Red lines

Несправедливо, что худшие люди выжили в той битве.

Стакан с огненным виски в пальцах быстро нагревается, но Джордж не делает ни глотка. Он бесцельно таскает предмет с собой, позволяя его ребрам впиваться в кожу.

Все вокруг, кажется, сочли своим долгом выразить ему сочувствие. Джордж никому не отвечает, лишь тупо смотрит, почти не мигая и едва ли улавливая смысл очередных соболезнований.

Когда подходят Анджелина и Алисия, взгляд Фреда вдруг становится заинтересованным, и Джордж тоже заставляет себя сосредоточиться. Он помнит, что Джонсон встречалась с его близнецом несколько месяцев на шестом курсе, и, хотя ни во что продолжительное это не вылилось, Фред всегда испытывал к ней особую слабость.

Так некстати в голову закрадываются воспоминания о том, что Джордж тоже хотел позвать Анджелину на бал, но Фред опередил его, и это не было проблемой, потому что им всегда нравилось одно и то же, без исключений, и они давно привыкли делиться и уступать, без споров и обид. Так что это перестало быть важным еще тогда. И Джордж, глядя сейчас в печальные чёрные глаза девушки, думает о том, как всё это мелочно и бессмысленно.

- Эй, - Анджелина делает героическую попытку улыбнуться, но все вокруг слышат треск провала. – Ты как?

Джордж подумывает ограничиться пожатием плеч и поскорее улизнуть, но Фред ловит его взгляд и говорит:

- Ответь что-нибудь. Они наши подруги уже очень давно.

Это справедливо. Джордж знает, что не должен делать этого – отталкивать всех вокруг. Тем более, когда Фред так на него смотрит. Поэтому со вздохом он отвечает:

- Ничего.

Анджелина и Алисия не выглядят удовлетворенными, но кивают.

- Наверное, достало, что все вокруг только и говорят, как им жаль, - произносит Анджелина. – Это выматывает.

«Ещё как», - думает Джордж, но вместо этого из его рта вырывается совсем другое:

- А ты как?

Фред вытягивает шею. Анджелина смущенно опускает глаза и поводит плечами.

- Не знаю, - голос её тихий и искренний.

Алисия кладет руку ей на плечо.

- Не надо плакать, Анджелина, - тихо просит Фред, тоном, подтверждающим его осознание собственной безнадежности. Джордж крепче вцепляется в свой стакан.

- Не плачь, ладно? – повторяет он за братом. Анджелина несмело смотрит на него и всё-таки вымучивает улыбку.

- Как ты можешь быть таким сильным? – тихо удивляется она.

И Джордж растерянно выдыхает. Он не знает, что тут ответить. Причина, почему он не сломлен, это Фред, стоящий рядом. Но о таком не скажешь. Никто не удивился, когда он убежал с похорон, или когда гладил волосы мертвого брата, все знали, насколько близки близнецы, все и всегда восхищались этим, но теперь, должно быть, при более внимательном рассмотрении, они недоумевали, почему он не разбит.

- Умна, как и всегда, - подчеркивает очевидное Фред. Джордж стреляет в его сторону глазами, а потом снова смотрит на девушек и молчит. Тут нечего говорить. Да и незачем.

И внезапно ладошка Анджелины накрывает его руку.

Джордж невольно вздрагивает и не без труда подавляет в себе желание отшатнуться и убежать.

Она не замечает. Или делает вид.

- Я знаю, что тебе очень больно, - шепчет Анджелина. – Если когда-нибудь тебе понадобится моя помощь, что угодно, даже если просто поговорить, приходи, ладно?

- Или моя, тогда найди меня, - добавляет Алисия. Джордж смотрит сначала на одну подругу, затем на другую. А после кивает. Он не знает, что они видят – ходячего мертвеца, блеклую тень или разбитое отражение. И ему плевать. Пока Фред с ним, он не сломается, а, значит, они не будут ему нужны. И главное то, что теперь он не отпустит близнеца. Больше он его не потеряет. Эта мысль снова и снова повторялась в его голове.

Когда девушки отходят, Джордж оборачивается к Фреду и устало вздыхает:

- Можем ли мы уйти?

На лице Фреда написано яркими красками то же абсолютное желание покинуть это место. Но он вынужденно поджимает губы и качает головой из стороны в сторону.

