Страница 9 из 61
— Ну почему, почему я тогда не выбрала Райвенкло? — шепотом обратилась МакГонагалл к потолку.
— Мы очень хорошо учимся, — решил «дожать» Поттер, — читаем много, тренироваться будем, все-все выполним. Правда.
Минерва тяжело вздохнула, но все же кивнула:
— Хорошо. Но. Пока неофициально. Не трубите на каждом шагу, что я буду вас учить, понятно? Мне только не хватало под дверью всего факультета, который крайне желает стать анимагами.
— Конечно, профессор! — радостно воскликнул Гарри. — А когда начнем?
Еще в первые учебные дни Гермиона заметила, что Джинни ни с кем не общается. Она обычно сидела одна, грустила и что-то писала в тетради. Сначала Гермиона подумала, что это из-за скромности девочки, но уже через день поняла, что ошиблась. Три других первокурсницы-гриффиндорки плели друг другу косички, хвастались колечками и постоянно болтали о чем-то крайне неинтересном. Мальчики-первокурсники тоже не подходили на роль близких приятелей. Одиночкой был только Колин Криви, но вряд ли Джинни горит желанием общаться с ним. Девочке просто не с кем говорить на факультете.
Гермиона даже на мгновение испугалась — как бы ей жилось без Одри, Гарри и Невилла? Поэтому она сама позвала младшую Уизли, стала немного помогать с домашней работой и предлагать интересные книги. Одри закидывала девочку вопросами, Невилл с важным видом рассказывал о том, что они изучали в прошлом году, а Гарри почему-то вечно предлагал сладости. Несмотря на разницу всего в год, Джинни почему-то казалась маленьким ребенком. Но постоянно строчить в тетради она перестала. А потом Гермиона еще и попросила Луну и Мишель поговорить с Джинни. Большой дружбы между ними вроде не получилось, но гриффиндорка стала заметно веселее, и Гермиона успокоилась.
Ей нравилось помогать другим, поэтому теперь Грейнджер можно было часто увидеть с первокурсниками. Сначала она подсказывала только гриффиндорцам, потом когтевранцам, затем в ее поле зрения попали и слизеринцы. Только дружные хаффлпаффцы не нуждались в ее внимании, но Гермиону это уже не огорчало.
После отбора по квиддичу она и Невилл действительно записались в театральный кружок. Флитвик встретил их с радостью, загрузил информацией, заставил вслух читать целые монологи, стоять в странных позах и разыгрывать отдельные сцены. Гриффиндорцы краснели, запинались, порывались сбежать, но каждый раз с занятий приходили в хорошем настроении и от души смеялись. Их обычно встречал усталый Гарри — он либо тренировался, либо пытался сделать всю-всю домашнюю работу, чтобы потом, с друзьями, заниматься чем-то более интересным.
Одри, первые дни с недовольством наблюдая за друзьями, в итоге отправилась бродить по всем кружкам подряд, в надежде найти что-то свое. Теперь частенько рассказывала смешные истории. Побывала в команде игроков в Плюй-камни, но так и не поняла прелесть игры, где в тебя летят чьи-то слюни. Была и в кружке домоводства, разбила три чашки и рассыпала мешок муки. Мадам Помфри вообще отказалась ее брать — школьной медсестре слишком красочно описали, как Одри готовила пирожки.
— Кстати, не честно, — надулась она. — Вот уж лечить я бы смогла. Меня дед заставил наизусть выучить весь учебник анатомии и постоянно гонял по оказанию первой помощи.
— И не позволял ставить уколы даже кошкам, — вздохнул Гарри. — Ты не думала записаться во что-то более нейтральное? Или, напротив, скандальное? Вот, смотри, дискуссионный клуб.
— Туда Перси постоянно ходит, — отвлекся от книги Рон.
— Но девочки там тоже есть, — уверенно заявил Гарри. — Или вот. Уроки танцев. Клуб любителей кошек.
— А все остальное — факультативы по приглашению, — прервала его Одри. — Ладно, побуду пока в дискуссионном. Если совсем туго будет — уйду к Флитвику. Напрошусь играть даму сердца для Невилла и буду его смущать. Как тебе план?
