Страница 15 из 21
«Эскен-бей» спокойно посмотрел на него, а потом сделал легкое движение рукой, в которой неожиданно оказалось длинное копье, и обводящим движением вокруг ног нахала повалил его на колени перед собой.
На плечо половяка тут же опустилась тяжелая рука Хейдара и болезненно сжала какую-то точку. Посыльный собрался было взвыть, но не смог — зажатая на плече точка как будто лишила его голоса и он только в ужасе мог открывать и закрывать рот.
Хейдар отпустил плечо, и посыльный получил толчок в спину и встал на четвереньки.
«Эскен-бей» подошел и тихим голосом, как и полагалось знатном бею, сказал:
— За твою наглость и дерзость я должен бы лишить тебя жизни. Но я, в отличие от тебя, чту законы степи и не стану убивать того, кто принес новости. Но проучить тебя все же стоит.
Бей оседлал серле как коня и, ударив его ногами по ребрам, повелел:
— А теперь, если хочешь сохранить свою жизнь и вернуть себе голос, будь радушным хозяином и окажи мне услугу — вези меня к твоему повелителю, что-то притомился я пока добирался сюда.
Так и поехала Лыбедь через весь лагерь верхом на посыльном, а за ней молча шел ее отряд — неистовые, яростные, опасные воины, всем своим видом вызывавшие невольный ужас у половяков.
И так дико выглядела эта процессия, что все расступались и молча пропускали их вперёд.
========== 09. Испытания I ==========
Доехав до роскошной юрты кагана, «Эскен-бей» неторопливо спешился со своего «коня» и, подозвав Хейдара и Гуннара, вошел внутрь.
Каган Тимер в окружении своих аксакалов и военачальников восседал на расписном троне и надменно хмурил брови.
«Эскен-бей» зашел, склонился почтительно, но на колени не опустился. Его огромные воины вошли следом и встали так, что закрыли собой единственный выход.
Тимер прищурился, но выказывать недовольство не стал. Про себя лишь отметил, что бей хоть и соблюдает правила (по закону Урды беи могли не преклонять колен друг перед другом), все же голову сразу поднял, держит себя уверенно, почти дерзко, и для этого должны быть основания. Потому что сумасшедшим ни молодой бей, ни его люди не выглядели, а вот опасными, пожалуй, да.
«Эскен-бей» поздоровался тихим голосом, переливающимся как вода в ручье:
— Саламлэу (приветствую, половяцкий, примеч. автора), великий Тимер, да не оставит тебя мудрость и укажет тебе верный путь.
Половяк вскинул руку в приветственном жесте и, продолжая рассматривать гостей, молвил:
— Рахим этегез (добро пожаловать, половяцкий, примеч. автора), я добрым гостям рад всегда. А ты с чем пожаловал?
Молодой бей не смутился и спокойно продолжил:
— Я прибыл к тебе, чтобы выразить свое почтение и поблагодарить за пленение кнеса Хрорика, дурного склавенского пса и моего давнего врага. А также уведомить, что территория склавенов теперь под моим надзором, они платят мне дань, а кнесну Лыбедь я забрал себе младшей женой.
Тимер нахмурился и резко ответил:
— Кто ты таков, чтобы без моего решения единолично распоряжаться тем, что тебе не принадлежит?!
Эскен даже бровью не повел, в лице не изменился и продолжил:
— Я тот, кто я есть. А слава о моем могуществе и силе идет впереди меня. Если у тебя есть сомнения в чём-то, так предлагаю проверить мои качества в честном бою.
Все присутствующие в юрте замерли и обеспокоенно переглядывались и перешёптывались друг с другом, обсуждая брошенный вызов.
Эскен-бей и его дружинники с бесстрастными лицами стояли молча.
Наконец, Тимер смог взять себя в руки и, выслушав своих мудрецов, по очереди подошедших к нему и что-то шептавших на ухо, переспросил:
— Я сейчас верно расслышал, что ты — никому не известный мальчишка, у кого на губах еще кумыс не обсох, а щетина даже не пробивается на лице, решил бросить вызов мне — великому и несокрушимому кагану Тимеру? Предводителю всей Урды? Единственному, кто смог одолеть и поработить склавенов, дрыгвичей и жителей Неведомы Далей?!
