Страница 10 из 14
Салли, которую тогда не пускали на место преступления, позволяя смотреть только издали, ужаснулась, что потеряла Рози навсегда. Но девушка выжила. Вот только с тех пор это была другая Рози…
Из нее словно выкачали навечно всю радость, с тех пор она плыла по течению и не интересовалась ничем. Салли навещала ее в больнице, старалась поддержать, обнимала, рассказывала хоть что-то ободряющее, но Рози ушла в себя. И Салли ощущала тотальное бессилие в попытках вытащить ее из состояния апатии. К тому же вскоре пришло сообщение от Джона, что он уезжает в Лас-Вегас, попытается там найти работу охранника. Это означало, что они расстаются, потому что предложений поехать с ним не поступало.
— И тебе не хватило смелости сказать все это самому? — процедила сквозь зубы Салли, когда Джон, запинаясь, попросил донести эту информацию до бедной Рози. Салли, наверное, впервые ощутила презрение и не побоялась отвесить кому-то звонкую пощечину: — Трусливое ничтожество!
Джон ничего не ответил, просто ушел. Девчонка, кипя от гнева, хрипло рычала ему вслед, выкрикивая еще какие-то ругательства.
— Ничего, Рози! Все еще будет хорошо! — пыталась каждый раз говорить Салли. Хотя, что хорошо? Она не рассказала, что тоже рассталась с парнем.
Родичи Алекса с того инцидента начали наседать на него, утверждать, что это его новая девушка — причина всех бед, ведь ее отец работал когда-то на банду. Салли вновь перебралась на несколько этажей наверх к отцу.
Страшно же было возвращаться к нему. Очень страшно. Но оказалось, что теперь он вроде бы стал лучше, вышел из запоя. Только игромания никуда не делась… Но хотя бы он теперь не лез к Салли.
Что означал инцидент с Хайделлом для дочери бывшего подручного его старшего брата, Салли не ведала. Просто у нее не оказалось другого жилья. А уже лето клонилось к закату, осень обещала морозы. Ночевки на улице отпадали, как и поиски лучшей жизни. Почему? Так уж сложилось… Многие уезжали, но не такие, как она, не запертые в замкнутом круге.
— Уже ничего не будет, — только слабо прошептала подруга в ответ. — Никогда не было…
Все это усугубило апатию девушки, она таяла, как огарок свечи. Словно попалась в паутину гигантского паука, который отравил ее жалом, превращая душу в холодный безвольный студень.
Когда Рози выписали из больницы, она уже потеряла место официантки, но это нисколько ее не интересовало. На вопросы она отвечала односложно или неразборчиво, смотрела с тех пор хмуро исподлобья. Начала много пить и еще больше покуривать травку. Только один раз Салли добилась от нее связной фразы, когда спросила, как она себя чувствует. Рози вдруг практически прорычала:
— Этот мир всех очернит. Никто не уйдет чистым.
Больше Салли ничего не услышала, потому что Рози пропала на следующий день. Может, уехала, может, бросилась с ближайшего моста. О самых мрачных версиях думать не хотелось. Сердце только кровью обливалось, а потом, издав последний невысказанный вопль, оглохло, охрипло исступлением.
Салли, обыскав весь район и через несколько недель потеряв надежду, придумывала почти сказки-легенды, что Рози теперь станет мстителем ночи, через несколько лет вернется с катаной наперевес и будет отрубать головы плохим парням. Если бы… Салли и сама не верила в этот бред. Ее единственная подруга исчезла навсегда из ее жизни. Единственный огонек жизнерадостности и необходимости бороться потух, не оставив ни следа, ни прощальной весточки.
— Мы обречены плыть по течению, — устало шептала Салли. Отныне надежда угасла в черном городе.
Салли вспоминала огромный обвисший баннер: «Возможности сделаны в Детройте!». Для кого возможности, а для кого одна сплошная тотальная невозможность. И в мире равных прав и шансов кто-то извечно равнее. А кому-то остается только плыть по течению в вечном повторении мрака без надежды на изменение.
Комментарий к 4. Безжалостно топчут…
Мрачная для меня глава была, неприятная. Но таков сюжет.
========== 5. Боли всем хватало ==========
Нас трогать не надо,
И к вам, как награда,
Наш смех донесется
Из ада.
