Благими намерениями...

— Ещё ты просила вернуть в род Снейпов традиции, — продолжил Северус, убедившись, что Гермиона удобно устроилась и готова его дальше слушать. — Но, дело в том, что я с ними не знаком.

— Тогда давай придумаем свои, — робкое предложение новоявленной миссис Снейп не было упрямством. Это было просто желание. Если Северус ей в этом откажет, она смирится, правда немного расстроившись. Зато если он пойдёт ей навстречу — это будет настоящий повод для счастья. Ведь когда желания исполняются — это настоящее счастье!

— Я не против традиций как таковых, — выдал Северус после пары минут размышлений. — Но меня не прельщают ни магловские, ни аристократические варианты. Если только мы придумаем что-то своё, то я готов пойти на это.

— Я действительно считаю, что без традиций род не может быть сильным, — кивнула Гермиона. — А то, что традиции у нас будут уникальными, так это как раз хорошо. Ведь, учитывая нас с тобой, нашу необычность, род и так будет крайне оригинальным.

— С этим сложно не согласиться, — Северус позволил себе длинный, вкусный поцелуй, от которого сердце его, да и Гермионы, забилось быстрее. — И, очевидно, именно из-за своей необычности ты и словом не обмолвилась о заветном желании, хотя ведь знала, что можешь попросить всё что угодно.

— А откуда ты смог узнать об этом моём желании, если я о нём не говорила? — хитрый прищур глаз напротив ничуть не смутил Снейпа.

— Для этого достаточно внимательно смотреть, — полуулыбка Северуса вышла загадочной. — К счастью у меня, как хозяина дома, имеются дополнительные глаза и уши. Так что я в курсе, что ты мечтаешь о ребёнке. Это так?

— Так, — не стала отпираться Гермиона.

— Тогда почему ты не сказала мне об этом? — Северус излучал заинтересованность.

— Потому что я хоть и оптимистка, но не идиотка, — припечатала Гермиона. — Я уже знаю, что это невозможно, поэтому…

— Поэтому я и связался с привязкой к своему роду, — перебив, признался Снейп. — Изначально я просто хотел создать с тобой семью. Но когда я узнал о твоей невозможной мечте, то вдруг вспомнил, сколько всего невозможного я уже совершил ради совершенно чужих, по сути, для меня людей. Неужели я не найду возможности ещё на хотя бы одно чудо, к тому же для дорогого для меня человека?

— Северус, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — шепнула Гермиона, потянувшись за новым поцелуем. По её мнению, лимит на разговоры окончился.

Северус изо всех сил старался не терять над собой контроль. Пока ещё рано отдаваться во власть эмоций, чувств и инстинктов. Удостоверившись, что Гермиона, наконец, расслабилась, он провёл дорожку поцелуев по шее вниз, к плечу, а потом — вверх, но не обратно, к губам, а к ушку.

Ты меня очаровала,

Хоть со мной и было сложно.

Тёплым взглядом приласкала,

Намекнув, что всё возможно,

Если ты кому-то дорог,

Если есть за что сражаться.

Тёплых чувств незримый полог

Подтолкнул с тобой связаться.

Гермиона расслабилась в надёжных, сильных руках своего теперь уже супруга и наслаждалась его низким, бархатным голосом. Тихие слова сплетались в приятные по смыслу фразы, и она не сразу поняла, что Северус начал привязывать её к своему роду.

Я готов тебе доверить

Сердце, честь семьи, дом, душу,

Все тебе открою двери.

Снейпов род зовёт, послушай.

Поправ логику, Гермиона действительно прислушалась. Помимо слов Северуса она не услышала ничего. В комнате не было даже часов, чтобы нарушать тишину. Так что, кроме голоса мужа, Гермиона услышала только стук его сердца. Хотя, скорее она его почувствовала, ведь сидела прижавшись к нему. И это показалось ей очень важным. Настолько, что она положила свою ладонь на его грудь. Северус тут же накрыл её ладонь своей. Может, для ритуала это было и не нужно, но отчего-то это казалось важным и правильным.

Через годы и сквозь время

Ветви длит мой род и корни.

Примешь ли ты рода имя?

Снейпом станешь ли покорно?

Предлагает род защиту,

Мудрость поколений, силу.

Пред тобой дверь в род открыта.

Ты рискнёшь?

— Конечно, милый.

Ответ Гермионы вписался в заклинание-привязку как нельзя лучше. Северус замолчал, улыбнувшись уголками губ, когда руны вокруг кресла, в котором они с Гермионой сидели, вспыхнули голубым. Ответ Гермионы нашёл отклик.

Буквально на мгновение он позволил себе расслабиться и закрыть глаза. Всё же заклинание отняло довольно много сил. И тут он почувствовал, как Гермиона коснулась его лица пальчиками: прошлась лёгкой лаской по щеке, дойдя до подбородка, потом провела дорожку по носу и хотела коснуться губ, но они вдруг зашевелились, нараспев проговаривая текст той привязки, которую написала она сама.

За годы учёбы Гермиона уж привыкла к звучанию латыни, но, всё же, она не стала родной. Северус старательно воспроизводил текст, написанный несколько дней назад его теперь уже супругой. Звучало красиво. Даже если не знать значения слов, насладиться можно было бы кружащимся ритмом и тянувшимися чуть более дольше привычного гласными. Отчего-то Северусу казалось, что всё это очень подходит Гермионе. Его Гермионе, которая вдруг стала ему вторить, с той лишь разницей, что заменяла «ты» на «я» и «тебя» на «меня» соответственно.

Голоса сплелись воедино, наполняя пространство звуками и магией. Текст заклинания-привязки Гермиона, пока составляла, выучила наизусть, так что в нужный момент так же на латыни произнесла фазу согласия. Сияние рун вокруг кресла, которое до сих пор не угасло, стало ярче и потянулось лучами-нитями к тем, кто сейчас находился в круге. Северус читал о ритуале, но там было мало конкретики о том, что и как именно будет происходить. Поэтому он наравне с Гермионой сейчас с любопытством наблюдал за самопроизвольно переплетающимися нитями. Наверно, это и есть физическое воплощение привязки.

— Щекотно, — хихикнула Гермиона, когда голубые нити стали подниматься по их ногам, постепенно опутывая и переплетаясь, перескакивая с Гермионы на Северуса и обратно. Ощущения давления не было. Можно было свободно поднять руку или подвигать ногой. Любопытно, что при этом голубые нити никуда не перемещались, а оставались там же, где и были, словно приклеенные. Добравшись до макушек, нити вдруг исчезли, но над сидящими в обнимку волшебниками вспыхнул прозрачный голубой купол, который начал постепенно расширяться, будто растягиваясь по комнате.

— И что дальше? — Гермиона перевела растерянный взгляд на Северуса.

— Дальше мы с тобой постараемся сделать невозможное.

Северус поудобнее перехватил Гермиону и поднялся из кресла. Переместив их обоих на кровать, на этот раз он сам стал инициатором поцелуев. Неторопливо, вкладывая весь свой опыт, Северус приоткрывал перед Гермионой завесу любовной «игры».

Северус осознавал, что ему выпала честь стать у Гермионы первым мужчиной, тем, кому было позволено зайти так далеко. И лишь от него сейчас зависело: получит ли он после первой брачной ночи женщину, которая будет с радостью делить с ним не только жизнь, дом и лабораторию, но и постель, или же для Гермионы их акты любви станут не более чем исполнением супружеского долга. Всё это было в его власти. И второй вариант Северуса абсолютно не устраивал.

Малфой не соврал, когда сказал, что девушки в Лютном не могут его забыть, ведь Северус знал секрет, как стать незабываемым в постели. Этому его научил Люциус в благодарность за помощь Нарциссе во время беременности. Тогда Снейп буквально спас миссис Малфой и ещё не родившегося наследника. Когда опасность миновала, Люциус предложил Северусу выбрать подарок в благодарность. Тогда Северус задал единственный волновавший его на тот момент вопрос: «В чём секрет твоей популярности у женщин?». О ловеласе Малфое, наслаждающимся лучшими женщинами Великобритании, не слышал только глухой. На вопросы о своей популярности Люциус обычно отвечал загадочной улыбкой и плёл чушь о неземном притяжении, присущей лишь представителям рода Малфоев. И лишь Северусу он тогда сказал правду: «Одно дело довести девушку до пика блаженства, и совсем другое сделать блаженством весь акт любви». С тех пор Северус оттачивал своё мастерство, и вот теперь пришёл час воспользоваться плодами своего старания.