Страница 3 из 151
Ей даже удалось хладнокровно пройти мимо прозрачной витрины, но едва оказавшись за углом «Флориш и Блоттс», она побежала прочь, почти не разбирая дороги, и остановилась только в пустом тихом переулке. Измученная и задыхающаяся Гермиона рухнула на землю, прислонившись спиной к каменной стене какого-то дома. И не в силах больше сдерживаться, громко заплакала, откинув голову на грубую кирпичную кладку. Состояние было ужасным. И тело, и душа казались одинаково охваченными страшной мучительной усталостью. Несколько минут она отчаянно рыдала, и лишь всхлипы отдавались эхом от высоких зданий переулка. Чувствуя, как ее колотит дрожь, понимала, что ничего не может с собой поделать.
Казалось, прошла целая вечность, пока смогла, наконец, успокоиться и оглядеться вокруг. Она сидела прямо на земле в каком-то грязном глухом переулке, не чистившимся, по всей видимости, месяцами. Суровая и неприятная реальность заставила встать и осмотреть одежду: конечно же, та оказалась запачканной и ужасно измятой.
— Черт, — простонала Гермиона.
Она не знала, сколько пробыла здесь, не могла сказать, сколько времени потеряла на эту постыдную истерику, но ее преследовало ощущение, будто прошло несколько часов.
«А ведь в два часа пополудни я должна была вернуться назад, в Министерство! Но как можно появиться на службе такой… такой вот? Полностью выбитой из колеи, измученной, да еще и опоздавшей?»
Глубоко вздохнув, постаралась собраться с силами. Врожденное чувство долга все же заставило сосредоточиться и аппарировать на работу.
Вернувшись, она быстро прошла в дамскую комнату и попыталась придать себе более презентабельный вид. Наскоро бросив очищающее заклинание на одежду, занялась лицом. Прибегать к помощи магии, дабы усовершенствовать внешность, всегда казалось ей пошлым и дешевым, но сегодня иного выхода, пожалуй, не было. Тяжело прислонившись к раковине, Гермиона уставилась на себя в зеркало, когда желудок злобно и болезненно напомнил о том, что за весь день она так ничего и не съела. Усилием воли заставив себя проигнорировать бунтующий организм, занялась чарами макияжа. Пара взмахов палочкой — и припухшее заплаканное лицо сменилось таким же свежим, каким оно было в девять часов утра, когда она вошла в отдел.
Однако, проходя через общую приемную, не могла не заметить любопытствующих взглядов коллег, явно заметивших ее опоздание. Мысленно чертыхнувшись, Гермиона покраснела и ускорила шаг. Войдя в кабинет, она сразу прикрыла дверь и, прислонившись к той, простояла несколько минут с закрытыми глазами. Потом села за стол и занялась внушительной стопкой рабочих документов.
Странно, но стыда за опоздание она почему-то совсем не испытывала… Эта невольная задержка так или иначе помогла пережить и подавить водоворот испытанных сегодня эмоций. Помогла придти в себя. Помогла справиться с шоком и болью от встречи с прошлым. И именно благодаря ей получилось сейчас сосредоточиться на работе, и даже подготовиться к неизбежным вопросам, которые наверняка последуют.
Действительно, ожидание много времени не заняло. Она проработала не больше пяти минут, когда в дверь коротко, но настойчиво постучали. Слегка вздохнув, Гермиона оторвалась от документов и, мимоходом подумав, что понятия не имеет, что бы сказать в свое оправдание, бодро откликнулась: «Войдите».
В кабинет, с несколько удивленным лицом, вошел Ормус Снипуорт, ее непосредственный начальник.
— Привет, можем поговорить?
— Конечно, Ормус. Присаживайся.
— Гм… Ничего, я постою, спасибо… Просто, мы заметили, что ты не совсем вовремя вернулась после обеда. У тебя все в порядке?
— Извини, пожалуйста… Мне, правда, очень… очень жаль, — выпалила Гермиона, ощущая себя второкурсницей, пойманной профессором МакГонагалл за нарушение правил, и тут же продолжила, не давая Ормусу расспрашивать ее дальше. — Этого больше не повторится. Я виновата. Но… возникли некоторые обстоятельства… — она остановилась, не зная, как продолжить. Чертовски не хотелось оправдываться, но в тоже время, необходимо было объяснить, что для опоздания имелись веские причины.
