Вырванные страницы

Он с легкостью отразил первый удар, почти не заметив его. А вот второй пропустил умышленно. Заклинание ударило в живот горячей волной. И боль разлилась по телу даже прежде, чем Мерлин повалился на землю. Перед глазами все почернело, и все звуки окружающего мира словно растворились.

- Мерлин! - где-то за границей боли раздался крик брата. Теплые руки прикоснулись к Мерлину. Мартин.

Все произошло слишком внезапно и бесконтрольно. Мерлин вдруг ощутил резкий приступ боли от остаточного заклинания. И в ту же секунду тело его будто вспыхнуло, пропуская через себя сильнейший поток Древней магии.

Раздался крик Мартина. И его рука исчезла. Все завершилось так же внезапно, как и началось. Боль прошла. Как и поток магии. Ошарашенный случившимся, Мерлин приподнялся и сел, пытаясь понять.

- Мартин? - позвал он настороженно, оглядываясь по сторонам. И сердце его замерло. В нескольких метрах в стороне лежал Мартин. В ужасе вскочив на ноги, юноша бросился к нему. Нет, не могло случиться ничего плохого! Пожалуйста, нет.

Мартин лежал без сознания. Голова была запрокинута. И из приоткрытых губ сочилась кровь. Должно быть, Древняя магия сработала инстинктивно, на самозащите. И Мартин пострадал, так как находился рядом.

- Мартин? - Мерлин судорожно затряс брата. - Эй! Очнись!

Паника липким холодом проникала к сердцу, заставляя его то замирать, то вновь колотиться чаще. Мерлин с ужасом взглянул на собственные руки, запачканные кровью. И внутри него словно что-то оборвалось.

- Нет, пожалуйста, нет… - судорожно и совсем по-мальчишески зашептал он, чувствуя, как к горлу подступают слезы. - Мартин… Помогите! Папа!

Но тело брата было слишком бездыханно, слишком неподвижно. И пульс на шее едва прощупывался под дрожавшими пальцами Мерлина. Юноша не слышал, как на его крик сбежалась семья. Он лишь помнил, как тряс брата, беспрестанно бормоча:

- Прости меня. Прости.

Помнил, как Роза пыталась оттащить его в сторону и как ей это удалось. Помнил, как отец подхватил Мартина на руки и бросился с ним за ворота сада, чтобы трансгрессировать в больницу. И когда они скрылись, Мерлин упал на колени и закрыл лицо руками, поддавшись рыданьям.

- Сынок, - мама опустилась рядом и обняла его, прижимая к себе, как малыша. - Сыночек. Все будет хорошо, с ним все будет хорошо…

- Это я виноват, - сквозь слезы выдохнул Мерлин. - Я.

- Нет, нет, Мерлин, - мать убежденно закачала головой. - Это не так. Ты ни в чем не виноват, милый.

Но Мерлин знал, что прав он. И только на нем лежит ответственность за случившееся. Он сам никогда бы не причинил брату боль. Но Древняя магия, жившая в нем, решила иначе.

***

Всё было решено. Окончательно и бесповоротно. Марлин Маккинон больше не будет посещать его кружок. И теперь видеть ее он сможет лишь на уроках два раза в неделю.

Это было непросто для Гвина. Но он так решил. И ничего уже не собирался менять. Весь вечер он не мог перестать думать об этом. А если пытался отвлечься, то весьма безуспешно - мысли его снова и снова возвращались к Марлин. Ее обиженное лицо, разочарование, неверие, упрямство. «Я не боюсь смерти». Слишком юна, чтобы понимать то, о чем говорит. Она не знала настоящей смерти. И своим решением именно от этого пытался уберечь ее Гвин. Неужели так сложно было понять?

Стоп! Профессор встряхнул головой и вернулся к чтению книги. Достаточно на сегодня с него мыслей об этой девушке. Уже одно то, что он так много думает о ней, ненормально. И это настораживает. Нельзя так, нельзя. Она его ученица. Она еще ребенок. А он - тьма. Жрец Древней магии. Последний в своем роде. Хранитель. Проклятый. Мертвый. И все, кто будут рядом с ним, обречены на смерть.

Он пытался вырастить в себе вновь добро, вернуть хоть каплю света после того ужаса, что пережил. Он не сломался. Но у него не вышло. Не после того, что он сделал с убийцей своей семьи. Тогда, в тот миг, когда он настиг Жреца, его тьма, посеянная в сердце первым Жрецом, дала себе волю. Она вырвалась, бесконтрольная и безотчетная. И самая страшная сторона Гвина, его тайная сущность зла, захватила разум под свой контроль, создав из разбитого горем юноши монстра-убийцу.

Тот секрет Гвин никогда и никому не расскажет. То, что произошло в тот день, вечно будет сжимать его сердце. И больше всего на свете он боялся, что подобное может случиться еще раз. Что когда-нибудь эта тьма вырвется на свободу и поглотит его навсегда. И тогда он уничтожит мир. Так что, запрещая Марлин посещать кружок, Гвин спасал ее не только от войны и Древней магии, но и от самого себя.

В дверь постучали, и Гвин, вырванный из мыслей, пошел открывать. На пороге стоял Дамблдор. Его проницательные голубые глаза смотрели из-за очков тем самым мудрым взглядом, что бывал у директора каждый раз, когда он собирался читать нравоучения или проводить задушевные беседы.

- Директор, - Гвин пропустил волшебника внутрь. - Чем обязан?

Дамблдор прошел с весьма довольным видом и без приглашения уселся в кресло. Гвин закрыл дверь и занял свое место за столом. Скрестив руки на груди, он в ожидании уставился на мужчину.

- Вас не было сегодня за ужином, - произнес Дамблдор.

- Я не был голоден, - ровным голосом ответил Гвин, гадая про себя, ко всем ли преподавателям приходит директор после того, как они пропустят вечерний прием пищи, или только к тем, кто мальчишками познал боль и горечь утрат.

- Несомненно, я так и подумал, - Дамблдор сложил руки на коленях и принялся разглядывать их. Гвин ждал. Ждал, когда речь продолжится. Он уважал директора за все, что тот сделал в прошлом и делает сейчас для школы, для всего волшебного мира и для него лично. Но впускать его в свою душу Гвин не собирался.

- Могу ли я узнать причину, - наконец, вновь заговорил директор, - по которой вы исключили мисс Маккинон из своего кружка?

Ничто не дрогнуло в лице Гвина, оно оставалось таким же равнодушным. Он не удивился, ожидая подобного.

- Это она вам сказала? - лишь поинтересовался в ответ. Дамблдор коротко усмехнулся, поднимая на мужчину глаза.

- Ну что, Мерлин, ваши студенты слишком сильно уважают вас, чтобы кому-либо рассказывать.

Гвин удовлетворенно кивнул. Хотя это тоже не удивило его. Он знал это и так. Видел в их глазах.

- В этой школе нет ничего, что происходило бы без моего ведома, - директор склонил голову на бок, словно изучая реакцию Гвина на свои слова. Но таковой не дождался. Уж что-что, а скрывать свои чувства профессор научился в идеале. И даже такой внимательный и пытливый человек, как Дамблдор, не мог их разглядеть.

- Мисс Маккинон не достаточно талантлива для моей магии, - произнес Гвин, зная, что директору нужен ответ.

- Разве? - брови Дамблдора поползли вверх. - Мне казалось, вы сами отбирали студентов. И раньше она вас устраивала.

- Вы настаиваете, чтобы я вернул ее? - холодно спросил Гвин, не мигающим взглядом уставившись на директора. Тот ответил не менее пристальным взглядом.

- Это ваши занятия, - Дамблдор поднялся, и Гвин тоже встал. - Лишь хотел сказать, что занятия эти особенные. И те, кто вступил на этот путь, уже не могут с него сойти.

Гвин выдавил кривую улыбку. И Дамблдор направился к дверям. Профессор проводил его, но когда дверь закрылась, тяжело опустился в кресло. Да, директор ничего не сказал прямо, но мужчина понял все, что тот хотел сказать. И, возможно, Дамблдор был даже прав. И Марлин уже связана с Древней магией. Уже ей обречена. Но как бы то ни было, Гвин не собирался тянуть ее еще дальше, на дно. Сейчас, пока свет сохранился в ее жизни, она еще может спастись.

***

Минуты тянулись бесконечно. И Мерлин не находил себе места. Он не мог заставить себя успокоиться. Сердце все так же учащенно билось, а руки дрожали. Он расхаживал по кухне, пока мама сидела за столом и пила успокаивающий чай, а Роза стояла у стены, напряженно за ним наблюдая. Мерлин хотел кинуться следом за отцом и братом, но мама и девушка остановили его. И теперь юноша об этом жалел. Возможно, там, в больнице, ему было бы не так тревожно. А может, наоборот, стало бы еще хуже.