Лабиринты разума

Нима видела, что ребята потрясены, но пока не вмешивалась. Должно быть, они представляли легендарную Землю совсем по-другому. Пусть знают правду: от цветущего прежде мира мало что оставалось. Если так пойдет дальше, то его гибель – вопрос только времени. Божества увлеклись политикой и интригами, а их подопечные грозили устроить уже собственный катаклизм. Термоядерную войну и фатальное загрязнение не выдержат и брюхоногие.

Потепление набирало силу, климат менялся, планету утонула в мусоре, а люди почти исчерпали ресурсы. Ежедневно вымирало нескольких видов живых существ, в каждый из которых вложена бездна сил и энергии. На этом фоне девственная Австралия выглядела райским уголком, не затронутым опухолью человеческой цивилизации.

Юные божества изумленно впитывали страшную информацию. Они так стремились в проект, но теперь им хотелось лишь выключить ноутбук и отмыться. Это и есть то, что так долго ждали в галактике?

Нима оторвалась от своих дел и зябко поежилась. Шеф пока не объявился. Значит, время у нее еще есть.

– Всё не так плохо. В людях много хорошего! – невозмутимо сообщила она бледным интернам, хотя сама уже в это не верила. – Периодические психозы совершенно нормальны для этого мира. Это ситхи Мары в очередной раз мутят воду.

– Но зачем? – спросила Атма и залилась стыдливо-белым.

Закулисные интриги божеств в курс обучения не входили. С ними надо разбираться на месте.

– Мара влиятелен, популярен и не любит людей. Для него, чем хуже человечеству, тем лучше проекту… – сухо объяснила богиня.

– А за что их можно любить? – возмущенно воскликнул Грид и, забывшись, почесал спину рогами.

Атма круглила глаза, смерив его убийственным взглядом. Минотавр смутился и выкопал копытом лунку в земле, будто извиняясь за неотесанность.

Разговор обещал быть непростым и, скорее всего, надолго затянется. Нима не знала, что обычно говорят в такой ситуации, зато хорошо помнила слова магистра из Ордена. В уме всплыл бархатный голос из прошлого:

«Нима! Представь, что в бескрайнем океане шторм играет одиноким спасательным кругом, а где-то на дне живет черепаха. Раз в сто лет она поднимается к поверхности подышать, и тогда ее голова может попасть в этот круг. Вероятность нашего следующего воплощения в Чистых Мирах примерно такая же. Божеств мало, а страдающих существ бесконечное множество. Условия и обстоятельства причудливо сложились, позволив родиться высокорожденной! Тебе невероятно повезло в кармической лотерее! Цени и используй с умом выпавший шанс!»

Богиня сомневалась в своих способностях, поэтому старательно подбирала слова. Стоит ли так загружать потрясенных ребят? И не станет ли потом слишком поздно объяснять им нюансы?

Телевизионные новости ужасали, а первое впечатление очень важно. Эмоции и мысли юных божеств еще хорошо видны через их ауры. За Атму Нима не беспокоилась, а вот Грид потемнел еще больше. Его взгляд стал упрямым и твердым. Скорее всего, минотавр уйдет к ситхам.

– Уверен, что понимаешь суть проекта, малыш? – спросила она, подчеркнув его возраст.

– Конечно! Мы создали разумного гомункула из грубой материи по нашему образу и подобию. Земля единственное место в галактике, где это получилось. К пяти известным локам добавлен человеческий мир! – заученно выпалил Грид, теребя массивное кольцо в правой ноздре.

Не удержавшись, Атма прыснула и покраснела. Горячие юные минотавры те еще модники.

– Да, но зачем мы это сделали? – профессор вопросительно посмотрела на нимфу.

– Чтобы создать идеальные условия для духовного поиска, – бодро отрапортовал рогатый.

– Я не к тебе обращалась, – осадила богиня. – Атма?

– Существа каждой из лок подвержены омрачениям, осложняющим путь к просветлению. В Сумрачной Тени страдают от боли, духи вечно голодны, животные тупы, асуров мешает их гордость, а божества слишком привязаны к наслаждениям. В человеческом мире всего понемногу. В теории там легче достигнуть нирваны… – неуверенно ответила нимфа и вновь покраснела.

– Потенциально лучшие условия для прекращения безначального круговорота рождений в сансаре! – поощрительно кивнув, продолжила Нима. – Нам ничего не принадлежит, кроме наших действий. Но у каждого из них свои причины и следствия.

