сразу же предвижу, сколь много найдется недоброжелателей, которые из зависти и по своему жестокосердию примутся бранить /плоды моих трудов/, утверждая, что они не заслуживают исполнения в собраниях почтенных людей. Но я отвращаю свой слух от поношений и завистливых речей, из-за которых до сих пор наши люди лишены были возможности благодарить и славить Господа на своем родном языке, как это заповедано Священным Писанием. Презрев насмешки и хулу, я не отступлюсь от изложения божественных истин, а, напротив, удвою свои усилия, чтобы довести до конца начатый труд, в чем мне помощником да пребудет Христос, Сын Божий. Надеюсь, сей скромный труд, /однажды попав в распоряжение/ христианской общины, не только принесет пользу возлюбившим Бога добрым, работящим финнам, но и сослужит им благую службу, отвратив многих из них от бесстыдных, развратных песен и настроив на богоугодные мысли, благопристойные речи, добродетельные привычки и непорочную жизнь.
Посему я смиренно умоляю всех возлюбивших Бога добропорядочных людей финских, начальствующих и подданных, ученых и неученых, дабы мой скромный, но все же нужный труд защитили они от нападок и клеветы и благосклонно приняли /сей плод/ моих усилий, бессонных ночей и головной боли, ведь всё это я претерпел во славу Божию и на благо соотечественникам. Мои хулители уверяют, что способны с меньшими денежными и умственными затратами составить аналогичный труд и вынесут его на всеобщее рассмотрение, когда сочтут это удобным (мои же пожелания им не указ). Не сомневаюсь, что пророческий дух дается пророкам, как о том говорит апостол Павел в упомянутом отрывке. Посему не будем судить чужой труд прежде, нежели сами сотворим нечто лучшее. Конец делу венец, или же, выражаясь по-другому, лучше один раз увидеть, нежели услышать. Посему, добрый христианин, прими эти скромные песнопения в ожидании, что кто-нибудь другой сложит лучшие и более сладкозвучные.
Да укрепит силою Святого Духа в нашем отечестве наставников божественного учения и их слушателей Бог истинный и всемогущий, Отец Господа нашего Иисуса Христа, да ниспошлет им Свою защиту, столь необходимую в это полное скорбей и опасностей время, дабы они не отступились от Него и не оскорбили Его Святое Слово, но всегда, читая его, крепко его держались, ему внимали, в нем наставляли, с ним молились и его воспевали, дабы имя Господне было прославляемо и в нашем Финском краю, подобно прочим странам христианским, мы же, пребывая в страхе Божием и разумении /Его истин/, через Христа, наконец, обрели блаженство и вместе со всеми Его избранниками унаследовали жизнь вечную. Аминь.
(Перевод со старофинского выполнен по тексту, опубликованному в издании “Suomen kansalliskirjallisuus” IV, Helsinki 1930, 143 -151 ss.).
Комментарий
“Малая Книга финских духовных песнопений” была издана Яакко Финно в 1583 году. Правда, ни один экземпляр этого издания не сохранился (та же участь, кстати сказать, постигла и первое издание катехизиса нашего автора): самые старые из дошедших образцов относятся ко второму изданию 1615 года. Сочинение Яакко Финно явилось первым произведением подобного рода на финском языке. Оно включило в себя 101 песнопение: в основном это были переводы со шведского, немецкого и латинского языков. Кроме того, семь песнопений считаются оригинальными созданиями самого составителя. Главным иноязычным образцом для Яакко Финно послужил шведский сборник Then Svenska Psalmbocke, вышедший в 1572 г. Все песнопения записаны рифмованными стихами, в которых использованы силлабо-тонические размеры, заимствованные из немецкой или шведской поэзии: эта система стихосложения с трудом ложится на сильно отличный от германских строй финского языка (неслучайно в финском фольклоре выработалась иная организация стиха), поэтому о слишком высоких эстетических достоинствах “Малой книги финских духовных песнопений” говорить не приходится. О причинах, побудивших ее автора обратиться к приемам, чуждым природе финского языка, мы скажем чуть ниже. Составляя свой сборник, Яакко Финно рассчитывал на его использование также и в учебно-педагогических целях, поэтому его “Книга песнопений” содержит переложенные рифмованными стихами главные поучения катехизиса, псалмы и парафразы евангельских эпизодов. Несмотря на известное эстетическое несовершенство, созданиям ректора кафедральной школы Турку была суждена долгая жизнь - многие из них впоследствии неоднократно включались в сборники аналогичного характера, в том числе и в те, что были изданы уже в наше время (см. Parvio 1988, 22 s).
Появление “Книги духовных песнопений” на финском языке стало закономерным событием в эволюции церковной жизни Финляндии конца шестнадцатого столетия, поскольку к этому времени совместное пение прихожан превратилось в существенный компонент лютеранского богослужения и духовности.
Немецкие протестантские песнопения, сложенные во второй половине XVI в., были «исполнены особенной глубины, что способствовало духовному росту каждого верующего и настраивало его на мистический лад» (Vogler 1986, 193 s.). Только что цитированный автор (к слову сказать, эльзасец по происхождению и верующий лютеранин) отводит духовному пению едва ли не центральное место в лютеранском мироощущении (фр. sensibilité): совместное пение акцентирует коллективный момент христианской веры и вместе с тем служит источником надежды и утешения, действенным способом прославления Господа и Его власти в этом мире. Как показал опыт многих поколений, сборники духовных песнопений, наряду с молитвенниками, всегда способствовали укреплению индивидуального благочестия, особенно в тяжелые моменты жизни (Vogler 1996, 347- 348 s.).
Упомянутая выше шведская книга духовных песнопений появилась вслед за Церковным уложением, детищем архиепископа Лаурентиуса Петри, который стремился развивать традиции раннего (как ему казалось, “истинного”) лютеранства. Не забудем также, что «заказчиком и спонсором» труда Яакко Финно выступил сам король Иоанн III, желавший исправить лютеранское богослужение в сторону усиления его эстетической, в частности, музыкальной, выразительности, что и обусловило его заинтересованность в издании такого рода сборника, в частности, по-фински. Особо отметим, что книга Яакко Финно не разделила участи иоанновой “литургической реформы”, но была с одобрением воспринята также “антилитургистами”, считавшими себя “истинными” лютеранами. Помимо богослужебной функции, духовные песнопения предназначались также для домашнего употребления, что по мысли, высказанной Яакко Финно в предисловии к сборнику, должно было содействовать укреплению индивидуального благочестия.
Рассматриваемое нами предисловие по своей форме и пафосу весьма напоминает проповедь, обращенную “к богобоязненным и боголюбивым людям финским, а с ними и всем прочим, возлюбившим Его всем сердцем и жаждущим служить Ему всем разумением своим”. Если взглянуть на этот текст как на своеобразную разновидность проповеди (с чем в принципе согласны некоторые исследователи: см., например, Rapola 1967, 115 s.), уместно задаться вопросом о гомилетических принципах Яакко Финно. Как нам представляется, он следовал - хотя бы и стихийно – к излюбленному Лютером методу построения проповеди: исследователи назвали его “свободным” или “героическим”, имея в виду вдохновенную свободу изложения и простоту построения, не скованного фиксированными категориями и правилами (Kansanaho 1953, 260 s.). Противоположностью такого подхода был т.н. аналитический метод, которому среди писавших по-фински в эпоху Реформации следовали Паавали Юстен и Эрик Соролайнен, усвоившие его от Меланхтона (см. перевод одной из проповедей Эрика Соролайнена в последнем очерке нашей работы, где разбираются особенности и специфика аналитического метода).