Тимер усмехнулся, поглаживая рукой длинные усы, и осклабившись повелел:
— Ты лучше оставь после себя завещание и укажи, кому нам передать тело после твоей безвременной кончины. Ведь с таким подходом, молодой бей, жить тебе осталось не долго.
«Эскен-бей» коротко улыбнулся и предложил:
— Так покажи мне, молодому неопытному воину, КАК должно сражаться настоящему батыру (богатырь, половяцкий, примеч. автора). Насколько я знаю, и пусть присутствующие аксакалы подтвердят мои слова, ты еще не стал каганом и каждый бей имеет право вызвать тебя, как равного, на честный бой и оспорить твои притязания. Мне нет дела до власти, я лишь хочу получать дань со склавенов и взять в жены Лыбедь Захарьевну.
Тимер начинал терять терпение от такой наглости, но все же он был хитер и расчетлив и понимал, что мальчишка прав, а говоря спокойно и по делу, да еще и в рамках законов Урды, он только поднимает своим словам цену, а его, Тимера, выставляет несдержанным и глупым и недостойным звания кагана, не соблюдающим законов степи.
Потому он кое-как улыбнулся и, сделав приглашающий жест рукой, сказал:
— Что ж, если всё, что ты хочешь, это какая-то девка и небольшой доход, я готов рассмотреть твою просьбу.
Но половяцкий бей хоть и был молод, на уловку не купился. Вежливо склонив голову и присев на указанное место перед Тимером, он продолжил:
— Благодарю тебя, справедливый Тимер, да преумножатся годы твоего правления, но ты все же не совсем верно сказал. Я не прошу тебя, но и не требую, только действую в рамках установленных советом Урды законов, — и обвёл глазами всех мудрецов, столпившихся вокруг трона Тимера и недоумевавших по поводу такого поворота событий.
— Аксакалы, прошу подтвердить мои слова, — обратился к ним юноша, — или указать мне иджму, кияс или иной источник великой мудрости Урды, говорящий об обратном.
Старики закивали своими бородатыми головами. Каган сидел стиснув зубы и больше не мог улыбаться:
— Хорошо. Будь по твоему. — Тимер мстительно прищурился, — но ты знаешь правила, ты должен выстоять трижды и тогда сможешь взять то, что уже сейчас опрометчиво считаешь своим по праву.
— Килешу! (Выражение означает согласие с условиями сделки, половяцкий, примеч. автора) — воскликнул Эскен, впервые за весь разговор так открыто проявив эмоции.
Башлык за его левым плечом, тот, что был повыше, нахмурился и с хрустом сжал рукоять ятагана.
Эскен бросил на него быстрый взгляд, выпрямился и ровным голосом продолжил беседу:
— Благодарю тебя, о мудрейший Тимер. Давай выберем место, время и воинов, чтобы мы могли соблюсти правила.
— Быть по сему, — согласился Тимер, а про себя отметил странное поведение гостя и дал себе мысленно задание разобраться с этим высоким воином, на которого так косился Эскен всю беседу.
Молодой бей тем временем продолжал свою речь:
— Я рад, что мы пришли к килешу. Предлагаю не оттягивать и назначить первое испытание завтра на раннее утро. Пока мы ехали, я осмотрелся, о великий и мудрый каган, — Эскен сделал ударение на последнем слове без тени улыбки. Тимер только скрипнул зубами.
Бей продолжил:
— Как я видел, территория Урды обширна и раскинулась далеко. Как раз достаточно, чтобы потешить половяцкую горячую кровь и провести скачки вокруг твоей ставки.
Молодой бей заулыбался, поглаживая безволосый подбородок и хитро подмигнув кагану, спросил:
— Думаю, ты, как истинный ценитель женской красоты, поймешь меня правильно. Я не хочу откладывать встречу со своей новой женой, пленённой кнесной, уж больно она мне пришлась по сердцу.
Каган притворно заулыбался в ответ и как будто понимающе закивал головой со словами:
— Да, слухи о её красоте достигали моих ушей.
Тимер зло прищурился и высокомерно протянул:
— Но также я слышал, что она не в меру строптива, зла на язык и глупа, как истинная баба.
Он поднял палец вверх, поучая юношу:
— А все от того, что девицу надо держать в узде и объезжать каждую ночь, чего, видимо, кнес отродясь не делал.