Красная планета

– Я могу дать ответ.

– Да? Очень хорошо, мистер Толенд, вам слово.

– Понадобится кое-какая аппаратура. Займет несколько минут.

Толенд был инженером по электронике и звукозаписи.

– Я, кажется, понял, в чем дело. Хотите смоделировать голос Бичера?

– Конечно. Только модель у меня уже есть. Каждый раз, когда Бичер произносит речь, Крюгер дает задание ее записать.

Несколько человек вызвалось помочь Толенду, и Марло предложил сделать перерыв. Поднялась миссис Поттл.

– Мистер Марло!

– Да, миссис Поттл. Тишина!

– Я лично не останусь здесь больше ни одной минуты и не стану слушать эту чушь. Подумать только, такие обвинения в адрес дорогого мистера Бичера! Не говоря уж о том, какие ужасные вещи проделывает этот Келли с мистером Крюгером! Что касается этого животного (она указала на Виллиса), то ему ни в коем случае нельзя доверять, мне это отлично известно. – Она фыркнула и, сказав мистеру Поттлу: – Пойдем, дорогой, – поплыла из зала.

– Останови ее, Келли! – спокойно сказал мистер Марло. – Я надеялся, что никто из вас не захочет уйти, пока мы не примем решения. Если колония решит действовать, нам лучше сохранить это в тайне. Я хочу принять меры к тому, чтобы ни один скутер не ушел из колонии до тех пор, пока мы не придем к согласию. Поддержит ли меня собрание?

Против была только миссис Поттл.

– Возьмите людей себе в помощь, мистер Келли, – распорядился Марло, – выполняйте волю собрания.

– Есть, шеф!

– Теперь можете идти, миссис Поттл. А вы нет, мистер Крюгер.

Мистер Поттл нерешительно потоптался на месте и последовал за женой.

Вернулся Толенд и начал устанавливать на сцене свою технику.

Джим уговорил Виллиса повторить “запись” еще раз, в Микрофон.

Вскоре Толенд поднял руку.

– Достаточно. Сейчас подберу одинаковые слова.

Он выбрал слова “колония”, “компания”, “день” и “марсианин”, как наверняка присутствующие в той и другой записи – фонограмме Виллиса и официальном выступлении генерального резидента по радио. Затем начал сверять каждое слово. На экране осциллографа появились стоячие волны сложной формы, по которым столь же безошибочно можно определить тембр голоса, как по отпечаткам пальцев – человека.

Наконец Толенд встал.

– Это голос Бичера, – бесстрастно объявил он.

Марло опять пришлось стучать по столу. Добившись тишины, он сказал:

– Итак, ваши предложения?

– Линчевать Бичера, – крикнул кто-то.

Председатель предложил высказывать только практические предложения.

– Давайте послушаем, что скажет Крюгер, – послышалось из зала.

– Господин резидент, – обратился Марло к Крюгеру, – выскажитесь от имени Компании.

Крюгер облизнул губы.

– Если кто-то утверждает, что эта скотина на самом деле воспроизводит слова генерального резидента…

– Хватит вилять!

– Толенд это доказал!

Глаза Крюгера забегали, его поставили перед решением, невозможным для человека его склада.

– Это вообще не мое дело, – сердито заявил он. – Меня все собирались переводить отсюда.

– Мистер Крюгер, – встал Макрей. – Вы стоите на страже нашего благополучия. Намерены вы защищать наши права или нет?

– Послушайте, доктор, я служу Компании. Если такова ее политика – я сказал “если”, – не могу же я идти против.

– Я тоже служу Компании, – прогремел доктор, – но я не продавался ей телом и душой. – Он обвел глазами зал. – Как, люди? Выкинем его отсюда?

Марло застучал молотком, призывая к порядку.

– Садитесь, доктор. У нас нет времени на подобные мелочи.

– Господин председатель!

– Да, миссис Палмер?

– А как по-вашему, что мы должны делать?

– Я предпочел бы, чтобы предложения поступали от вас.

– О, чепуха, вы знали об этом раньше нас и, наверное, уже приняли решение. Вот и скажите какое.

Марло, видя, что это общее желание, сказал: – Хорошо, я скажу за себя и за мистера Саттона. В нашем контракте предусмотрена миграция, а Компания обязана ее обеспечить. Вот я и предлагаю: начать миграцию прямо сейчас.

