Страница 4 из 6
Но бесконечному падению рано или поздно приходит конец. И в случае с казино обычно он эквивалентен потере денег до полного банкротства. Настал такой день и для Виктора.
«Ну вот и все — я разрушил все, что создал. Вот и хорошо… Хорошо!» — думал Виктор, выходя на ватных ногах из казино. Он упивался тем, что сделал себе плохо, больно, еще больнее, чем раньше. В тот день он проиграл все, поставив огромную сумму в игре с каким-то самодовольным шулером.
Ночь окутывала Готэм, неудачливый игрок вновь брел по родному черному городу. Вот и все. Где все началось, там все и завершалось. Виктор ощущал приятную ночную прохладу, касавшуюся его щек, перебиравшую ветром волосы. Вот и все — не оставалось причин кружиться в бессмысленном лихорадочном повторении однотипных действий. Он собрал достаточно оснований, чтобы расстаться с этим миром. И хоть как-то избавиться от смерти, что венчала все вокруг. А недолгая боль — это невысокая цена по сравнению с длящимися страданиями дальнейшего существования.
Виктор шел по направлению к мосту. Накануне по телевизору передавали, что с него прыгнула в бурную реку молодая девушка. Что ее подвигло на этот шаг, выяснялось. Но Виктору было не суждено узнать причины ее прыжка, потому что он готовился к своему. Решительный и последний прыжок в бездну — прочь от этих зомби, прямо в объятия родителей, которые ждали и любили до сих пор по ту сторону ледяной неприветливой воды.
Безлюдная ночная улица не приносила никакого облегчения. Пронеслись несколько машин, под ногами скрипели окурки и жвачки — настоящие жители этого города. Не люди, лишь продукты их деятельности, их безграничного потребления. Мир поедал сам себя, как и Виктор.
Он потерял счет времени, он уничтожал самого себя в казино и объятьях страстных красоток. Но вот у него не осталось абсолютно ничего — банкрот. Он выпал из общества раз и навсегда. И, кажется, впервые видел мир без всей нелепости дорогих вещей. Ничего — просто мир и незначительный шум человеческих артефактов. Только все в черном цвете.
Небо над головой сквозило зевами черных дыр, пронзало беззвездностью, прилипая к бесконечным плоским крышам.
Виктор устал ждать плохих новостей и новых предательств. Хватит! Больше нет сил. Он был слишком измучен. Фатум или выбор — тонкая грань, но от причин не зависели результаты. Он очутился у подножья воздвигнутой им башни. Стоял слишком высоко, оттого падение дольше, оттого больше обломков придавливает сверху. Хватит… Достаточно… Все вокруг — темная вода. Движение — лишь иллюзия существования.
Уже не скорбь по родителям вела его, а нечто темное, лежавшее за гранью сознания. Бесконечная усталость донесла незаметно до моста. Среди зеленоватых опор, прошитых стальными клепками, гулял одинокий ветер, гудел, задевая металл. Все вокруг истекало черным дымом, мир просил разбить его, он слишком истязал себя. Он — выеденная язвами кожа без содержания. Только река очистит ее, подхватит и поглотит объятиями тины.
Туманно-черная тень реки манила и подступала. Виктор упоенно глядел вниз с моста, собираясь перелезть через перила. Он проникся неведомыми мотивами анонимной девушки-самоубийцы: прекрасное место, чтобы оборвать бессмысленное существование. Река — последнее, что жило в черном городе. От нее исходил запах подгнивающего мусора и водорослей, ее заковывали в каменные тиски набережных. Но она извивалась, плескалась волнами. Все существо Виктора стремилось слиться с ней, исчезнуть и так очиститься от сотен кровавых обломков разрушенной башни, которые покрывали его, протыкали легкие, мешая дышать, голову, не позволяя думать.
Зсасз подошел вплотную к перилам моста, наполненный невероятной любовью к этой темной реке, к грядущей собственной гибели.
Внезапно на мосту появился некто лишний, нечто… Как фальшивая нота в чудесной симфонии.
В ту ночь незримый мастер дирижировал колоссальным оркестром. Все говорило, пело: «Виктор, умри. Виктор, слейся с рекой». Он слышал эти призрачные голоса. А «фальшивая нота» стремительно приближающегося силуэта, очевидно, нет. Он выбивался из общей картины предсмертной гармонии и покоя. Он вносил хаос.