Шагнув от порога чуть дальше, Ормус все же продолжил, и беспокойство в его голосе звучало почти неприкрыто.
— Гермиона, у тебя все нормально? Я уверен, что опозданию есть резонное объяснение, более того, ты не обязана рассказывать мне, если не сочтешь нужным. Да и вообще, время от времени, ты имеешь право на удлиненные перерывы, предупредив, конечно, заранее. Уверен, этого больше не повторится. До сих пор ты выполняла свои обязанности, как и ожидалось, то есть великолепно. Я не должен был спрашивать, просто… хотел уточнить, все ли с тобой хорошо… — он неловко замолчал. — Так значит, все в порядке? Точно?
Она улыбнулась. Какой-то частичке души хотелось сейчас расплакаться еще раз и рассказать печальную историю о том, как короткая случайная встреча с одним человеком и его сыном заставила ее окунуться в один из самых страшных моментов прошлого… И разрушила хрупкий покой, в котором как-то удавалось жить все послевоенные годы. Но пришлось сдержаться. Все еще улыбаясь, Гермиона ответила уверенно и спокойно.
— О, я в полном порядке, Ормус, не беспокойся. Произошло кое-что, что помешало мне вернуться вовремя, но я разобралась с этим. Теперь, все действительно в порядке. Еще раз извини. Обещаю, что подобное больше не повторится.
Улыбнувшись в ответ, тот медленно кивнул. Гермиона, не уверенная в том, что удалось его убедить, почувствовала облегчение, когда Ормус, наконец, повернулся и направился к двери. Но на пороге он задержался и добавил.
— Если захочешь поговорить об этом… или о чем-то еще… я…
— Большое спасибо, я учту! — удалось даже притворно засмеяться.
Но после того как дверь закрылась, она, упершись локтями о столешницу, крепко сжала голову и зажмурилась.
«Давай, возьми себя в руки! Давай же!»
А спустя несколько минут снова разложила перед собой документы и начала внимательно вчитываться в них. Она знала еще с детства: изложенное на бумаге — это как раз то, что стопроцентно может отвлечь ее и от окружающего мира, и от его невзгод.
========== Глава 3. Мысли и ощущения ==========
Заставив себя окунуться в реальность, Гермиона даже не заметила, как пролетели последние часы работы. И лишь обратив внимание, что из-за двери кабинета как-то слишком давно не раздается привычного офисного шума, она посмотрела на часы и обнаружила, что рабочий день давно закончился, а на улице, скорей всего, уже стемнело. И правда — подойдя к двери и выглянув наружу, увидела, что коллеги разошлись по домам, а Министерские эльфы, поглядывающие на нее с плохо скрываемым раздражением, уже начали уборку офиса. Гермиона знала, что местные домовики недолюбливают ее. Что поделать? Они предпочитали работать в одиночестве, а Гермиона Грейнджер, будто назло, слишком часто задерживалась в Министерстве допоздна.
Поняв, что ей в очередной раз не рады, она вернулась в свой кабинет и, торопливо собрав вещи, направилась к лифтам. Если бы можно было остаться на работе всю ночь — она бы осталась… Идти домой не хотелось. Рон почти на неделю уехал в Дурмстранг, где проходила международная конференция тренеров юношеских команд, и квартира без него казалась пустой и холодной. Нет, конечно же, Джинни и Гарри всегда были рады видеть её в гостях, но Гермиона понимала, насколько они дорожат своими вечерами вдвоем в ставшем таким уютным доме на площади Гримо. Однако сегодня так не хотелось оставаться одной… Из всех ночей именно сегодня она особенно боялась, что личная ее тьма сгустится сильней, жестоко вторгаясь в сознание, и еще больше окутает непрерывными кошмарами, которые неизбежно приносит с собой.
Они с Роном снимали небольшую, но очень удобную квартиру в особнячке, скрытом от лишних глаз между двумя домами, уютного и живописного квартала магловского Челси. Район был не из дешевых, жилье стоило здесь целого состояния, и обычные волшебники вряд ли могли позволить себе подобную роскошь. Но статус героев войны обеспечил им с Роном приличную скидку. Ощущая из-за этого страшную неловкость, Гермиона принималась чуть ли не униженно благодарить домовладелицу при каждой встрече, на что Рон реагировал гораздо проще, советуя ей прекратить ныть и просто наслаждаться жизнью.