Страница 9 из 16
В Алтайской Козлов получил письмо от П. П. Семенова по поводу Лхасы. Он еще раз обращал внимание своего младшего коллеги на необходимость уважительного отношения к тибетским властям, советовал не настаивать сразу, во что бы ни стало, на посещении Лхасы. «Помните, дорогой Петр Кузьмич, – писал Семенов, – что в Ваших руках все важное дело дальнейшего развития наших отношений с Тибетом и что в этой цитадели Центральной Азии русское имя должно быть поддерживаемо не столько грозно, сколько кротко и честно»[103]. Как показали последующие события, Козлов прислушался к советам глубоко им уважаемого и почитаемого вице-председателя РГО.
Деятельность экспедиции условно можно разделить на два этапа. Первый этап – исследование Монгольского Алтая и Центральной Гоби, благодаря которым была нанесена на карты так называемая Заалтайская Гоби. Из Гоби экспедиция направилась в Цайдам, где был организован склад экспедиции. Здесь же, на высоте 3120 м Козлов организовал метеорологическую станцию. Наблюдателем станции назначили Е. И. Муравьева. В течение четырех месяцев он ежедневно по строгому графику проводил измерения и собрал уникальные данные для анализа климата этого региона.
Второй этап включал исследование непосредственно Кама. Из Цайдама экспедиция выступила в мае 1900 г. Летом и осенью была проведена большая работа по изучению истоков трех великих рек Китая – Хуанхэ, Янцзы и Меконга. В долине Меконга, в ущелье реки Речу отряд Козлова остановился на зимовку до марта 1901 г. На экспедиционную базу в Цайдам Козлов с участниками экспедиции вернулся только в июле.
Деятельность экспедиции подробно описана самим Козловым и его старшим помощником Казнаковым в отчетных «Трудах экспедиции», проанализирована Т. Н. Овчинниковой в книге, посвященной Козлову. В нашем повествовании мы кратко отметим только основные достижения первой самостоятельной экспедиции Козлова.
Монголо-Камская экспедиция Козлова стала одной из самых успешных по количественным показателям в истории РГО. Козлов, развивая рекогносцировочный метод Пржевальского, применил вместо линейного исследования площадное, путем организации одновременного проведения целой сети боковых экскурсий. В итоге экспедиция охватила своими маршрутами свыше 10000 км пути со съемкой. В Восточном и Центральном Тибете на карту были нанесены его крупнейшие хребты. Козлов дал им русские названия: хребет Русского географического общества, хребет Водораздел (бассейнов Хуанхэ и Янцзы) и др[104]. Впервые также были исследованы верховья реки Меконг. Знакомство с природой этой части Тибетского нагорья произвело на Козлова сильное впечатление. Вспоминая эту экспедицию, он писал: «Дикие ущелья Кама и Восточного Тибета останутся в моей памяти навсегда одним из лучших воспоминаний в моей страннической жизни»[105].
Что касается второй заветной цели путешествия – Лхасы, то Козлову не удалось туда пройти. Он с пониманием воспринял объяснение посланников Далай-ламы XIII – духовного правителя Тибета, что русскую экспедицию не могут пропустить в Лхасу в соответствии с древними законами Тибета, которые обязывают всех тибетцев свято охранять Лхасу от посещения чужеземцев.
Маршруты Козлова проходили по труднодоступным, удаленным от населенных пунктов территориям Тибетского нагорья. Долгое отсутствие вестей от экспедиции весной 1901 г. породило даже мысль о ее гибели. РГО совместно с Министерством иностранных дел и Главным штабом разрабатывали план по ее спасению[106]. Из Урумчи и Урги были направлены специальные люди на поиск отряда Козлова. Русский посланник в Пекине П. М. Лессар также предпринял «деятельные сношения» с генерал-губернаторами и губернаторами областей, где могла бы быть экспедиция. Сам Козлов об этом узнал уже в самом конце своего путешествия: по дороге в Ургу он встретил посланного из Урумчи человека для розыска его экспедиции[107].
В столицу Монголии Ургу Козлов со спутниками вернулся 7 ноября 1901 г., откуда через неделю выступили к российской границе и 24 ноября уже были на родине, в Кяхте. Здесь их тепло встретили соотечественники. В Петербург Козлов прибыл 15 декабря. Трудное путешествие закончилось! В отчете об экспедиции Козлов отметил, что, если «Кяхта своим широким гостеприимством заставила <…> забыть пережитые <…> невзгоды и лишения», то «сочувствие <…> Петербурга укрепило <…> в сознании посильно исполненного долга»[108].