Отвратительное создание ночи, бесполезный атом мироздания, короста на идеальной поверхности мрака. Виктор заметил его слишком поздно, потому что был чересчур увлечен созерцанием реки. Но среагировал инстинктивно на колебания воздуха возле уха. Далее он смутно помнил, что произошло…
Блеск в свете фонаря. Сталь. Нож! Ему пытались угрожать ножом. Хотели ограбить банкрота-самоубицу — как смешно, как нелепо!
И кто смел угрожать? Какой-то бандит с растрепанным коротким ирокезом. «Фальшивая нота», похожий на бешеную псину: с длинным носом и безумно горящими глазами на перепаханным уродливым шрамом лице. Казалось, само воплощение мерзкой изнанки черного города, его порождение, истинный обитатель.
Виктор, не осознавая себя, резко уклонился и интуитивно перехватил нож, направленный на него. Зсасз не боялся, он переступил все барьеры, парил над ними. В тот миг тело буквально подкинул всплеск небывалого адреналина. Куда уж до такого заряда слабым карточным развлечениям!
Адреналин кипел, точно лава, разгоняя черный туман смерти. Предметы выглядели преувеличенно реальными. Он жив! Он еще жив! И он не желал умирать от ножа случайного грабителя.
Он столкнулся с самой смертью! Со своей гибелью. Пустота — вот, что он прочитал в глазах неудачливого убийцы. Пустота! Мировая пустота, само средоточие этого ледяного тумана!
Виктор резко извернулся. Он не растерял реакцию и тренированность поджарого тела. Через мгновение оружие обратилось против самого нападающего. «Псина» отрывисто выругался, пытаясь лягнуть или вывернуться. Но цепкие руки Зсасза уже сжимали рукоять ножа.
Виктор не думал ни о чем. Впервые его не преследовало нечто темное и страшное. О нет! Оно нашло выход! И отбросило всякие размышления о бренности существования. Оно направило клинок против врага. Виктор не испытывал персональной ненависти — напротив, он поразился, насколько они похожи с этим оголтелым случайным бандитом. Практически братья по тотальной пустоте. Виктор увидел отражение собственной души — черная дыра.
Нож устремился к цели, ударив прямо в грудь грабителя. В лицо Виктора брызнула кровь… Еще один удар, и еще.
Он без колебаний убил «брата по пустоте», сначала даже не называя свое деяние этим словом. Он просто стоял на мостовой, сжимая нож. А бандит давился кровью у его ног, бился, точно насекомое, насаженное на шпильку натуралиста. Точно выпотрошенная рыба.
Виктор вытянул левую руку, рассматривая, как с пальцев капает вязкая алая жидкость. Все его фантазии вдруг сделались реальностью! Но только это был уже не он. А кто-то другой. И он ощущал радость. Уже иную, темную, но невероятно захватывающую, подстегнутую ощущением опасности. Пустота получила первый кровавый кусок, довольно заурчав, проглотила его. И замолчала на какое-то время. Виктор словно проснулся от долгой болезни, вышел из комы. Он убил.
Он оказался по другую сторону. Весь мир делился на убийц и не-убийц, весь город перечертила прозрачная стена. Внезапно мембрана сделалась проницаемой и поглотила Виктора, перетянув на другую сторону, как скелет-Харон.
Он сжимал нож в правой руке и, не понимая до конца своих мотивов, провел им по предплечью левой. Теперь потекла своя кровь. Больно. Но зомби испытал большую боль. В тот вечер Зсасз не думал о возможных вирусах, содержавшихся в крови жертвы. Все это — малозначительно, тем более он продолжил жить. Он жил дальше, а грабитель был убит!
Уничтожен Виктором Зсасзом. Его первая жертва. Необъяснимо, странно. И… упоительно. Самоубийство отменялось, откладывался конец света.
Так вот, чего он всегда желал: убивать зомби, воевать с бесконечной пустотой черного города. Электрические искры, лава — кровь скрипела в венах, плескалась новым чувством невиданной силы. Виктор вновь обретал власть над ходом событий, забытое прекрасное чувство уверенности в своих силах.