– Это мы уже поняли, – помрачневший Грид многозначительно посмотрел на экран ноутбука. Он не любил, когда его осаживали.

Нима с трудом удержалась, чтобы не дать парню затрещину:

– Согласна, пока не всё получается. Но именно потому здесь и работаем. Мы создаем мир нашей мечты. А если что-то идет не так, то виноваты не люди.

– А кто? Тени? – недоверчиво качнул рожками минотавр.

– Мы! – приложила ладонь к сердцу богиня. – Человек наше творение, наш путь выхода из сансары. Стараясь для него, готовим будущее для себя. Это понятно?

Грид пристыженно засопел. Атма хлопнула ресницами, будто хотела что-то спросить, но, видимо, передумала застеснявшись.

– Говори, – кивнула Нима.

– Потому что божествам это выгодно?

Богиня внимательно посмотрела на девочку. Ее прямота нравилась, но объяснить этот сложный момент будет непросто. Если нет непосредственного постижения пустоты, то нет и подлинного сострадания, а значит, любое действие обусловлено эгоизмом.

Но надо же с чего-то начинать! Да, придется опираться на искусственное, вымученное и потому фальшивое, а это всегда выглядит лицемерием. Едва ли сейчас стоит делать на этом акцент. Нима решила обратиться к более понятным для ребят аргументам:

– Потому что это кармически правильно. Посмотрите на себя – рождение божеством не досталось даром. Мы сделали много хорошего в прошлых жизнях, но эти благие заслуги теперь исчерпаны. Рано или поздно все умрут и столкнутся с ужасными переживаниями нижних миров. Божество – лишь высшая точка на «качелях» сансары, где мы катаемся с безначальных времен. Наверху не удержаться, они неизбежно полетят вниз. А спрыгнуть с качелей удобно со средней позиции, где меньше помех. Мы хотим переродиться в людях.

Ребята озадаченно притихли, и Нима запнулась. Похоже, учитель из нее никудышный. Куда понесло, зачем торопиться?

– У ситхов есть и своя версия! – заявил Грид, восхищенный собственной смелостью.

– Они ломятся в нарисованные двери, мой мальчик. Но там глухая стена и нет выхода. Ситхи считают, что суть пути в отречении. Удовлетворенный человек подобен божеству, а значит, ничего не будет менять. Ему и так хорошо, нет мотива. Но если добавить в бытие горечи, появится причина для поиска выхода, – терпеливо пояснила Нима.

– А вы не согласны? – набычился минотавр, желая произвести впечатление на подружку.

– Атма? – улыбнулась Нима, чувствуя, что той есть что сказать.

– Стремление к индивидуальному освобождению бессмысленно, поскольку эгоистично! – с готовностью ответила нимфа. – Это лишь укрепит заблуждение. Сансару питает только неведение.

– Умница! Чаще всего так и есть, – сдержанно похвалила богиня. – Проблема всегда в эгоизме. Нельзя тушить костер бензином. Истинный тжетай жертвует собственным счастьем, чтобы помочь другим обрести просветление. Он дает клятву не уходить в нирвану, пока страдает хоть кто-то.

– Но освободить всех невозможно! Существа бесчисленны и у каждого уникальная карма. Ее не изменить, даже если весь мир решит спасти одну несчастную тварь! – с экспрессией воскликнул Грид, окрасив ауру гневно-бордовым.

Нима на секунду задумалась. Парня всё равно не удержать. Не стоит тратить на него время. Надо сразу отправлять к ситхам. Но вдруг получится?

– Парадокс в том, на этом пути йогин всё же обретёт просветление. Такое искреннее устремление всегда уменьшит эгоизм. В отсутствии помехи чистое сознание воспринимает реальность, как она есть. Мы же видим лишь то, чем она кажется. Это иллюзия.

– Дает клятву не уходить, и всё же уходит? – презрительно фыркнув, поспешил уточнить минотавр.

– Так получается. Постигнув пустоту самобытия, йогин узнает, что «уходить» некуда, да и некому. Просветление не мистический спецэффект, а исчезновение эгоцентризма, когда между понятиями «я» и «другие» больше нет разницы. Никакого другого просветления нет. Нирвана не рай, не место и даже не переживание счастья. Нирвана – отсутствие всех форм страдания.