21 января 1902 г. Козлов представил краткое сообщение об общих результатах экспедиции Совету РГО. Через три дня членов экспедиции принял военный министр А. Н. Куропаткин[109], а 1 февраля Козлов, Казнаков, Ладыгин, Иванов и волонтер Афутин удостоились аудиенции у императора в Зимнем дворце. Об этом также есть соответствующая запись в дневниках Николая II[110]. Козлов так описывал эту встречу: «При представлении присутствовали президент ИРГО великий князь Николай Михайлович и дежурный при государе флигель-адъютант полковник Вольский. Подойдя к участникам Тибетской экспедиции, государь император удостоил милостивого разговора штабс-капитана [Козлова] о Лхасе»[111].
В Санкт-Петербург экспедиция привезла огромную и необычайно разнообразную естественно-историческую коллекцию, которая включала новые виды птиц, животных, насекомых и растений, ценнейшие данные по зоогеографии совершенно неизученных областей Центральной Азии, в том числе верховьев трех знаменитых рек Китая – Хуанхэ, Янцзы-цзяна и Меконга, интересные этнографические сведения о кочевых племенах Восточного Тибета. Сам Козлов писал: «Ни в одну мою экспедицию, пожалуй, не удалось привезти такой большой и разнообразной естественно-исторической коллекции, как в это Камское путешествие»[112].
Об экспедиции писали отечественные и зарубежные газеты и научные журналы, в том числе такие авторитетные, как «The Geographical Journal» Лондонского географического общества и «Peterma
Оценить достижения экспедиции было поручено авторитетнейшим специалистам в разных отраслях знания: астрономические вычисления – В. В. Витковскому (затем они перешли к Н. А. Тачалову), метеорологические наблюдения – М. А. Рыкачеву, топографические съемки – Военно-топографическому отделу Главного штаба; горные породы – В. А. Обручеву, который уже занимался обработкой геологической коллекций экспедиции Роборовского, зоологические и ботанические коллекции – соответственно, Зоологическому музею и Императорскому Ботаническому саду[114]. На основании их компетентного мнения Совет РГО в 1902 г. за большой вклад в изучение Центральной Азии наградил Козлова своей высшей наградой – Константиновской золотой медалью[115].
6 февраля 1902 г. Географическое общество устроило торжественное заседание, посвященное Монголо-Камской экспедиции Козлова. С большой речью выступил П. П. Семенов. Он высоко оценил деятельность экспедиции и ее значение для познания Центральной Азии. Говоря о Козлове как о продолжателе исследований, начатых его учителем, Семенов отметил, что Пржевальский «зажег своими рассказами ту искру, которая сделала из офицера блестящего гвардейского полка не только страстного, но и научно высокообразованного путешественника»[116].
103
Цит. по: Овчинникова Т. Н. П. К. Козлов – исследователь Центральной Азии. С. 86 (Архив РГО. Ф. 18. Оп. 3. Д. 622. Л. 3–4. Письмо П. П. Семенова к П. К. Козлову, 1 июня 1899).
104
К сожалению, русские названия этих хребтов сейчас не используются в международной картографической практике.
105
Козлов П. К. Путешественник П. К. Козлов о себе // Огонек. 1927. № 14. С. 4
106
РГВИА. Ф.1. Он. 1. Т. 33. Д. 61657; СПФ АРАН. Ф. 902. Он. 1. Д. 3. Л. 1. Речь П. П. Семенова-Тян-Шанского, февраль 1902.
107
Козлов П. К. Монголия и Кам. Т. 1.4. 2. Кам и обратный путь. СПб., 1906. С. 691–693.
108
Там же. С. 719.
109
Архив РГО. Ф. 18. Оп. 2. Д. 86. Л. 18. Уведомление о приеме у Военного министра 24 января 1902, 21 января 1902.
110
Дневники императора Николая II (1894–1918). Т. 1. 1894–1904. С. 645.
111
Архив РГО. Ф. 18. Оп. 2. Д. 86. Л. 20–21. Рукописная записка П. К. Козлова, б/д.
112
Козлов П. К Путешественник П. К. Козлов о себе // Огонек. 1927. № 14. С. 5.
113
См., напр.: DenikerJ.yoyage du lieutenant Kozlov’ en Asie centrale // La Geographic bulletin de la Societe de Geographie. 1902. № 4. P. 273–278; Nachrichten von der Expedition von P. K. Koslow // Dr. A. Peterma
114
Отзывы о трудах ILK. Козлова. СПб., 1903. 15 с. (Перепечатано по распоряжению ИРГО из Отчета ИРГО за 1902 г.)
115
Отчет ИРГО за 1902 год. СПб., 1903. С. 38–39.
116
СПФАРАН. Ф. 902. Оп. 1. Д. 3. Л. 1. Речь П.П. Семенова-Тян-Шанского, февраль 1902.