Фаворит из будущего

Донецк, 7 октября 2014 года

… – Ну, что, студент, продолжим постигать науку, как побеждать, как говорил наш великий предок Александр Суворов?

– Давай, Стас.

– Сколько можно говорить?! Не Стас, а Историк. У меня родители и у тебя родители там, на той стороне. Ты хочешь, чтобы у них были большие неприятности?

– Прости, вырвалось…

– Ладно, слушай. Итак, правило четвертое. Проводишь зачистку, в комнату входишь втроем. Сначала две гранаты, потом ты. Выдергиваешь чеку, закатываешь первую гранату. Именно закатываешь по полу, а не бросаешь. После взрыва, считаешь до пяти. Как в детской считалке: «Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать. Кто не заховался, я не виноват». Потом, с чекой закатываешь вторую.

– А зачем вторую и еще с чекой?

– Кто уцелеет после первого взрыва. При виде второй гранаты упадет на пол и закроет голову руками. Поэтому можешь взять его живым. Правило пятое. Любая закрытая дверь неприкосновенна. Она может быть заминирована. Такими дверями займутся другие люди. Никакие ящики не открывать, ничего не включать. Трупы не трогать, оружие не брать. По той же самой причине.

– А если раненый?

– Если свой, зови саперов. Если укроп, убедись, что не выстрелит тебе в спину и иди дальше.

– Как убедиться?

– Что оружия у него нет! Твою мать! А лучше сделай его точно трупом! Контрольку в голову! Так надежней. Правило шестое. Патроны из открытого цинка, захваченного у укропов, не брать. Они вместо пороха могут быть начинены тротилом. Выстрелишь из такого, голову оторвет. Были случаи. И последнее. Пальца на спусковом крючке быть не должно! Ясно?

– Ясно!

– Так полчаса перекур и на стрельбище. Одиночными стреляешь ты хорошо, а вот очередями не очень. Последние пули уходят у тебя почему-то вправо. Будем поправлять. Все, перекур!

Прошла ровно неделя, как Александр Чернышев вышел из автобуса на автовокзале «Южный» Донецка. Особо не раздумывая, стал действовать, как советовал ему Колян, поехал на призывной пункт республиканского военкомата. Там пожилой дядька, как показалось Саше, мельком взглянув на его документы, что-то написал в листке бумаги и протянул ему:

– Поедешь по указанному адресу. Там тебя зачислят в штат и поставят на довольствие.

Выходя из комнаты, Александр столкнулся с мужчиной в камуфляже.

– Степаныч, ну что, кто-нибудь подходящий есть?

– Да что ты ездишь сюда без конца! Помню я о вас. Но нет пока таких людей! Уже почитай неделю одни салаги приходят. Вот еще один, – пожилой мужчина кивнул на Чернышева.

Голос вошедшего в кабинет мужчины Саше показался знакомым. Он внимательней всмотрелся в его обладателя.

– Станислав Липицкий? – Александр узнал в нем аспиранта со своей кафедры, который полгода назад уехал стажироваться в Германию.

– Ба, знакомое лицо! А я все думал, увижу тебя здесь или не увижу. Таки увидел!

– Так уж все время и думал! – пошутил Саша.

Парни рассмеялись и крепко пожали друг другу руки.

– Степаныч, я этого орла к себе заберу.

– Так тебе ж снайперы нужны, а этот даже в руках калаш не держал. Какой из него орел? Так, куропатка еще.

– Ну, не скажи! Орел не орел, а орленок точно. Орлом мы его сами сделаем!

Так Александр Чернышев оказался в батальоне «Сомали», которым командовал знаменитый Гиви.

Первый день среди новых товарищей начался… с его закапывания.

– В бою самое главное – это доверять товарищу рядом. Знать, что он прикроет тебя, не бояться показать ему спину, – улыбаясь, пояснил Стас и подтолкнул Александра к неглубокой, не больше полметра глубины яме. – Сейчас тебе ребята прикопают и буквально через две минуты выкопают.

Выдержишь, остаешься в «Сомали». Нет – гуляй на все четыре стороны.

Саша посмотрел на улыбающихся небритых мужиков с калашами за спиной или на груди, на чернеющую свежевырытой землей яму, на отблёскивающие на солнце лезвия лопат.

