Личный призрак

— Смотрите! Наверху!

Все задрали головы, и увидали, как чуть ниже верхушек сосен, прямо по воздуху, спокойно, словно и не покидая твёрдой земли, скакал отряд князя. Вот всадники пронеслись над головами изумленных людей, по пологой дуге спустили на землю по другую сторону затора и продолжили движение, не снижая скорости. Как только князь с людьми скрылись из виду, тишина, взорвалась и разлетелась осколками восхищённых возгласов.

— Ханар, — Лета обернулась к магу, который уже доел кашу и теперь не спеша потягивал клюквенный морс, который получил в довесок, — а ты так можешь?

— Могу, — спокойно ответил маг, и, глядя в загоревшиеся восторгом глаза девушки, поинтересовался, — а зачем? На мой взгляд, бессмысленная трата сил на прихоть богача, не желающего торчать лишние минуты в окружении простых смертных.

Лета хотела возразить, но в это время над дорогой разнесся восторженный крик:

— Господин Наритан!

Мимо, не замечая мага пробежал босоногий мальчишка лет десяти: поверх рубахи и штанов повязан серый фартук, взлохмаченные светлые волосы перехватывает широкая повязка. Ребенок так разогнался, что едва не врезался в бок стоящей на обочине телеги, принялся растерянно озираться. Ханар опомнился, и, щелкнув пальцами, снял заклятье на невнимание. Мальчишка тут же его увидал и вернулся назад.

— Господин Наритан, — начал он чуть обиженно, — я думал вы уже уехали! Вот, я нашел подходящий камушек. Вы же обещали заговорить его от плохих снов!

— Ни куда я не уехал, все помню. Давай камень, — маг протянул ладонь, в которую тут же упал плоский гладкий кругляш речной гальки.

Достал из футляра мелок и нарисовал на камне две галочки, одна в другой, чуть закруглил края, у нижней наружу, у верхней во внутрь. Спрятал в кулак, пошептал, раскрыл ладонь, возвращая камень обратно. Лета успела заметить, что рисунок словно углубился, растворился в камне, став его частью.

Мальчишка, схватил гальку, и, поблагодарив, помчался прочь. Отбежав шагов на десять, он вспомнил, зачем его на самом деле посылали, и, развернувшись на пятках, прокричал:

— Кстати, господин Наритан, отец просил, прийти помочь с посудой! Он расторговался.

— Ах ты обалдуй! — в ухо мальчишки вцепилась широкая рука, — Это что за неуважительное отношение, к господину темному магу. Я тебя как учил? Подойти, поклониться, вежливо попросить о помощи! А он мало того, что пропал так надолго неизвестно куда, да еще и ведет так, что отцу за него краснеть опять приходиться.

К Ханару подошел, подтащив за ухо нерадивое чадо, торговец, что до этого торговал кашей, мальчишка бежал на цыпочках и обиженно пыхтел.

— Извините, господи Наритан, неслуха малолетнего, — поклонился магу торговец и заставил поклониться сына.

— Да ладно Вам, уважаемый. Ребенок же, что с него взять, — попытался успокоить Ханар разбушевавшегося родителя.

— Нет, если в него сейчас не вбить правила, то потом он обязательно в неприятности влезет! Учить надо смолоду. Так Вы придете, господин Наритан, поможете?

— Да, сейчас подойду, — кивнул маг, и торговец ушел, продолжая громогласно отчитывать «неуча бестолкового».

— Лета, пожалуйста, побудь пока здесь. Там с лошадьми не пройти, — попросил маг, собирая грязную посуду.

— Да кому они нужны! — попыталась отмахнуться от просьбы девушка, — Не думаю, что кто-то захочет проблем с тёмным магом.

— Всякое бывает. Заодно и посторожишь.

Лета обиделась, да и любопытство глодало, какую работу еще умеет выполнять маг, кроме заговора на кошельки от воров.

— Я тебе кто? Сигналка от угона? Или сторожевой пёс?

— Ну, должна же быть от тебя хоть какая-то польза, — философски изрек маг.

— Может, мне ещё и погавкать?

— Как хочешь, — Ханар ушёл в след за торговцем, не слушая возражений возмущённой девушки.

Пока чародей отсутствовал, приехал светлый маг, по виду совсем мальчишка, но, не смотря на возраст, он быстро разрешил конфликт двух буянов, подсказав, где чьи тюки. Телеги расцепили, сломанную ось починили, в товары разложили и увязали. Постепенно затор на дороге рассосался, и движение возобновилось.

Подходя к месту, где оставил Лету с лошадьми, Ханар заметил подозрительного типа, и прибавил ходу. Переменившийся с ноги на ногу у лошадей мужичек, буквально кинулся магу в ноги, едва тот успел подойти.

— Господин т-тёмный маг… простите… ик… я больше не б-буду… ик… с-снимите пр-роклятье…ик…

— Ты кто? — ошарашено глядя на ползающего у его ног человека, пробормотал Ханар.

— Он сунулся к твоей лошади, ну я и гавкнула, — виновато вздохнуло Лета, — пошутить хотела. Не знала, что услышит, и вот. Сам же сказал, делай, что хочешь.

— Лета, ну, сколько можно — устало протянул Ханар, который никак не мог привыкнуть к выходками девушки.

— Г-господин маг, ик… ваш демон с-сказал… ик, что я должен из-извиниться, и тогда п-проклятье… ик, которое он нал-ложил, с-спадет. Из-звините г-господин т-тёмный маг.

— Иди уже, — махнул на него рукой Ханар, слишком уставший, что бы еще и такие проблемы решать. — А заклятье спадет, если в течении года на чужое не позаришься.

— А ж-жить то к-как, гос-сподин маг? Без л-любимого… ик… дела это ж не жизнь… — пробормотал бедняга.

— Ну не живи, — разрешил Ханар, и взглянул так, словно прикидывал, а не помочь ли неудачнику прямо сейчас с жизнью расстаться.

Вор побледнел, сорвался с места и скрылся в ближайших кустах.

Ханар обернулся к спутнице и задумчиво прогвоорил:

— Лета, я заметил, что ты все меньше походишь на приведение.

Девушка пожала плечами и ничего не ответила.

***

Время двигалось к вечеру, небо пылало, дожигая в закатных топках остатки сегодняшнего дня. Дорога постепенно пустела, несколько раз Лета замечала огни походных лагерей справа и слева за деревьями — погонщики караванов останавливались на ночлег.

Как долго продолжиться их собственный путь девушка не знала, а Ханара спрашивать смысла не было. С момента их последней остановки, он ехал настолько глубоко прогруженный в собственные мысли, что если отвечал, то не впопад, а чаще просто молчал.

Лишь один раз он вынырнул из задумчивости и спросил у скучающей спутницы:

— Лета, а как давно ты уже здесь?

— В замке пять дней, — принялась загибать пальцы девушка. — Через горы день, ещё один с Номэ, потом драка в его деревне, потом пир, потом путь до Перекрестья, и вот сейчас… итого, если не ошиблась, десять дней. Ух, ты, а казалось месяц, не меньше…

— Значит, ещё день-два и ты исчезнешь?

— Наверное, — Лета погрустнела, успев привязаться всем сердцем к этому миру.

Становилось все темнее, и Ханар опять пустил на уровне копыт лошадей, указующий огонек.

— А как ты покинула свой мир? — спустя ещё какое-то время спросил чародей.

— Не знаю. Последнее, что помню — непреодолимое желание спать.

Когда на небе расцвели первые звезды, Лета, вслед за Ханаром, свернула с основной дороги, и по узкому, где едва могли проехать лошади, проходу в скалах выбрались в широкий каменный колодец. Он напоминал тот, где они с магом нашли Номэ, только меньшей окружности и дно вместо каменных зубов устилал травяной ковер.

Изломы обрывистых стен оплетали вьющиеся растения, с маленькими белыми цветами, которые чуть светились в темноте. С уступа на уступ карабкался, цепляясь за каждую трещину, низкий кустарник. Справа от въезда журчал ручек, вытекавший из одно узкой трещины в скале и пропетляв немного исчезал в другой. Ближе к дальней стене чёрнела проплешина старого кострища.

Маг всегда, если не успевал пересечь горы до ночи, предпочитал останавливаться именно здесь. Даже небольшой тайник завел, где хранил запас дров, для таких случаев, когда приезжал слишком уставший, что бы за хворостом еще ходить. Вот и сейчас из неприметной выемке в скале, достал сухой хворост, разжег костёр, привычно поставил защиту, объяснил Лете, как далеко можно отходить от костра. Достал извечные бутерброды, решил перед сном поужинать.