– Верно!

– Я за!

– Вопрос! Вопрос!

– Переходим к прениям, – сказал Марло.

– Минутку, господин председатель, – сказал Хамфри Гиббс, маленький занудливый человечек. – Мы действуем второпях и, так сказать, без соблюдения должной процедуры. Мы еще не пробовали договориться относительно возможных льгот. Нам следует связаться с мистером Бичером. Возможно, существуют веские причины для введения подобных новшеств…

– Вы что, хотите зимовать при минус ста [ -73 “С. ]?

– Господин председатель, я настаиваю на соблюдении порядка.

– Дайте ему сказать, – распорядился Марло.

– Как я уже сказал, на то могут быть веские причины, но, возможно, правление Компании на Земле не совсем в курсе местных условий. Если мистер Бичер не уполномочен предоставить нам льготы, следует связаться с правлением и обсудить вопрос. Не нужно заниматься самоуправством. В крайнем случае, у нас есть контракт, и, если нас к тому вынудят, мы можем обратиться в суд. – Он сел.

– Можно я скажу? – снова встал доктор Макрей. – Не хотелось бы перебивать у кого-то слово. – С общего согласия он продолжал: – Значит, этот сморчок хочет судиться. Когда он “исчерпает все средства”, а заодно и наше терпение, температура снаружи будет минус 130, а земля промерзнет на фут в глубину, – самое время записать дело к слушанию в каком-нибудь суде на Земле и нанять адвоката!

Если хотите, чтобы ваш контракт соблюдался, надо самим об этом позаботиться. Всем известно, что стоит за этим: еще в прошлом сезоне Компания сократила расходы на домашнее хозяйство и начала взимать плату за лишний багаж. Я вас предупреждал тогда, но правление было за миллионы миль от нас, и вы предпочли лучше заплатить, чем бороться. Для Компании затраты на наш переезд – просто нож острый, а главное, им не терпится ввозить сюда новых иммигрантов, не дожидаясь, когда мы сможем их принять. Им кажется, что дешевле будет заселять сразу и Северную, и Южную колонии, чем строить новые дома. Как сказал братец Гиббс, они не представляют себе здешних условий и не знают, что зимой мы не можем работать в полную силу. Вопрос не в том, можем мы выдержать полярную зиму или нет – сторожа-эскимосы выдерживают ее каждый сезон. И не в контракте дело. Сейчас решается, будем мы свободными людьми или позволим и дальше управлять собой жителям другой планеты, ноги которых никогда не было на Марсе! Минуту, дайте договорить! Мы – авангард. Когда атмосферный проект будет претворен в жизнь, сюда придут миллионы других. И что, так и будут ими управлять отсутствующие помещики с Земли? А Марс так и будет земной колонией? Пришло время определиться.

Настала гробовая тишина, потом раздались разрозненные аплодисменты.

– Кто еще желает высказаться в прениях? – спросил мистер Марло.

Встал мистер Саттон.

– Док правильно рассуждает. У меня в крови нелюбовь к отсутствующим лордам.

– Правильно, Пэт! – крикнул Келли.

– Снимаю этот вопрос с повестки дня, – заявил Марло. – Перед собранием ставится вопрос: мигрировать немедленно или нет? И ничего больше. Вы готовы голосовать?

За миграцию проголосовали единогласно. Если кто и воздержался, то “против” не голосовал никто. Потом был избран комитет, председателя обязали отчитываться о принятых решениях перед комитетом, а комитет – перед колонией.

Председателем избрали Джеймса Марло-старшего.

Называли и доктора Макрея, но он отвел свою кандидатуру.

Мистер Марло и он согласились на том, что доктор войдет в комитет.

В ту пору в Южной колонии насчитывалось пятьсот девять человек – от грудного младенца до старого доктора Макрея. В распоряжении колонистов было одиннадцать скутеров, их еле-еле хватало, чтобы вывезти всех, и то с тем расчетом, что люди набьются в них как сельди в бочку и каждый возьмет с собой всего несколько фунтов ручной клади. Обычно миграция проводилась в тричетыре приема, а дополнительные скутеры приходили из Малого Сирта.