– Черти, вы хотя бы предупредили! На хрена я сегодня утром голову шампунем мыл?! Расход один! – с этими словами Александр спрыгнул в яму и растянулся в ней во весь рост.

– На лицо накинь, – Стас бросил ему тряпку неопределенно-серого цвета.

Первый комок земли упал на ноги. Потом еще один, еще. Саша чувствовал, как земля все выше и выше покрывает его тело, начинает сдавливать грудь. И вместе с этим давлением в тело заполз страх. Казалось, причин для него не было. Все делалось понарошку. Для проверки. Что у закапывающих его людей абсолютно не было причин делать это все по-настоящему.

Но одно дело доводы разума, а другое дело комья земли, сыплющиеся сверху, давящие на грудь и закрывающие свет. Настала полная темнота – неуютная, давящая. Почему-то вспомнился Гоголь, которого, согласно легенде, похоронили живым.

«Боже, как же это страшно, оказаться в наглухо заколоченном гробу под двухметровым слоем земли», – Чернышев, сжав зубы, изо всех сил пытался не дать страху полностью затопить его мозг. В нем лишь остался один островок, на котором пульсировала мысль: «Это все понарошку. Это проверка. Сейчас меня раскопают». А вокруг вздымались липкие смрадные девятые валы страха. Но, наконец-то, будто на затянутом черными тучами небе, ярко вспыхнуло солнце – Александр почувствовал, как зашевелилась земля над ним и, наконец, сквозь тряпку на лице пробились первые лучи.

– Ну, вставай, боец «Сомали», – Саша увидел над собой протянутую руку Стаса. – Проверку ты прошел.

К Стасу и Александру, отряхивающего с одежды землю, подошел командир батальона Гиви:

– Ну что, пора бойцу давать позывной. Как хочешь, чтобы тебя называли?

– Идеально для него подошел бы «Историк». Но Историк – это я, – улыбнулся Стас.

– Может «Студент»? – предложил Гиви.

– Не, не хочу, – отрицательно замотал головой Саша. – Здесь это звучит, как салага.

– Ты на каком периоде специализировался? – спросил Стас.

– Эпоха Екатерины Второй. Даже доклад сделал, из-за которого и оказался здесь. О создании Днепропетровска Потемкиным.

– Вот значит, и быть тебе Потемкиным! – почти одновременно воскликнули Гиви и Стас.

– Потемкин? А что, мне нравится.

– Ну что, Историк. Бери Потемкина под свое крыло и обучай военному ремеслу. Срок – неделя. Потом в аэропорт. Там скоро снова будет жарко, – Гиви пожал парням руку и направился к своему потрепанному Киа Мажентис с гордой надписью «Гиви Сомали» вместо номерных знаков.

Воспоминания о недавних событиях промелькнули в голове Александра, когда он, прислонившись спиной к стене общежития какого-то техникума, превращенного в казарму для бойцов «Сомали», отдыхал. Неяркое осенне солнце, заглядывающее через окно, приятно заливало лицо своими лучами.

– Ну что, Потемкин, пошли учиться стрелять?

– Пошли, Историк!

Донецк, аэропорт имени Прокофьева, 14 января 2015 года

За стеной звонко рванула граната. Тут же оттуда донеслись крики и стоны. Стас, весело оскалившись, кинул в проем еще одну гранату:

– Укроп становится вкусным, когда он горячий!

Снова взрыв. Но криков уже не последовало.

– Пошли! – и Историк первым прыгнул в проем, в который бросил две гранаты.

Саша последовал за ним. За проломленной снарядом бетонной стеной был все тот же, ставший привычным хаос – куски бетона, прутья арматуры образовывали сюрреалистическую картину, которой мог позавидовать и Сальвадор Дали. И, как вишенка на торте, как центральная тема полотна – два человеческих тела в изодранном камуфляже, под которыми быстро расползались красные лужи. Кровь, смешиваясь с каменным крошевом и пылью, мгновенно превращалась в темно-бурую грязь.

– Еще два укропчика готовы, – за спиной Александра раздался довольный смешок Повара – местного парня, до войны работавшего поваром в одном из донецких кафе. – Какие они, бля киборки? Пидорги они самые настоящие!