- Наверное, ещё нет. Билл присматривает за тобой, не думаю, что он позволит.

- Да они все за мной следят, - со вздохом признает Джордж. – Думаешь, я не чувствую? Это обжигает, каждый раз. То, как они смотрят. И видят тебя во мне.

Голос его внезапно дрожит и ломается. Фред стоит рядом и смотрит так, что сразу ясно – он всё понимает. Это тяжело для них обоих. И для всех вокруг тоже. Но они не могут ничего исправить. Не сейчас. Их подарок судьбы – их же проклятье. Никто ведь не ожидал, что всё будет легко, верно? Не у них. Но Джордж знает, что не отдал бы это никому. И если бы Судьба пришла, чтобы забрать свой дар назад, он бы прижал Фреда к груди, вцепился в него изо всех сил и не отдал. Он бы скорее позволил утащить себя в ад, чем разлучить с братом.

Если бы он когда-нибудь сказал подобное вслух, его бы не поняли. Они бы все смотрели на него с мягким укором и недоумением. Все их привязанности не стоят ничего по сравнению с тем, что есть у Фреда и Джорджа. Они особенные близнецы. Действительно – одна душа, нашедшая жизнь в двух телах, но всё равно остающаяся единой. Может, поэтому Фред остался. Смерти не нужна половина.

Они ходят по комнатам, даже высовываются в сад, но повсюду люди, их скорбные полуулыбки и тихие рассказы, полные ностальгии. Все – о Фреде и Джордже. Эти истории забавные и смешные (и разве могли быть другие про близнецов Уизли?), но никто не может смеяться, как раньше. И всегда, где бы они ни оказались, кто-то с рыжими волосами неустанно наблюдает за Джорджем. Часовые. Как будто они правда верили, что он не заметит? Так глупо.

- Они беспокоятся о тебе, - снова озвучивает и так понятную всем вещь Фред. Джордж устало соглашается.

- Я думал, мы вернемся в Лондон и поищем что-нибудь про то, что случилось с тобой, - признается он.

Фред пожимает плечами.

- Успеем. Я никуда не денусь.

- Уж постарайся, - ворчливо фыркает Джордж. Совсем как старикан. Он придирчиво смотрит на брата, но тот действительно выглядит лучше. Кажется, он пришел в себя. По крайней мере, он уже не такой бледный, как на кладбище, и не плачет. Наверное, это безумно страшно – осознать, что ты умер. Особенно, когда себе ты кажешься вполне живым, когда ты всё так же можешь смеяться, есть и спать, будто ничего не случилось. Только вот это не так.

Джордж клянется, что больше никуда не отпустит Фреда от себя. Каждый чёртов раз, стоило им разлучиться, всё заканчивалось плохо. Этой ошибки он больше не повторит.

Джордж ловит на себе странные взгляды Гарри и Рона, которые он не может интерпретировать, но, на всякий случай, поскорее отворачивается, пока этой парочке не пришло в голову подойти к нему и начать изливать сожаления.

- Наверное, тебе стоит не так сильно шевелить губами, - поясняет Фред, замечая его замешательство. – Выглядит странно, что ты болтаешь сам с собой.

- Может, я сошел с ума, - предполагает Джордж, но следует совету брата и прикрывается стаканом. Фред отмечает эту попытку легкой полуулыбкой.

- Главное, сам не начни в это верить. Я лучше буду духом, чем галлюцинацией.

- Эй, я думаю, галлюцинации довольно дружелюбные.

- И много ты их знаешь?

- Помнишь, на пятом курсе?

Фред внезапно хихикает, и в груди Джорджа всё теплеет. Это лучший звук на свете. Конечно, они оба сразу вспоминают, как летом перед своим пятым курсом их папа выиграл поездку в Египет, откуда они тайком провезли какие-то необычные странные травы, желая поэкспериментировать с ними. Разумеется, в чисто научных целях. Но, так как и учеными и подопытными они были в одном лице, то и все последствия употребления высушенных трав приняли сами. На самом деле это было забавно, а Перси наутро жаловался, что всю ночь из их комнаты доносились взрывы, смех и странные звуки. После нескольких проверок в итоге было установлено, что малое количество (пара грамм) в сочетании с мятой и порошком дикобраза образуют потрясающее зелье, способное создавать грёзы. А через несколько лет на его основе близнецы создали невероятные мыльные пузыри, способные потрясти воображение.