© Мертвые дельфины «Дети из ада»
После случая с Рози веселая безнаказанная жизнь Хайделла тоже изменилась. Впрочем, о содеянном он не жалел, хотя и не мог объяснить, почему поступил именно так. Да он редко задумывался о своих поступках. Хорошо, плохо — не для него категории, никто ему не указ. Правда, против рыскавших копов как-то сложно было митинговать со своим миропониманием. Ищейки решили сунуться в их район, впрочем, все знали, что это расследование не продлится долго. О какой-то очередной девчонке из кафе скоро все забудут. Главное, не попасться сразу после инцидента.
И все-таки он представлял, что с Рози выйдет не так жестоко. Или наоборот хотел такой мести. Но это уж ерунда: что сделано, то сделано. Гораздо хуже был гнев братца.
Когда пришел к нему с такими новостями, когда полиция начала прочесывать гетто, младший отхватил от старшего энное количество неслабых оплеух. Показалось, что даже опять сломал пару ребер, но нет, только почудилось. Хайделл стал крепче и своевольнее. В конце концов, в двадцать пять лет уже имел право со всеми его заслугами перед бандой. А Алексу все бы не спасибо сказать, а только оскорбить.
В их убежище-складе сам воздух пропитался гневом главаря, шестерки и прочая шелуха были вытурены с глаз долой, чтобы не подслушивали разборку братьев. Хайделлу не хватало револьвера, он бы нацелил его на Алекса, да и все бы закончилось. Всего-то одно нажатие спускового крючка. Шальные мысли все чаще посещали Хайделла, ему надоело быть всю жизнь вторым, вечно жить чужим умом, чужими приказами.
— Идиот! Кто тебя просил? Чего тебе не хватало? Хайделл! — голос Алекса взвился гласом вопиющего в пустыне, затерявшись между коробками с товаром. Хойт Волкер ныне нашел удачный канал для переправки, так что все пришло в целостности, все белые пакетики. Зелье для отрыва от земли, от всех проблем. Хайделл жаждал его, но теперь он почему-то хотел не только творить беспредел, он желал власти. Чтобы он, а не Алекс находил партнеров, чтобы он, а не Алекс, решал, каких телочек можно трогать, а каких нельзя. А тут началась песня про убытки от всполошенной полиции, которая заставляла залечь на дно.
— Свободы, брат! Благодаря тебе, мне, ***, не хватало свободы все это время! Как же, я должен быть вечно в тени! — осклабился Хайделл, неприязненно сузив глаза.
— И в этом ты нашел свободу? Тебе не хватило всех шлюх Детройта? — неистовствовал старший. Будто он не раскладывал случайных женщин. Может, и нет, Хайделл не припоминал на своем веку такого. Да у Алекса все всегда было с какой-то целью. Так он и построил фактически из ничего их банду, так договорился с крупнейшим наркобароном в тихоокеанском регионе. Нет, пожалуй, Хайделл так бы не сумел, но злобно отвечал:
— ***, Алекс, ты задрал своими вопросами!
— Ну да, конечно! Потому что ответить тебе нечего! — вздохнул Алекс, хлопнув себя крупными ручищами по коленям. — ***, Хайделл… Почему ты никогда не думал головой?
— Потому что на*** она в таком мире? А? Алекс, ну на***? Делаю то, что хочу! — плел какую-то несуразицу Хайделл, пытаясь вновь замахнуться на брата. Как обычно. И закончилось это как обычно, то есть Алекс стукнул его о стену, вывернув руку, говоря:
— Слушай сюда, дубина! Я заботился о тебе с рождения!
— Не напоминай, что мое рождение — это случайность порванной резинки и вообще я жертва аборта… — гиеной смеялся Хайделл, закатывая театрально глаза. Его любимое выражение лица, которое само собой возникало на такие увещевательные речи братца. Да что говорить? Они оба были бандитами! В какое благородство играл этот Алекс, когда своими руками зарезал их мать? О да, тот денек уж точно не забыть ни под какими наркотиками. Сначала нож чиркнул по голове пятилетнего Хайделла, а потом Алекс с рычанием дикого зверя перенаправил оружие обезумившей женщины. Та еще семейка!
— Заткнись! Я не о том, я этого не говорил!