Гарри лишь хмыкнул. В обычной, магловской школе Одри ничем не занималась. Из-за особенностей характера, подруг у нее раньше не водилось, к тому же ей быстро все надоедало, она постоянно искала что-нибудь новенькое и, на самом деле, редко что-то доводила до конца. Сейчас она бы с удовольствием посещала что-нибудь вроде дуэльного клуба, но он в школе отсутствовал по причине частой смены профессоров Защиты.
Новый профессор, к слову, вызвал заметный раскол среди учеников. Большинство девочек смотрели на него с восхищением, вздыхали и охали. Некоторые, обычно те, что постарше или просто менее внушаемые, косились на него с недоверием. Одри не сомневалась, что Локонс волосы не только завивает, но и подкрашивает. А вот Гермиона попала под обаяние учителя. Она, конечно, не вздыхала вместе со всеми, попасть под атаку насмешек Одри все же не хотелось, но и говорить о нем плохо не могла — он же такой смелый. Мужская половина учеников Хогвартса относилась к профессору не столь однотипно. Были те, кто восхищался. Были те, кто не понимал, что здесь делает этот странный неумелый тип. Были и такие, кто его ненавидел из-за излишней популярности у девочек.
Но вот у Гарри были свои резоны скрываться от профессора. Тот почему-то решил, что знаменитый Гарри Поттер нуждается в его помощи, что мальчику нужно объяснить, как общаться с поклонницами и как не попасть под влияние славы. По мнению же Гарри, как таковой славы у него не было, а общаться с поклонницами его прекрасно научит Сириус — у того без написания книг почитателей может обнаружиться не меньше, чем у Локонса.
Поэтому Поттер своего учителя старательно избегал. А еще избегал Колина Криви. И особенно старался не попадать в ситуации, когда Локонс и Колин окажутся рядом. Одной лекции о фотографиях ему хватило. На уроках по Защите Гарри хотел провалиться сквозь землю от навязчивости профессора. Они отвечали на вопросы, которые не имеют какого-либо отношения к уроку, разыгрывали сценки, и к концу октября не выучили ни одного нового заклинания.
К тому же в октябре хлынули бесконечные дожди, а Гарри вынужденно столкнулся с фанатизмом Оливера Вуда. Он заставлял тренироваться даже в самую отвратительную погоду, иногда заметно перегибая палку в своих командирских речах. Так и в этот день Гарри печально брел в гостиную Гриффиндора, обещая себе найти какое-нибудь заклинание против дождя. Магический зонтик там, или дождевик. Его познаний в трансфигурации пока не хватало, чтобы самостоятельно создать столь сложный предмет.
Поэтому Гарри пришлось очищать с себя грязь и сушиться уже в коридоре, а это у него получалось не идеально. Вроде и высох, но все равно как-то зябко и влажно. С метлы же продолжала капать вода — сушить ее Гарри не рискнул. Поэтому он шел, оставляя за собой тонкую ниточку мутных капель. Навстречу ему попался Почти Безголовый Ник, привидение гриффиндорцев и, по совместительству, просто забавный мужчина.
Но сегодня он был грустен, что-то бормотал себе под нос, и едва не прошел сквозь Гарри, хотя обычно был более внимателен.
— Привет, Ник, — окликнул его Гарри.
— Привет, привет, — отвлекся от своих мыслей тот.
— Что-то случилось? Ты выглядишь расстроенным, — вежливо поинтересовался мальчик.
Ник всегда относился к ним с добротой, даже помогал в шалостях, поэтому проявить участие — меньшее, что мог сделать Гарри.
— А-а, ничего особенного, — Ник махнул рукой. — Я не так уж сильно хотел туда попасть… Просто подумал, подам заявление. Но, как оказалось, я «не соответствую их требованиям».
Он пытался сделать вид, что ему все равно, но Гарри видел: Нику очень обидно. Поэтому Поттер, прислонив метлу к стенке, запрыгнул на подоконник, показывая готовность слушать.
— Клуб обезглавленных охотников, — тяжело вздохнул Ник. — Я подал заявление, а они отказали мне. Сорок пять ударов тупым топором! Разве этого недостаточно, чтобы принять меня? Как будто я бы и сам не хотел, чтобы все прошло быстрее и голова окончательно отделилась от туловища…
Почти Безголовый Ник достал из кармана письмо, развернул и начал читать вслух: