Страница 33 из 48
Сегодня мы требуем от Вас, как главы государства, решительных действий и принятия чрезвычайных мер. Этого ждут сотни и тысячи крымчан, которые голосовали за Вас на президентских выборах в надежде на стабильность в стране.
Шанс сохранить основы конституционного строя и единства Украины еще есть. Завтра его может не быть. В случае дальнейшей эскалации гражданского противостояния Верховная Рада Автономной Республики Крым оставляет за собой право призвать жителей автономии встать на защиту гражданского мира и спокойствия на полуострове.
«Оставляет за собой право» – эту фразу Путин жирно закрасил красным фломастером и подумал, что она смахивает на суровое предупреждение Крыма Киеву.
В это момент помощник президента Ушаков занес ему еще кипу крымских документов. Почти в каждом из них звучал призыв к Путину спасти полуостров от зреющей напасти. Этот призыв звучал уже несколько месяцев.
Пророссийские умонастроения большинства из двух с лишним миллионов крымчан давали Путину редкий исторический шанс, которым он не мог не воспользоваться. «Ибо ничего не стоит политик, который не способен откликнуться на волю народа».
Но даже тогда, когда Президенту казалось, что «крымское яблоко» уже созрело, и было готово само упасть ему в руки, он не спешил подставлять ладони – надо было еще и еще раз выверить все последствия задуманного решения. И вся ответственность за это ложилась только на него. Эту ответственность Путин взваливал на себя сам…
Он хорошо понимал, что самая благородная идея может превратиться в бесплодную авантюру, в позорное поражение, если не просчитать все возможные (включая и невозможные) варианты развития событий.
Риск был колоссальный. И чтобы свести его к минимуму, нужно было связать воедино огромное количество вопросов и действий, выстроить их в основательно продуманный логический план, который бы при любом развороте «сценария» гарантировал достижение стратегической цели.
Но даже гениальный план ничего не стоит, если не будет его исполнителей.
Тогда, в феврале 2014-го, политическая формула крымской задумки Путину уже была понятна.
Но, в то же время, Президенту все больше становилось ясно, что стремление большинства желающих юз- вращения в Россию крымчан неизбежно встретит сопротивление. Очень вероятно, что и вооруженное. А в таком случае без «силовой компоненты» не обойтись…
Мирный Крым крайне встревожен очередным всплеском насилия в центре Киева. Бойня на улицах столицы доказывает, что оппозиция восприняла многочисленные уступки со стороны власти как проявление слабости…
Глава 9
СЕВАСТОПОЛЬ. БУРНЫЕ ДНИ
Чем чаще в те зимние дни 2014 года митинговал Севастополь, чем громче звучали призывы горожан не поддерживать киевскую хунту, тем больше, похоже, глава администрации города Владимир Яцуба понимал, что его карьера идет к закату.
Но, видимо, на что-то он еще надеялся: на митинге призывал граждан «сохранять спокойствие, не поддаваться на провокации и хранить единство с Украиной».
После этих слов митинг загудел, завыл, зарычал тысячами людских глоток. Тут же единогласно было принято «всенародное» заявление о недоверии горадминистрации.
Перепуганный Яцуба в знак единства с народом решил встать перед ним на колени, но гигантская толпа стала яростно скандировать: «Не надо! Не надо!»…
Севастополь отвернулся от него.
Настал день, когда Яцуба собрал пресс-конференцию и объявил, что решил уйти в отставку. Мотивировал он свое решение как-то мутно: то говорил, что в таких условиях «не знает, кому подчиняться», то «разочаровался в ожиданиях» – тут он явно намекал на партию регионов Януковича, в которой состоял.
Хитрый политический лис уже чувствовал, что ветер дует не в его паруса.
Брат Ольги Михайловны Кручининой – Федор Сарматов по своим партийным делам частенько наведывался в администрацию города, где и узнал, что «шеф уже вычищает сейф».
Заглянув в гости к Кручининым, Федор многозначительно сказал Александру Ивановичу:
– И Турчинов, и Яценюк сильно недовольны Яцубой. Звонят ему и попрекают, мол, упустил власть в городе, идешь на поводу у тех, кто смотрит в рот Москве.
– По-моему, недовольство это давнее, еще из тех дней, когда Яцуба вступил в «Партию регионов» и стал поддерживать Януковича, – отвечал ему Кручинин, – Но Яцуба не боец. Как только понял, что под Януковичем кресло зашаталось, так и решил сбежать с корабля. Не на таких людях и Севастополь, и Крым должны держаться.
– А на каких? – вспыхнул Федор, – На бандеровцах из «Правого сектора»? Или на чужаках, которых Турчинов вот-вот из Киева зашлет?
– Ну, во-первых, – степенно отвечал Кручинин, – судя по тому, как настроен народ в городе, теперь уже вряд ли варяга зашлет. Люди наши фигу ему покажут. А, во-вторых, теперь уже не в Киеве, а здесь народ будет решать, кто возглавит администрацию. И уж, конечно, не представитель «Партии регионов». Села в лужу твоя партия, Федор!
Федор барабанил пальцами по клеенке на кухонном столе. Взял рюмку с водкой, выпил одним глотком, грызнул соленый огурец и пристально посмотрел в глаза Александра Ивановича:
– Так может быть, мне теперь… к Чалому податься? Народ хочет, чтобы он был мэром Севастополя.
Кручинин ухмыльнулся:
– Не пойму я тебя, Федор. Ты и в компартии был. И в «Единстве» был. И в «Русском блоке» состоял. И в «Партии регионов» до секретаря райорганизации дорос. А теперь вот к Чалому хочешь переметнуться? Сколько же у тебя партбилетов? Как-то я не пойму, ты патриот Крыма или карьерист?
Федор молчал, не ожидая, что разговор примет такой колючий оборот. В глазах его – то хмурых, то хитрых – блеснула недобрая искорка:
– Я патриот, Александр Иванович. Патриот Крыма.
Кручинин улыбнулся:
– Но зачем же из одного окопа в другой перескакивать? Патриоты так не делают.
Разговор явно не ладился.
Федор ушел.
В феврале 2014 года над Украиной яростно дули май- данные ветры. И Крым все сильнее штормило. Получалось так, что Яцуба и в Севастополе уже не свой, и для Киева не годится. А после гигантского 30-тысячного митинга, на котором Алексея Чалого избрали городским головой, Яцуба и вовсе сдался – на следующий день объявил, как уже говорилось, о своей добровольной отставке и выходе из «Партии регионов». Дела передал своему заместителю Федору Рубанову.
А уже через полчаса на сайте горадминистрации появилось сообщение: решения вчерашнего митинга на площади Нахимова и избрание городским головой Алексея Чалого незаконно. А инициаторы «сборища» и его участники наехавшими из Клева посланниками Турчинова были названы «экстремистскими силами».
Причудливые сюжеты политических схваток: с утра городом правил Яцуба, после полудня – Чалый, а к вечеру – Рубанов.
И бежали по белой целине листов рукописи Кручинина новые строки:
«В эти дни и Севастополь, и весь Крым похожи на попавший в бурю корабль, экипаж которого, собравшийся на качающейся палубе, на своем шумном «сходе» решал, кому быть капитаном и каким курсом плыть дальше. И уже народ выбирал этот курс, а не примчавшиеся из Киева хлопцы в дорогих костюмах. Сегодня на митинге, когда народ выбирал мэра, услышал интересную реплику старого севастопольца: «Если у нас президента на площади можно в отставку отправить, то почему на площади же мы не можем выбрать себе мэра?»…
«Народный мэр» Севастополя Алексей Чалый
Ольга Михайловна Кручинина, поначалу с большой опаской относившаяся к почти ежедневным хождениям Александра Ивановича на митинги, тоже заразилась уличными политическими страстями. Что-то подсказывало ей, что и в Крыму нарождается новая власть, что все это куда серьезней, чем раньше ей казалось.